Пробегая мимо валуна, заметил торчащую из-за него ухмыляющуюся морду Лица. Небольшой свист пролетевших мимо меня кинжалов — и сзади хрипят мои преследователи, зажимая раны, жизнь утекает из их рассечённых шей.
— А я-то думаю, кто здесь развлекается? — весело заметил эльф. — Не возражаешь, если мы присоединимся к веселью?
— Ага, то есть нет, не возражаю, — попытался ответить я вслед выбегающему из пещеры отряду Безликих. — Тролля только не трогайте, он за нас бьётся.
Последовал за ними. Может, хоть чем-то помогу. Моя помощь не понадобилась. К моменту присоединения эльфов к потасовке количество кентавров уменьшилось уже в два раза и продолжало катастрофически сокращаться. Спустя пару минут всё было кончено. Эльфы, конечно, внесли свою лепту, но больше всех постарался Степашка. Весь его мех был покрыт кровью. Ручейки её буквально стекали с озверевшего тролля, а его благородная серебристая шерсть стояла кровавыми колтунами. На лице его играла улыбка с большой долей безумности. По крайней мере, при встрече на улице с человеком, у которого такая улыбка, я поспешил бы удалиться от него как можно скорее. При этом на своих внезапных союзников тролль не набросился даже в пылу схватки.
— Лесовик, ты даже не подозреваешь, сколько вопросов сейчас роится в моей голове! — Лицо как-то брезгливо стирал с лица капли крови шёлковым платком. Примерно ту же операцию повторяли и все эльфы. А Степашка, наоборот, счастливо развалился в кровавой луже и буквально плескался там.
Заметив мой взгляд, тролль с огромным удовольствием слизал кровавую кашицу со своих рук и улыбнулся мне во весь рот, после чего прорычал:
— Унижение надо смывать кровью врагов! Попробуй, тебе обязательно понравится. Вкус крови и печени собственноручно убитого врага не сравнится ни с чем!
— Я всё ещё жду, — напомнил о себе Лицо.
— Чего?
— Ответов на свои вопросы!
— Давай завтра? Я чертовски устал за последнее время, и конец этого дня был не из самых лёгких. Мне бы сейчас просто поспать, а завтра с утра я всё тебе расскажу. Ведь мы дошли?
— Да дошли, дошли.
— Ну вот. Тогда завтра, всё завтра.
Конец третьей книги
