Все наши с ней отношения строились только на том, что я рядом с ней – извечный второй сорт. Она с легкостью обставляет меня в играх… да, в общем-то, в чем угодно. Ее ведь хлебом не корми – дай в чем-нибудь посоревноваться. Ей позарез нужно быть самой лучшей во всем. И даже сезонный грипп она стремится схлопотать первой – даже в таких вещах право первенства для нее священно.
– Не калечь подушку, она не виновата, – назидательно сказала мать, отбирая у меня предмет яростной экзекуции.
– Ну что, уже передумал? Остаешься с нами? – с улыбкой спросил отец.
Я еще раз хорошенько подумал.
– Ну нет, лучше уж с дядей Беном.
– И с Сари драться не будешь? – уточнила мама.
– Да это она меня первая задирает!
– Нам с мамой уже пора, – заторопился папа.
Они ушли в спальню собирать вещи, а я включил телевизор и стал смотреть какое-то реалити-шоу на арабском. Его участники только и делали, что заливались хохотом, и я не понимал, что же их так смешит – по-арабски я ни слова не понимаю.
Вскоре мать с отцом показались на пороге спальни, таща набитые чемоданы.
– Так в аэропорт опоздаем, – волновался папа.
– Поговорила с Беном, – оповестила меня мама. Протянув руку, она пригладила мне волосы. – Он приедет где-то через час-полтора. Ты же побудешь пока один, верно?
– Эм?..
Так себе ответ, признаю, но я был застигнут врасплох. Никогда бы не подумал, что родичи с легкой душой оставят меня одного в огромном отеле в незнакомом городе. Я ведь даже здешний язык не понимаю! Как только у них на сердце спокойно?
– Никаких проблем, – промычал я. – Все будет в ажуре. Просто посмотрю телевизор, пока дядя не приедет.
– Бен уже в пути, – добавила мама. – Они с Сари скоро тебя подхватят. Я позвонила управляющему – если тебе вдруг что-то понадобится, обращайся, он в курсе и подошлет к тебе кого-нибудь.
– Где же коридорный? – Отец нервно бродил по комнате. – Десять минут прошло!
– Просто оставайся здесь и жди Бена, хорошо? – сказала мне мама, подходя к дивану, наклоняясь и трепля меня за уши. Почему-то она думает, что мне это нравится. – Никуда не уходи. Просто подожди его здесь. – Подавшись вперед, она поцеловала меня в лоб.
– С места не сдвинусь, – пообещал я. – Буду сидеть тут, на диване. Не пойду в ванную или еще куда-нибудь…
– Хоть бы раз оставался серьезным, – вздохнула мама, качая головой.
Тут в дверь громко постучали. Коридорный, горбатый старец, по которому казалось, что он и подушку не подымет, пришел забрать увесистые чемоданы.
Мама с папой, явно уже пребывавшие всецело во власти рабочих дум, обняли меня и дали последние указания («оставайся здесь и никуда не уходи!»). Дверь за ними закрылась – и внезапно стало очень тихо.
Слишком тихо.
Я включил телевизор для фонового шума. Шоу со смеющимися людьми успело закончиться – теперь с экрана мужчина в белом костюме обозревал новости на арабском.
– Мне ни капли не страшно, – объявил я вслух, но голос предательски дрогнул.
Подойдя к окну, я выглянул наружу. Солнце почти село. Тень небоскреба падала на улицу и на отель.
Взяв стакан с «колой», я отпил немного. Весь газ уже выдохся, напиток на вкус стал совсем уж неинтересным. Тут еще и живот заурчал – и я понял, что слегка проголодался.
Можно же заказать что-нибудь в номер, пронеслась мыслишка.
Нет, все-таки лучше не стоит. Что, если я позвоню, а со мной начнут болтать исключительно на арабском?
Я взглянул на часы – семь двадцать. Скорей бы уже приехал дядя Бен.
Нет, я не боялся одиночества – просто хотелось, чтоб ожидание поскорее закончилось.
Ладно, ладно, может быть, самую малость я все-таки нервничал.
Некоторое время я ходил взад и вперед. Запустил «геймбой» и понял, что не могу сосредоточиться ни на одной игре.
Сари, наверное, чемпионка тетриса, пришла на ум горькая мысль. Ну и где они оба – почему так долго ждать приходится?
А что, если они все перепутали и приехали не в тот отель?
Что, если они попали в ужасную аварию и оба погибли? И мне придется выживать в Каире одному, пока родители не вернутся?
Знаю, мыслишки-то глупые. Но что-то подобное всегда лезет в голову, когда один в незнакомом месте – и ждешь, что за тобой кто-то придет.
Опустив глаза, я понял, что автоматически достал руку мумии из кармана джинсов.
Та была маленькая, с детскую ладошку размером – маленькая костяшка, завернутая в коричневую марлю. Я купил ее на гаражной распродаже несколько лет назад и всегда носил с собой в качестве талисмана.
Парень, который продал ее мне, сказал, что это что-то вроде Руки Славы и можно ее использовать для вызова злых духов и всяких прочих колдовских дел. Меня его треп тогда не волновал – я просто подумал, что вряд ли где-нибудь еще найду кусок мумии, вполне себе настоящий на вид и на ощупь, за жалких два доллара. Все-таки замечательные порой вещи находятся на гаражных распродажах! Да и потом, чем черт не шутит, вдруг вещица взаправду колдовская.
Перебрасывая талисман из руки в руку, я стал расхаживать по гостиной. Телевизор к тому времени уже начал изрядно капать мне на мозги своей иностранной болтовней, так что его я вырубил.
Правда, теперь мне капала на мозги тишина.
Постучав рукой мумии по ладони, я стал снова вышагивать по комнате.
Где же они? Давно уже должны быть здесь.
Может, я ошибся, и стоило-таки лететь с предками в Александрию?
За дверью что-то зашумело. Кто-то шел по коридору. Они, что ли?
Замерев посреди гостиной, я прислушался, глядя через узкий коридор на дверь. Свет в коридоре горел весьма тусклый, но его хватило, чтобы увидеть, как поворачивается дверная ручка.
Странно, подумал я. Дядя Бен сначала бы постучал.
Дверная ручка повернулась до упора, и дверь стала со скрипом открываться.
Погодите-ка, я что, забыл запереть ее изнутри после ухода предков?
– Эй! – крикнул я, но слова застряли в горле.
Дядя Бен постучал бы! Не стал бы вот так вот вламываться!
Медленно, медленно дверь со скрипом открылась, а я застыл посреди комнаты, не в силах позвать на помощь.
В дверях стояла высокая темная фигура.
Я ахнул, когда фигура, пошатываясь, вошла в комнату, и я ясно увидел ее. Даже в тусклом свете я разглядел, кто стоял передо мной.
Мумия.
Смотрит на меня круглыми темными глазами сквозь дыры в старых толстых бинтах.
