Ханна
Сложила письмо, сунула в конверт. Ее письменный стол стоял у окна. Склонившись над ним, Ханна хорошо могла разглядеть соседский дом.
«Интересно, комната Дэнни там?» – Она посмотрела в окно напротив. Занавески были задернуты, ничего не видно.
Ханна встала из-за стола. Наспех причесалась и побежала с письмом к парадной двери. Она слышала, как где-то в доме мама распекает близнецов. Миссис Фэйрчайлд кричала, близнецы хихикали. Что-то упало с оглушительным грохотом. Опять хихиканье.
– Я гулять! – крикнула Ханна, открывая сетчатую дверь.
А, все равно едва ли услышали.
День выдался знойным – ни ветерка, влажно и душно. Накануне отец Ханны выкосил лужайку перед домом, и когда девочка шла по подъездной дорожке, ее сопровождал пряный аромат свежескошенной травы.
Ханна бросила взгляд на дом Дэнни. Никаких признаков жизни. Парадная дверь была закрыта. За окном гостиной стояла темнота.
Ханна решила прогуляться три квартала пешком и отправить письмо через почтамт. Вздохнув, подумала мрачно: «А больше заняться все равно нечем, так хоть время убью».
Тротуар был усыпан покошенной травой, которая выцвела с изумрудно-зеленого цвета до темно-бурого. Мурлыча себе под нос, Ханна миновала домик красного кирпича, где жила миссис Куильти. Сама хозяйка корячилась у себя в саду, выдергивая сорняки.
– Здрасьте, миссис Куильти! Как поживаете? – крикнула Ханна.
Миссис Куильти даже не подняла головы.
«До чего вздорная тетка! – обиделась Ханна. – Я же знаю, что она меня слышала!»
Она перешла дорогу. Из дома на углу улицы лились звуки фортепиано. Кто-то мучил отрывок из классики, фальшиво проигрывая одну и ту же ноту, чтобы сразу начать сначала.
«Слава Богу, что это не мои соседи!» – улыбнулась Ханна.
Остаток пути до центра она прошла, напевая.
Белое двухэтажное здание почтамта находилось на другом конце маленькой городской площади; поникший флаг неподвижно висел на фоне безветренного неба. Вокруг площади выстроились банк, парикмахерская, продуктовый магазинчик и бензоколонка. Еще несколько магазинчиков, кафе-мороженое Хардера и закусочная под весьма оригинальным названием «Закусочная» находились немного поодаль.
Из продуктового магазина вышли две женщины. В окне парикмахерской Ханна увидела парикмахера Эрни – развалясь в своем рабочем кресле, он читал журнал.
Снимок провинциальной жизни, подумала Ханна, качая головой.
Она пересекла зеленый газончик, бросила письмо в почтовый ящик, стоявший у дверей почтамта. И уже собиралась домой, как вдруг ее внимание привлекли чьи-то возмущенные вопли. Ханна сразу поняла, что они доносятся с аллеи за зданием почты. Кричал мужчина.
Послышались мальчишеские голоса. Мужчина снова поднял крик.
Ханна свернула за угол и побежала на шум.
Она была почти у самой аллеи, когда кто-то взвизгнул от боли.
4
– Эй! – крикнула Ханна, пробежав остаток пути. – В чем дело?
Узкая аллея пролегала за зданием почтамта. Это было уютное тенистое местечко, давно облюбованное городской ребятней.
Первым Ханна увидела мистера Чесни, почтальона. Он потрясал кулаком, а перед ним ежилась тощенькая рыжая собачонка.
Посреди аллеи стояли трое мальчишек. Одним из них был Дэнни. Он держался за спинами ребят, которых Ханна не знала.
Собачонка, понурившись, тихонько поскуливала. Высокий худой мальчишка с белобрысыми патлами склонился над нею и нежно поглаживал, пытаясь успокоить.
– Не смейте швыряться камнями в мою собаку! – крикнул он мистеру Чесни.
Вперед вышел второй паренек, невысокий, задиристого вида крепыш с ежиком черных волос. Дерзко подбоченясь, он взирал на мистера Чесни с нескрываемой злостью.
Дэнни, по-прежнему державшийся сзади, был бледен как смерть.
– А ну брысь немедленно! Пшли вон! Я вас предупреждал! – прорычал мистер Чесни. Высокий, багроволицый и лысый как колено, с пышными каштановыми усищами под острым носом, он, невзирая на летнюю жару, был одет в облегающий шерстяной костюм.
– Кто вам дал право бить мою собаку?! – крикнул белобрысый, продолжая гладить бедную дворняжку. Песик отчаянно завертел хвостиком-культяпкой и лизнул ему руку.
– Это государственная собственность, – отрезал почтальон. – По-хорошему говорю: проваливайте. Шляются тут всякие…
Он угрожающе шагнул к ребятам.
Ханна видела, как Дэнни с испуганным видом отступил на пару шагов. Его приятели не сдвинулись с места и вообще смотрели на раскрасневшегося почтальона с явным вызовом. Ханна отметила, что парни они крупные. Крупнее Дэнни. И заметно старше.
– Вот я папе расскажу, как вы ударили Рыжика, – прошипел белобрысый.
– Расскажи лучше своему папаше, как ты влез на чужую территорию! – парировал мистер Чесни. – А еще расскажи ему, как по-хамски себя вел! Да передай, что если я вас, шпану, еще раз тут увижу, то сообщу, куда следует!
– Мы не шпана! – возмутился крепыш.
Все трое развернулись и дали деру. Рыжик зигзагами рванул вдогонку, бешено вращая обрубком хвоста.
Мистер Чесни вихрем пронесся мимо Ханны, бормоча проклятия. От злости он грубо толкнул ее, прежде чем исчезнуть в здании почтамта.
«Ну и псих, – покачала головою Ханна. – Что за муха его укусила?»
Все дети в Гринвуд-Фоллс ненавидели мистера Чесни. Прежде всего за то, что он сам ненавидел детей. Постоянно орал на них: то слоняются без дела, то музыку слушают слишком громкую, то слишком много болтают, то слишком громко смеются – иногда же просто гнал всех со своей бесценной аллеи, не объясняя, за что.
«Ишь, хозяин выискался!» – подумала Ханна.
Однажды на Хэллоуин она с друзьями решила навестить мистера Чесни, вооружившись баллончиками, чтобы разрисовать ему краской окна. Но к великому их разочарованию, Чесни встречал шутников во всеоружии. Стоя у окна гостиной, он держал в руке внушительного калибра дробовик.
Ханна и ее друзья ушли несолоно хлебавши, раздосадованные и напуганные.
Он знает, как мы все его ненавидим, подумала Ханна. А ему хоть бы хны.
На аллее стало тихо. Ханна побрела обратно к площади, размышляя о Дэнни. Какой он был бледный, испуганный… Того гляди растает на ярком солнце.
Зато его друзьям все было нипочем. Они явно нарывались. Наверное, из-за того, как почтальон обошелся с собакой того блондинистого паренька.
По дороге через площадь Ханна огляделась. Все так же сидел в своей залитой солнцем парикмахерской Эрни, уткнувшись в журнал. К бензоколонке подкатил синий «универсал». Какая-то женщина спешила в банк – надеясь, видимо, успеть до закрытия.
