— Ясно, ещё раз спасибо за шикарный стол.
— Ну, раз гость наелся, о прочих мелочах поговорили, то настала пора и дела обсудить. — Кларисса махнула рукой, и Машка принялась убирать посуду со стола. — Какими судьбами пожаловал? Только не говори, что соскучился — ни в жисть не поверю. Не был ты замечен в сентиментальности. Ни закатами не любовался, ни рассветами. Да и прочей чепухой вроде лютиков-цветочков или стихоплётства не занимался.
Отнекиваться не стал, а сразу озвучил интересовавший меня вопрос:
— Мне бы завтра в кузню сходить, мастер Гронхельм ещё не уехал?
— Нет, этот коптилка всё никак не может Машке кузню доверить, твердит, что мала, неопытна, хотя она уже почти всю работу делает, а он только пальчиком тыкает: «Тут надо сделать, там поправить…»
— Мама! — попыталась остановить ее Машка.
— А что «мама»? — тут же контрнаступлением ответила Кларисса. — Я разве неправду говорю? Хотя, если честно, такие произведения искусства, как делает гном, ей ещё не по плечам, но ведь всё приходит с опытом. Научится дочка и будет ничуть не хуже работать, чем он.
— Конечно научится. Маша — очень талантливая и старательная девочка, всё у нее получится.
— Вот видишь, Машка, как тебя хвалят! Все прекрасно понимают, что давно пора передать тебе кузню, а гном всё тут торчит. Кстати, а зачем тебе этот коротышка?
— Да пилу надо починить.
— Так её и Машка запросто починит.
— Погоди, мам, — прервала её юная помощница кузнеца. — У вас ведь и у самого есть навык кузнеца, могли бы сами пилу починить. Тут есть какая-то сложность, да?
— Верно, пила — мифриловая, да и характер у нее откровенно склочный. Спесь из неё так и лезет.
— Что-то не везёт вам с металлом, да? А ведь вы ещё и цветы свои, небось, не закончили?
Точно, куча металла ещё ожидала от меня изменения своей формы. А я про это совершенно забыл. Впрочем, неудивительно, за три недели многое из головы испариться может.
— Спасибо, что напомнила. Надо будет и этим тоже заняться.
— Ладно, кузнецы-недоучки, спать давайте, а то завтра всем рано вставать.
Машка провела меня до моей комнаты, напоследок сказав, что они на рассвете по делам разойдутся, а я могу спать, пока не высплюсь. Дом остаётся в полном моём распоряжении. Большое спасибо им за это, вряд ли бы мне удалось совершить такой подвиг. Ведь до рассвета по местному времени оставалось всего около полутора часов.
День второй
Утро для меня привычно началось с ласкового тычка по ребрам. Я даже спросонья не сразу понял, что не на руднике нахожусь.
— Подъём, спящий красавец, гроза эльфов, ремонтник мифриловых инструментов. Уже все петухи горло сорвали, пытаясь тебя добудиться, а ты всё дрыхнешь без задних ног. Чай, не у себя-то дома, пора бы и честь знать.
С трудом продрав глаза, увидел стоявшего напротив моей кровати странного дедушку, кого-то смутно напоминавшего. Росту в нем было не больше метра, одет в домотканую одежду с вышивкой. Волосы расчёсаны на пробор и придерживаются плетёным кожаным ремешком, борода аккуратно приглажена и заплетена в две толстые косички.
— Ну что, наглазелся, лежебока? Вставать давно пора, а ты всё дрыхнешь. Я уж почти со всеми делами по хозяйству управился. День давно на дворе.
— А вы кто?
— Вот и как тебя опосля этого звать-величать? Постой-ка… Ах да, вспомнил! Таких, как ты, тормозами кличут, при этом почему-то обязательно добавляя, что тормоз это тоже механизм.
После этой фразы я сразу понял, кого мне этот дедушка напомнил. Он был дико похож на моего наставника, только более прилизанный и одомашненный.
— Вы — домовой!
— Ну, хвала богам, признал! И что, я теперь плясать от радости должон?
— Да нет. Зачем плясать? Просто скажите, чего вы от меня-то хотите?
— Кровать освобождай, прибрать мне надоть. А то хозяева осерчают, скажут, не выполняет домовой своих обязанностей. Да и потом братец сводный передавал наказ, чтоб как увижу какого трутня лесного, обратно в лес таких вышвыривать, несмотря ни на какие отговорки.
— Так это вы мне такой своеобразный привет от старичка-лесовичка передаёте? А как мне его отыскать?
— А чего его искать-то? Он уж давно тебя ждёт, да дождаться никак не может — дрыхнешь ты, аки лошадь пожарная. Я ему ещё с рассветом весточку-то послал. Нормальные-то существа живут и в гости ходят только при свете дня, а не по ночам шастают, как тати, и болтают, болтают, болтают по полночи. Нет, ты мне скажи, вот чего тебе днём не говорится? — закончил ворчанием домовой. Вот, кажется, чем я ему не угодил — поздно пришёл. Разбудил, наверное. А он теперь мне поспать не дал. Похоже на то.
— Спасибо вам большое, а то я уж прямо и не знал, где мне его найти.
— Спасибо, как ты сам прекрасно знаешь, работу по дому не делает.
— Вам помощь какая-то нужна?
— Ну надо же, какой догадливый! Не прошло и полгода, как догадался. Сам. Почти. — Да уж, язвительности этому домовому явно не занимать. — В общем, найдётся у меня для тебя пара-тройка делов: воды в кадушку натаскать, дров нарубить, в конюшне прибрать, да и в свинарнике тоже.
А ведь он утверждал, будто почти со всеми делами управился. Что же было тогда с самого утра? Что же он такого успел сделать?
— У меня складывается впечатление: зря Кларисса своего домового кормит, если он на друга семьи всю работу спихнуть норовит.
— Но-но! Шибздик! Поговори мне ещё тут! Всё братцу расскажу, как ты от работы отлыниваешь.
— Так мне надо выполнять задания представителей леса, а вы — домовой.
— Ну и ладно, сам напросился!
Домовой вложил два пальца в рот и свистнул так, что у меня даже звон в ушах пошёл. Спустя пару секунд распахнувшаяся дверь впустила волка. Настоящего рычащего волка. Я машинально достал копьё.
— А ну, не шали! — Домовой подошел к волку и погладил его по вздыбленной шерсти. — Что ж ты представителя леса обидеть хочешь? Али речь его не понимаешь? Зря тебе, что ли, даден был талант понимания языка зверей и птиц? Али ты настолько туп, что изучить не смог?
Да, пора лезть на форумы, ой пора. А то чувствую, что на каждом шагу на грабли наступаю. По-быстрому забросил единичку таланта в язык зверей и птиц. И рычание волка превратилось в недовольную речь.
— Зачем ты меня звал, домовой? Чтобы напугать гостя? Как тебе не стыдно! Да и вообще, я что тебе, комнатная собачка, чтобы прибегать по каждому твоему свисту? Совсем ты обнаглел. У нас же был уговор. Ещё раз по пустяку меня позовёшь, откликаться больше не буду.
— Так в рамках уговора я тебя и позвал, подтверди мои слова, я буду в долгу.
— Что ж, услуга домового дорогого стоит, только он же меня не понимает.
