— Зато шишки он очень метко отбивает, прямо в чересчур болтливые рты.
— Это да, получилось довольно весело. Даже несмотря на то, что всё это произошло со мной и оставило неприятный осадок и сомнительное достижение, не могу не отметить, что определённый юмор фортуны в этом прослеживается.
— Ладно, посмеялись и будет. От смеха мы ближе к нашей цели не становимся. Пора двигаться.
И мы опять бежали. Бежали, уворачивались, перепрыгивали, уклонялись. Иногда останавливались на привал и затем снова бежали. Этот бег стал уже настолько привычным, что даже в некотором роде родным. Порой меня одолевали мысли, что передвигаться можно как-то иначе, но тут же пропадали. Вся бы дорога слилась в одно сплошное пятно, если бы не единственное обстоятельство: она шла через лес. Лес ведь никогда не бывает одинаковым. Он всегда разный, всегда прекрасный и интересный. В нём почти никогда не бывает глухой тишины, а всё потому, что он — это сама жизнь. Жизнь в нём не прекращается ни на минуту. Перед людьми же лес всегда предстаёт по-разному: для кого-то он страшный и пугающий, для кого-то — величественный и обстоятельный, а для меня — родной и домашний.
Но всё хорошее когда-то кончается, кончился и лес. Теперь перед нами стояли горы, тоже поросшие деревьями, но всё же это было совершенно не то. Деревья ниже и размашистее, чем в лесу. Не стоят единым фронтом, сплочённые единой силой чащи, а разбросаны то тут, то там. С трудом пробившись корнями сквозь горную породу, деревья стараются удержаться на маленьком пятачке земли, где им удалось поселиться. Но эти горные кручи вызывали уважение. Перед нами высился перевал с единственной тропой, ведущей через ущелье. Две горы будто старались сжать его с двух сторон. Возникало ощущение, что стоит тебе туда войти, как тебя тут же схлопнут этими двумя скалами. За этим перевалом высились горы ещё больше, а за ними — ещё больше. Даже возникла мысль, будто горы хотят произвести особое впечатление на странников, открываясь постепенно, словно какой-то неведомый дизайнер нарисовал их так, чтобы они понемногу раскрывали своё величие. Бр-р-р, чего-то туплю… Я же в игре, конечно же нарисовали. И дизайнер у этих гор определённо был и, судя по всему, очень талантливый. Потому что горы внушали что-то такое невероятное, какую-то первозданную мощь, не укрощаемую временем.
— Красотища! — Мы все глазели на горы, и кто произнёс это слово, я не понял. Да, честно говоря, особо и не пытался.
Внезапно всем по лбу прилетело по небольшому камню. Причём залп был одновременный и слаженный, видно, чтобы никто не смог сориентироваться. Перед нами, но откуда-то сбоку появился Лицо.
— Ну, чего вылупились? Гор ни разу не видели? Вперёд пошли! Нам ещё пилить и пилить.
И бег продолжился опять, только уже по горной местности. Впрочем, лес так просто свои владения не уступал, и горы тоже были в зарослях деревьев. Убежать далеко нам не удалось. Сразу за первым поворотом нас поджидали. Комитет по встрече состоял из целого стада кентавров. Наши кентавры подошли к встречающим и вскоре присоединились к ним, повернувшись к нам лицом. При этом рядом со мной неожиданно нарисовались три молчаливых тёмных эльфа, взяв меня в довольно тесную коробочку.
— Ну, Лицо, где наша доля? — Причём этот вопрос задал один из наших кентавров, а не встречающих. Зато остальные демонстративно достали пращи, копья и луки.
— Вот обещанная плата. — Лицо протянул кентавру какой-то мешок, не двигаясь с места.
Расстояние между нами и кентаврами было примерно метров пять, но за протянутым мешком никто приближаться не стал.
— Обещанная плата? Не смеши меня, Лицо! Вы с рейда подняли минимум два аметиста удачи, поэтому разговор о плате считаю в корне неверным. Не зыркай так, да, мы в курсе. И мы хотим долю.
— У нас был уговор. Снаряжение и снабжение отряда на нас. Вам также полагается фиксированная оплата за ваши услуги. Так с чего вдруг появилась какая-то доля?
— Видишь ли, обстоятельства изменились. Ну посуди сам, ты бы отдал так запросто такие камни? Вряд ли. А нас сейчас явно больше. До Спящих ещё далеко, и даже если победите, что маловероятно, до них дойти потом вам вряд ли удастся, а уж этого хмыря, — кивок в мою сторону, — провести точно не получится. Ну не сверкай ты так глазами, сам же прекрасно понимаешь, что я прав. А так ты свой отряд сохранишь в целости. Ну и потом мы заберём только драгоценности, деньги и эликсиры, всё остальное — вам. В конце концов, мы же не звери. И так и так поход окупится.
— Злое Копыто, ты же знаешь, что я тебя потом всё равно достану!
— Думаю, это будет весьма проблематично. На деньги от продажи камней мне удастся неплохо вооружить свой отряд и подмять под себя пару-тройку племён, а тогда, извини, уже тебе меня бояться придётся, несмотря на весь твой клан. И да, я знаю, что он маленький. Уж больно вы кичитесь своим кланом, наверное, только глухой не слышал про небольшой, но гордый и сильный клан Безликих, обитающий рядом со Спящими. Да и потом надо будет ещё нас в степи найти, а это не так-то просто. Степь большая… Поэтому давай от угроз переходить к конструктивному диалогу, а конкретно — к передаче нашей доли. И да, собери своих ребят в одну кучу, а то меня нервирует, когда они расползаются как тараканы по окружающим склонам.
— Гнилой ты всё-таки оказался …
— Хватит зубы заговаривать, камни гони! — Кентавр зло ощерился и сделал шаг по направлению к нам. Этот же манёвр повторили все его товарищи. Складывалось впечатление, что они — единое целое.
— Хрюша, мочи кентавров!
Огромный болид ярости вырвался из нашей небольшой кучки и влетел в толпу полуконей, расшвыривая их по сторонам. Вслед за секачом к избиваемым кентаврам устремились эльфы. Их было немного, всего семеро, хотя нет, с разных сторон ещё бежали шестеро. Итого тринадцать. М-да, кентавров значительно больше. По крайней мере, раз в пять точно. Я уже достал лук, но понял одну неприятную вещь: лук-то я привязал к себе, а стрелы — нет. Плохо, очень плохо! Неважное оружие получается из лука. Видимо, надо будет его менять. Значит, буду работать поддержкой. Лечил Хрюшу как мог. А он кромсал кентавров, насаживал их на бивни, опрокидывал, втаптывал в землю. Ему со всех сторон наносили раны, но он дрался, ни разу не пожаловавшись. Вот он уже совсем увяз в толпе врагов, и ему приходилось всё хуже, но к нему уже пробиваются эльфы и Сирано. А он-то когда в схватку успел вступить? А вот рядом и Бармаклей, да и вообще все наши, кроме меня и Эстрагона. Впрочем, последний тоже не терял времени даром и швырялся в кентавров огненными шарами. Пока я отвлёкся, Хрюшу уже изрядно потрепали, но и поголовье кентавров значительно сократилось. Лечебный ветер, срочно. Снова и снова. И опять ряды кентавров редеют, на месте схватки одно сплошное месиво. Наши рубятся в тесном окружении, которое как большой корабль рассекает Хрюша. Звон металла сливается с криками раненых. Впрочем, травмированных практически тут же добивают, ведь раненый может выпить эликсир и восстановить свою жизнь. Не знаю, сколько времени длился бой, но количество кентавров уже сократилось вдвое, эльфы потеряли пятерых, остальные все живы. Может, мы всё же выиграем бой? Кентавры что-то яростно кричали, эльфы, наоборот, сражались молча. Складывалось впечатление, что это серые тени носятся между полуконями и рубят их в капусту. Только мои товарищи выделялись яркими пятнами среди них, уже организовав небольшой круг, где отбивались от наседающих на них кентавров.
