Остановился перед дверью с золотистой табличкой «Головин Амвросий Адамович». Табличка была весьма примечательной. Все буквы исполнены в каком-то строгом, но непривычном шрифте. Даже складывалось такое впечатление, словно не буквы это, а солдаты, которым отдали команду «Смирно!». Или это я себя так накрутил?
Постучавшись, чуть не ругнулся, до того робко прозвучал этот стук. Чего я испугался-то? Решительно распахнув дверь, вошёл.
Кабинет был небольшой комнатушкой, огороженной со всех сторон шкафами с гроссбухами. Стояли они в строгом алфавитном и годовом порядке. Посередине комнату разделял огромный стол. Он разительно отличался от шкафов. Если те были чётко заточены под определённый функционал и исполнены в современном дизайне, то стол казался здесь совершенно не к месту. Монументальностью своей он просто подавлял всё остальное в этой комнате. Казалось, что он прямиком сошёл с картин про чиновников царской России. Рядом с ним скромно притулился стул для посетителей. А за столом сидел сухонький старичок, до боли напоминающий своим видом основоположника космонавтики Циолковского: такие же глубокие залысины, борода и очки. Он так же сдержанно изучал меня, пока я рассматривал обстановку.
— Ну-с, молодой человек, огляделись? — довольно резким тоном поинтересовался у меня хозяин кабинета. Не ожидал я как-то такой встречи от «божьего одуванчика». — Извольте представиться, а то я немного постарше вас, чтобы представляться первым. Кроме того, мои данные вы могли прочитать на той двери, что осталась за вашей спиной.
Я непроизвольно оглянулся, хотя табличка была с обратной стороны, но понял это, только уже оглянувшись, тем не менее поспешил представиться:
— Евпак Евгений Георгиевич.
— Очень приятно познакомиться с вами, Евгений Георгиевич! — Тон, которым старичок произнёс эту фразу, разительно отличался от предыдущего, кроме того, дедок улыбался, вставая и протягивая руку, которую я тут же пожал. Рукопожатие на удивление оказалось довольно крепким. Кстати, рост Амвросия Адамовича неожиданно удивил, тут было явно не меньше ста восьмидесяти пяти сантиметров, я почему-то ожидал, что он будет значительно ниже. — Уж не обижайтесь на старика за такую безобидную шутку. Практически все покупаются. На моей памяти только один товарищ не обернулся, но это был чрезвычайно необычный и странный человек. О нет! — Он взмахнул на меня ладонями. — Я ни в коей мере не хотел вас обидеть тем, что вы — обычный! Все, разумеется, все наши клиенты чрезвычайно необычны, иначе какой смысл был бы от контракта с ними, правильно? Просто ваше движение является абсолютно нормальной реакцией на подобную отповедь, которую вы получили в начале, и в этом нет ничего зазорного, даже наоборот. Ну а я любитель нормальной здоровой шутки. На мой взгляд, любое знакомство следует начинать с шутки, а не с делового подхода. Согласитесь, что гораздо лучше помнить собеседника по приятному чувству юмора, а не по тому неприятному моменту, что вам в чём-то отказали. Ну и вообще, Евгений Георгиевич, давайте перейдём на «ты», а то мне несколько неудобно выкать, отвык за столько лет-то. Чай, уже даже сверстников почти не осталось на свете, за девяносто годков перевалило, а вот поди ж ты, с работы не отпускают! Нет, говорят, второго такого специалиста, как ты, Амвросий Адамович! А я что? Разве же я против? Отнюдь! Вон мои сверстники с работы поуходили на долгожданную пенсию, и что? Думаете, долго протянули? Как бы не так! Пенсия — самое злое и беспощадное время, скажу я тебе. Только сидя на пенсии, без любимого дела, человек по-настоящему начинает стареть, а вместе со старостью теряет самого себя, свою суть, после чего очень быстро угасает. Я считаю, что человека нельзя разлучать с его функцией, ведь человек без функции — всего лишь полчеловека. Да и вообще, пойдём прогуляемся, на улице такая прекрасная погода, такое чудное солнце, а мы в кабинете пылью дышим! Вы заметили, какая сегодня погода? Ой, да что же это я? Мы же уже договорились перейти на «ты»! Совсем старый чёрт заговариваться стал…
Он подхватил меня под локоть и повёл из кабинета, продолжая свой монолог, мне даже слова не удавалось вставить, но его это, похоже, нисколько не смущало.
— Ты уж прости мне мою стариковскую болтливость, но сегодня такое утро, такое утро! Солнышко так и прогревает стариковские косточки. Нехорошо, конечно, манкировать своей работой, но ведь не так часто выпадает такой приятный солнечный денёк в ноябре. Да и бабье лето уже давно закончилось, а тут — столь неожиданный подарок от матери-природы! Ну просто грех не воспользоваться. Да и работа у меня теперь просто смех, не чета прежней. А пойдём на центральную аллею? Она, конечно, не платановая, но тоже очень даже ничего. Да и потом пихты очень красиво играют иголками на таком солнышке. Пойдём-пойдём.
Я попытался открыть рот, чтобы заикнуться о своём деле, но тут же был прерван потоком красноречия:
— Ай, ничего не говори, сейчас перейдёшь к сути своих проблем, а это не даст тебе насладиться красотой природы и чистым свежим осенним пихтовым воздухом. Ты только посмотри, посмотри, как блестят лужи на этом позднем осеннем солнце! Как редко выдаётся такой шанс осенью… Просто погулять и подышать осенним пихтовым воздухом, когда сверху не сыпет противная морось, что может быть лучше? А хочешь, я угадаю твои первые мысли, когда ты узнал моё имя-отчество? Подумал наверняка, что вот, мол, раз финансист, да ещё такое имя-отчество, то точно еврей! Да ещё и фамилию сменил, под русского заделаться пытается. А вот и не угадал, не угадал! — Он как-то совершенно по-детски радовался жизни и своим же предположениям, надо сказать, не беспочвенным, что не могло не удивлять и не подкупать. Поневоле сам начинаешь приноравливаться к этому, тоже начинаешь любоваться лужами и пихтами, улыбаясь на весёлые выпады старичка. — На самом деле род Головиных — мой род — ведёт свою историю из глубины веков. И этот род тесно переплетается ещё с родом Рюриковичей, а потом и Романовых. Мои предки всегда служили финансистами у тогдашних правителей. Профессия тогда, конечно, звалась иначе, но суть всегда оставалась той же. Я тоже когда-то лелеял мечту стать главным государственным казначеем, но не сложилось. Хотя, думается мне, моя мечта сбылась, правда, несколько под иным соусом. Хочешь, расскажу свою историю? Перед тобой же, можно сказать, целая живая эпоха экономики. Хотя о чём я? Нынешней молодёжи ничего не интересно, особенно слушать воспоминания стариков о былых временах. Правильно, кому мы нужны, старые развалины. Хорошо, что ещё на работе держат и не гонят взашей.
Старичок с каждой произнесённой фразой становился всё мрачнее и мрачнее. Пришлось срочно убеждать его, что мне очень даже интересно, и я с удовольствием послушаю про его мечту и дорогу к ней.
— Ну, раз такое дело, то слушай, конечно. — Финансист ласково зажмурился, подняв голову к солнцу и огладив свою бороду, начал рассказ. — Так вот. Перед тобой, можно сказать, живая, хоть и весьма пожилая легенда финансового мира. Впрочем, об этом я уже, кажется, говорил. Ну да ладно. Вначале моя карьера как-то не заладилась. «Бывших» и потомков «бывших» не пускали в состав госаппарата. Потом же туда было не пробиться из-за тех самых евреев, за одного из которых ты меня принял. Нет, я их не виню. Как гласит народная пословица: «Рыба ищет, где глубже, а человек — где лучше». Так отчего мне обижаться на тех бедных евреев, которые устраивали свою жизнь и жизни своих родственников? Это вполне естественно и объяснимо. Я никогда не жаловался, да и зачем? Я скромно, но с отличием закончил экономический факультет и стал так же скромно работать бухгалтером-экономистом на одном заводе. Но я таки дождался своего времени. Оно настало вместе с эпохой кооперативов. И я ушёл на вольные хлеба. Мой талант скромного бухгалтера-экономиста взлетел так, что куда тем евреям! Они, конечно, стали в тот момент далеко не бедными евреями, а отчего-то очень даже «новыми русскими», но суть осталась та же. Это были по-прежнему чиновники, а не специалисты. Я же был полной противоположностью, и моя звезда стремительно полетела вверх. Моя востребованность, как и прочих экономистов, просто зашкаливала. Но, в отличие от моих коллег, я никогда не был жадным, а потому и являюсь до сих пор долгожителем, тогда как мои коллеги умерли, в основном не своей смертью. Времена были такие — не совсем безопасные. Нам на смену пришли молодые и зубастые экономисты, но такие зелёные, что просто оторопь брала. Выпускники доморощенных ВУЗов по всей стране. Назвать их специалистами язык не поворачивался. Все их схемы старый добрый ОБХСС мог вычислить на раз-два и тут же с ними расправиться. — Амвросий Адамович сделал движение, словно кого-то душит, но почти тут же прекратил, заметив мой заинтересованный взгляд, после чего опять продолжил: — Ну ладно, не такая уж и добрая была организация, но какие там работали дотошные профессионалы! Мне было больно смотреть на всё то безобразие, что творилось в стране. ОБХСС не успевал сажать, в стране хаос, а уж когда весь ОБХСС начали сокращать и гнать в шею, а гэбэшники подались в охрану к тем самым «новым русским», стало совсем грустно, но это уже в девяностые. Кстати, ты заметил, как лихо экономисты прокрутили всю страну на ваучерах? О, это старые добрые экономические грабли, на которые не наступал только ленивый. Чтобы так лихо кинуть всю страну — нужен огромный талант. Самое интересное, что их даже не посадили. Это было вообще самым удивительным. Впрочем, о чём я? Тебя же тогда ещё даже в проекте не было. Так о чём это я? Ах да! Мои принципы не позволяли мне так нагло обворовывать всех и каждого, так что и вел я чужие дела так, чтобы комар носа не подточил. Наверное, именно поэтому моя скромная фамилия начала потихоньку звучать из одних солидных уст, затем из других. И вот когда она стала широко известна в узких кругах, моя карьера сделала ещё один стремительный виток. Я стал приглашаемым специалистом, а не ищущим работу. Мои консультации ценились чрезвычайно высоко. Пожалуй, не ошибусь, если предположу, что я был самым высокооплачиваемым специалистом того времени. Меня даже звали в правительственные и околоправительственные круги, но мне не нужна была дешёвая слава, да и связываться с теми казнокрадами, что там сидят и только умеют, что пилить бюджет, совершенно не хотелось. Да и с детской мечтой к тому времени из-за отброшенной наивности я уже распрощался, так как жить мне хотелось гораздо больше, нежели осуществить мечту. А потом я принял ещё несколько судьбоносных и важных решений. Вначале отказался от этого самого статуса «внешнего специалиста» и пошёл в работники к одному из олигархов, потом к другому, третьему. Последним и важным решением было моё участие в судьбе нового направления, которое впоследствии вышло из-под крыла хозяина и стало корпорацией «Альтмир», ну и я вместе с ней. И всё это время я возглавлял финансовый отдел одной из самых крупнейших компаний страны, если не мира. Именно мне, кстати, принадлежала идея поделиться пакетом акций с государством в обмен на создание виртуальных тюрем именно в нашей игре, благодаря чему перед корпорацией открылись совершенно иные горизонты. Ты спросишь, что я тогда делаю здесь, в этом забытом Богом месте? Почему работаю здесь, а не в шикарном кабинете в Московском офисе. Всё очень просто. Здоровье и возраст уже не позволяют работать в столице, устал от её шума и не успеваю за ритмом жизни, да и воздух в ней оставляет желать лучшего. Вот и попросился у начальства на природу. С меня сняли большую часть обязанностей, что поделать, финансист должен быть там, где крутятся и работают деньги, а не на отдыхе в пансионате. Так что теперь я занимаюсь только небольшой толикой своего привычного оборота. Да и далеко меня не отпустили, поселили здесь, можно сказать, в шаговой доступности от Москвы. А вдруг что-то от меня понадобится? Польза от меня сейчас, конечно, минимальна, но самое главное, что не выкинули с работы, ценят за прошлые заслуги, и это — прекрасно. Я понимаю, всё это тебе совершенно неинтересно. Но это всё прелюдия, так сказать, предыстория. А сейчас будет сама история. Видишь ли, кому как не мне знать историю этой корпорации? Так вот, твоя фамилия просто до ужаса совпадает с фамилией одного из основных разработчиков данной корпорации. Кроме того, отчество твое совпадает с именем данного человека. Я просто не мог не заинтересоваться данным фактом. Приходи ко мне вечерком, поговорим по этому поводу, если, конечно, я не ошибся, и тебе это интересно. Обсудим данный вопрос и некоторые другие, перемоем косточки нынешним владельцам корпорации, вспомним, как всё начиналось. Сейчас же прошу прощения, но вынужден откланяться, меня ждёт моя утренняя порция овсянки. Здоровье совсем не позволяет кушать по утрам то, что приятно, приходится питаться почти исключительно полезной пищей. Всего доброго, Евгений, до вечера!
