Эта его речь добила всех. Меньше всего мы ожидали презрения. Страха, растерянности, злости, неприятия, возмущения, но не такого откровенного издевательства. Я не знаю, кто первым бросил в него нож, но первая молния почему-то полетела в меня. Мне, к счастью, удалось уклониться. Уклонился я неудачно – ударился о какой-то столик, что-то опрокинув. При этом ударившись головой о его столешницу, да так, что на секунду потерялся в пространстве. Затем какой-то вспышкой меня отбросило ещё дальше. По пути моя нога угодила в здоровенный медвежий капкан, и уже кубарем, вместе с капканом я покатился дальше. Остановившись, схватил первое попавшееся под руку и бросил в сторону играющего с нами, как кошка с мышками, бывшего главаря. Что это было, мне даже не удалось разобрать. Эффект превзошёл мои ожидания. И он, и два моих подельника зависли парализованными. Это был шанс. Шанс, который нельзя упустить. Нога в капкане – не беда, пройдём и с капканом. Да, больно, но возможно. Сжав всю свою волю в кулак, мне удалось, подволакивая ногу, доковылять до противника. Три-четыре удара заточкой по печени ещё никто не переживал. Моих приятелей отпустило секунд через пять. Похоже, успел я вовремя.
Мои подельники отделались обширными ожогами. Мне же повезло меньше всех: ожогов-то у меня не было, а вот капкан оказался магическим, разжать его мог только владелец, который медленно остывал в луже собственной крови. Сделан же этот чёртов капкан был на совесть, так что распилить его наскоро не удалось. Подельники собирали самое ценное по дому. Они стаскивали всё это в большую комнату рядом со входом. Нет, всё это нам не унести. Перетряхнув кучу ещё раз, мы отобрали самое ценное. Надо отдать должное, друзья бросать меня не хотели, но уйти со мной им бы точно не удалось, моя кровь привела бы ищеек за ними. Мы условились, что они оставят мою долю в укромном месте, оговорённом заранее. После этого наши пути разошлись, я пошёл в лес уводить возможную погоню, а подельники – в другую сторону, подальше от этого поганого городишки.
* * *
Уж не знаю, к счастью, или наоборот, но мне как-то удалось оторваться от погони. Я забредал всё дальше и дальше в лес. Деревья менялись, лес становился всё темнее и страшнее. Блуждал по нему я около двух дней. Питался чем придётся. На второй день нога с капканом слушаться меня категорически отказывалась, она вся посинела и опухла. Размеры её увеличились, наверное, раза в два. К счастью, это безобразие творилось только до колена. Я собрал с ближайших окрестностей всё съедобное, что только возможно, питался и грибами, и ягодами, и личинками, даже кору пробовал жевать (где-то слышал, что она очищает раны). Не помогало. К концу второго дня начались бред и беспамятство. Очнулся уже у эльфов в лагере.
Меня обвинили в нарушении границы их леса. Меня это откровенно позабавило. Стоило столько всего наворотить, чтобы посадили за банальное нарушение границы. А вот что меня совсем не позабавило, так это последствия от моего тесного общения с капканом. Мне объяснили, что капкан был смазан каким-то хитрым ядом, который отравлял окружающие ткани, преобразуя их в некроформу. Таким образом, поражённая часть тела со временем просто отваливалась сама, но оставляя заражённые ткани уже на другой части тела. Сказали, что мне чрезвычайно повезло: отрезали только ноги и мои мужские причиндалы. А в противном случае мог вообще подохнуть, эльфы подоспели как раз вовремя. Не знаю, как они могли назвать это везением. Лучше бы я действительно сдох.
К моему счастью, меня просто нагло обманули. Наложили иллюзию, эльфийский маг был полным отморозком и обладал дебильным чувством юмора. Хорошо, что он был проверяющим и почти сразу свалил, вдоволь насмеявшись надо мной. Но и иллюзию снял. А вообще, если бы не он, то я мог действительно остаться без ноги, как мне потом сказали.
* * *
Работа на шахте не была раем, но жить тут было можно. Спустя некоторое время мне удалось выяснить, что моих корешей всё же повязали. И меня чрезвычайно обрадовало, что хабара при них не нашли, и разговорить их также не удалось. Спустить же его так быстро они явно не могли. Местный повар оказался настоящим кладезем информации, даром что калека. Он мог узнать всё и обо всех. Одно время мне даже казалось, что при желании он может узнать даже, сколько раз за ночь вскрикнула королева эльфов.
Я сдружился здесь с одним каторжником. И почему-то это был человек. Он поступил на рудник со мной в один день. Мы довольно быстро нашли общий язык, несмотря на разные расы и фракции. Мы постоянно помогали друг другу выживать в этом непростом месте. Не раз и отбивались вдвоём от желающих нас пощипать.
В один из дней ему удалось выбить из жилы аметист удачи. С той поры он загорелся добычей жилы как никто. Пропадал в шахте всё свободное время, ну а я помогал ему как мог. В результате нам удалось накопить денег на кирку рудокопа, потом и на каску, на жилетку. Наши успехи росли пропорционально, но удача, в которую так верил Михась, почему-то не желала нас посещать. Мой энтузиазм стал пропадать, и это сложно было не заметить. После этого и произошёл у нас тот разговор.
– Могучий клык, послушай. Я тут всё думал, почему никто и нигде уже давно не может найти жилу чёрной меди. Ведь она просто обязана где-то появиться на свет, но её нет.
– И что надумал?
– Она внизу. Надо обследовать нижние штреки. Она по-любому где-то там. Просто все боятся рискнуть, а у нас теперь есть аметист удачи, и он приведёт нас к жиле. Мы её найдём, обязательно найдём и срулим из этой проклятой дыры.
– Да ладно бы на волю, а то на такой же рудник.
– Такой, да не такой. Там и условия лучше, и еда вкуснее.
– Ага, и кирка тяжелее, и лопата больше. Ты там был? Нет. Так с чего ты взял, что там лучше?
– Так это все знают, у всех рас так заведено. Надежда на лучшие условия должна быть у всех, даже у каторжников. Нельзя отнимать надежду на лучшее, тогда ведь и жить незачем будет.
– Ага, а переходить от одной кормушки к более сытной – это нормально, да?
– Так ведь более сытная, а не менее. Условия лучше и возможностей больше.
– Ты сам-то веришь в эти возможности?
– Не попадём туда – не узнаем.
И мы начали искать жилу. Ходили в нижние штреки. Пару раз забивали одиночных крыс. Но жила всё никак не находилась. В её поисках мы уходили всё глубже. И один раз нарвались на уже привычный отряд из трёх крыс. Мы их убили, но вслед за этим отрядом уже подтягивался следующий, а там и ещё. Благо узкий коридор позволял нам не пускать их за спину. Мы дрались, постепенно отступая, но наши силы постепенно таяли, надо было что-то менять.
– Михась, беги за подмогой, я их пока тут придержу.
Напарник не стал задавать глупых вопросов и побежал. На меня же крысы насели с удвоенной силой. Там, где я отмахивался киркой от двух, уже в следующий момент были три новых. Я дрался всем, чем только мог: киркой, ногами, а когда меня повалили, то руками и зубами тоже. Я разрывал крыс на части, дрался, как в последний раз. Меня грызли со всех сторон, царапали когтями. Внезапно я почувствовал ужасную боль чуть ниже одного из колен. Я попытался перекатиться, но меня уже придавливали всей массой к земле десятки крыс. Такая же боль началась и в другой ноге. Но внезапно вспышка света разогнала окружающую тьму, заставив крыс отшатнуться, последовали ещё и ещё вспышки. Затем откуда-то набежали эльфы. Вскоре всех крыс распотрошили. А мне опять не повезло. На этот раз ту ногу, попавшую когда-то в капкан, отгрызли крысы. Причём мало того, что отгрызли, так ещё и сожрали. Вторую отгрызть не успели, спасибо подоспевшим эльфам.
