На этот раз отправиться мне всё же удалось, впрочем, пробежав десяток метров, опомнился, переоделся опять в вонючую одежду и, сняв всю бижутерию на ловкость, полез на дерево. Прокачку-то никто не отменял. Персонажа надо развивать, а значит, качаться, качаться и ещё раз качаться. Вскоре я уже скакал по веткам в сторону деревни.
Скачки по деревьям приносили своё удовольствие, особенно когда не получаешь другими ветками по лицу и прочим частям тела. Но, несмотря на эти мелкие несуразности, я действительно наслаждался. Наслаждался лесом, ночью, пьянящим духом свободы, когда можно бежать куда хочешь, а сзади тебя не окликнет злой эльф и не всадит тебе стрелу в ногу. В ночи иногда издалека слышались крики совы, рычание волка, а когда устроил небольшой привал, восстанавливая запас сил, насладился пением цикад.
Впрочем, жадно глотал воздух свободы я недолго, ровно до того момента, как на бегу проглотил какого-то жука. Система мне даже на это сообщила, что мой уровень превышает уровень жертвы более чем на двадцать и опыт мне не полагается. Ну да ладно, но ощущения были не слишком приятными, поэтому решил дышать лучше носом, пусть и не так жадно, а рот держать закрытым. Бег по веткам продолжился.
За три часа скачек до деревни ловкость всё же выросла на один пункт, а вот акробатике чуть-чуть не достало. Рядом с деревней пришлось опять переодеваться, ещё не хватало из-за вони испортить отношения с местными жителями.
Нечасто попадавшиеся в это время игроки не тыкали в меня пальцем на улицах, и это хорошо. Значит, уже немного улеглись страсти по поводу легенды яслей. Прошел мимо дома торговца Карла. Свет уже не горел, спит. Жалко, я бы зашёл, чтобы продать кое-что из ненужного. А то этого ненужного уже накопилось выше крыши, еле передвигаюсь. Ну да ладно, займусь этим завтра. Миновал непривычно тихую кузницу. Всё-таки до этого по ночам в деревне гулять как-то не приходилось. Прошёл деревню из конца в конец. Окна горели только в трактире. Но вот туда соваться желания совершенно не было, уж больно большие меня терзали сомнения в том, что Мартин мне обрадуется. Значит, надо идти к тем, кто обрадуется. А обрадоваться в такое время мне могут только те, для кого я стал другом семьи. Следовательно, идем в гости к лесорубам. Интересно, как там Машка, сменила ли гнома на бессменном посту главного кузнеца деревни или нет?
Дошёл до дома лесорубов. Постучался. В ответ раздался злой рык, странно, собаки обычно лают. Впрочем, практически сразу его перекрыл знакомый зычный голос:
— Кого там демоны принесли на ночь глядя? — Кларисса, как всегда, сама приветливость.
На меня вдруг нахлынуло такое чувство, будто я домой вернулся. И даже немного в горле запершило. Поэтому пришлось немного откашляться, прежде чем получилось сказать:
— Кларисса, это Лесовик, переночевать пустите?
— Ох ты ж, вернулся пропащий! Да ещё и кашляет, заболел, небось? Машка, а ну приготовь комнату другу нашей семьи, а я пока ему открою.
Дверь распахнулась спустя пару мгновений. И меня опять обняли. Уже второй раз за довольно короткое время, правда, на этот раз в виртуале. Но зато не менее крепко. Я бы даже сказал, можно и немного полегче, а то чуть не раздавили. В результате только кое-как сумел пролепетать, что не болен, после чего меня отстранили, осмотрели с ног до головы и, видимо, одобрили.
— Ну заходи тогда, пропащий! Куда ж ты запропастился? Мы тут себе места не находим, а он является посреди ночи как ни в чем не бывало. Ты бы хоть предупредил, что ли, перед уходом! Тоже мне, друг семьи! Ушёл и даже не попрощался!
Хоть я и не был виноват, но после слов Клариссы стало немного стыдно.
— Так получилось, я даже не предполагал, что меня каким-то образом к эльфам в лес утянет.
— К эльфам? Так тут в округе эльфов почитай вёрст на двести и не встретишь, а то и больше. Куда ж ты забрался-то? Да и потом, кто, говоришь, тебя к эльфам-то утянул?
— Непонятно. Я сам не понял, как это произошло…
— Странно… Чудны дела Божьи. И что ты там у них делал? Уж вряд ли с принцессами хороводы хороводил…
— Руду копал. Они меня за шпиона приняли и на рудники сослали. Вот там я три недели и провёл.
— Ох ты ж, пень-кочерыжка! Как же тебя так угораздило-то? И как ты освободился? Неужто сбежал?
— Я им честно рассказал, что сам знать не знаю, как оказался у них, что последний раз был здесь, помогал защитить деревню от сил хаоса. Они как-то связались с бароном, и он подтвердил, после чего меня отпустили.
— Так вот почему про тебя тут люди барона вынюхивали, а мы-то думали, ему твоя стряпня понравилась. Кстати, за сведения о тебе обещали небольшую награду.
— Сколько?
— Пять серебряных монет.
— Как-то недорого меня оценили.
— Вначале предложили золотой, но оказалось столько желающих поделиться информацией, что награду значительно уменьшили.
Так за разговором мы плавно переместились в гостиную. Я сидел, а Кларисса накрывала на стол. Он медленно, но верно заставлялся разными яствами. Вначале появились различные соленья: огурчики, помидорчики, грибочки, черемша, чесночок, перчики; а затем по центру встал большой горшок с варёным картофелем. Напоследок передо мной поставили большую кружку с холодным квасом.
— Ты уж извини, так, на скорую руку собрали кой-чего поснедать. И не вздумай отнекиваться, судя по твоему взгляду, ты явно сейчас нацелился проглотить этот горшок в одиночку.
Я не стал заставлять себя долго ждать и набросился на поджидающее меня изобилие. Кларисса сидела и наблюдала, как я уплетаю за обе щёки. Вскоре к бесплатному зрелищу присоединилась и Машка. Впрочем, их взгляды мне совершенно не мешали насыщаться. Наконец я наелся и отвалился от стола. На нём ещё оставалось очень много еды, и глаза с болью смотрели на это, но живот у меня не резиновый и принимать лишнее совершенно отказывался.
— Как приятно наблюдать, как ест голодный человек. Он не жеманничает, не соблюдает приличия, он просто ест. Правда, Машка?
— Да, горазд поесть друг нашей семьи, ничуть не слабее меня или отца в этом плане, хотя до тебя, мам, не дотягивает.
Кларисса несколько смущённо отмахнулась от неё.
— Наговоришь тоже! Не дай боги, поверит наш гость в эту чепуху. — После этого обратилась ко мне: — Ну как? Наелся?
— Да, Кларисса! Огромное спасибо, давно я так вкусно не кушал. Вы прямо божественно готовите!
— Положим, картошку не я, а Машка готовила. Ну, а соленья всей семьей делаем.
— Машенька, картошка просто божественная. А соленья вообще выше всяких похвал.
— Приятно слышать такие комплименты, да ещё от повара, — поблагодарила Кларисса, а Машкины щёки зарделись ярким румянцем.
— А почему с нами не сидят представители сильного пола вашей семьи?
— Так они на просеке остались. Старший младшего мастерству лесоруба обучает. Дела у них, «мужские». — Своим тоном Кларисса явно дала понять, как относится к этим «мужским делам».
