Выход.
При моём выходе из капсулы запищал стоящий рядом с ней на тумбочке будильник.
– Зацени, Коль, и правда сработала твоя сигналка! – радостно скалился появившийся на звон Игорь.
– Ну видишь, а ты всё трындел: «Не сработает, не сработает!» Мне Батя всегда с умным видом вещал: «Главное – знать, где и что сломать, чтобы получилась нужная вещь!»
– Ну не понимаю я эту тряхомудию электронную, потому так и говорил, я же в тебе не сомневался.
– Ну да, ну да, а кто говорил, что я только пироги делать и горазд? Помнишь, что теперь ты остался без этих пирогов на три дня?
– Помню…
Под эту милую перепалку я добрался до кухни – вотчины Николая. Судя по всему, до моего появления они чаёвничали. Я тоже присоединился. К чаю сегодня были бублики, вкусные, с маком.
После чая выяснилось, что мои начинания в нелёгком деле эквилибристики надо повторить. Это не без труда и не с первой попытки, но удалось. А вот после этого скалку забрали, зато вручили мне четыре бильярдных шара. Мне как-то поплохело. Впрочем, к моему удивлению стоять на четырёх шарах и доске по ощущениям оказалось примерно так же, как на доске и двух скалках. Немного посложнее, но почти так же.
Потом один шар забрали. Я подвинул оставшиеся, чтобы можно было вполне сносно сохранять равновесие, так что эффект остался примерно тем же. Но мне быстро объяснили, что я в корне не прав. Шары подвинули обратно, как они стояли до этого. То есть получившаяся платформа имела вид своеобразного столика, с тремя ножками по углам. Четвёртый угол свободен. А нога-то как-то должна стоять, и надо сохранять равновесие. Упал я всего каких-то десять раз. Потом начали стучать снизу по батарее. Надо думать, не понравились соседям наши тренировки.
На мою жалкую попытку прекратить тренировки Игорь сказал, что падать надо мягче, а не как мешок с навозом. Падать у меня не получалось. Но ещё через два падения я научился-таки стоять на трёх шарах, а в дверь к нам позвонили. Довольно вежливо Колю попросили сегодня больше не шуметь, и тот пообещал выполнить эту нелёгкую задачу, потому пришлось-таки с тренировками завязывать.
Я отправился спать в капсулу. Правда, перед сном мои мысли опять свернули куда-то не туда. У меня на завтра намечено путешествие в загадочное хранилище, а меня начали мучить сомнения. Тем ли я занимаюсь, да что-то совсем я в эту игру погрузился. Нет, в последнее время я, конечно, и в реальности начал делать что-то полезное. Взять хотя бы то же жонглирование и эквилибристику. Такими темпами скоро без всякого дополнительного обучения могу пойти в цирк работать. Ага, клоуном! Осталось только правильно падать научиться…
Что-то не прельщает меня такая судьба-то. Чего-то большего хочется. Хотя клоуном быть, наверное, не менее тяжело, чем инженером или каким-нибудь доктором наук. Правда, как сравнить две эти профессии? Да никак. У каждой свои плюсы. Представители каждой делают что-то интересное и нужное. Одни двигают науку вперёд, а другие веселят детей. А уж если и взрослых удаётся развеселить, то этот человек действительно обладает талантом.
Почему же мне не хочется быть клоуном? Может быть, не воспринимаю эту профессию всерьёз? Да нет, отношусь я к ней вроде вполне здраво, с пониманием, так почему? Может, потому что никогда не понимал, чем они занимаются? Это теперь я понимаю, что клоун, который на своих цилиндриках балансирует, а потом с грохотом под смех зрителей падает, на самом деле мастер эквилибристики высшего пилотажа. И жонглёры они не из худших. Да и вообще кто-то вроде говорил, что клоун должен уметь делать всё, что делается в цирке. Абсолютно всё.
Так почему? Престиж? Известность? Наука? А с другой стороны, сколько неизвестных учёных было и сколько известных клоунов? Известных на всю страну, а то и на весь мир? Нет, тоже не то. Многие помнят Капицу, но гораздо больше людей помнят Никулина. Ещё больше людей знает Эйнштейна, но большинство только из-за того, что он мировой общественности язык показал.
Так может, мне в цирковое училище податься? Нет. Не лежит у меня душа к этому, хотя и получается. Значит, всё-таки Бауманка, по стопам деда и родителей. Э-э-э, вот это я тормоз. Задумался о всех ВУЗах Москвы, а ведь ответ для ищущих меня лежит на самой поверхности. Если меня не будет в МГУ, то первое, что будут проверять – Бауманка, и ведь именно потому, что по стопам родителей. Ну и что теперь делать? Куда податься-то? Вот же встрял я… Может, и правда в цирковое училище пойти, пока не утрясётся всё? А что утрястись-то должно? И как я узнаю о том, что всё утряслось? Или же жить в постоянном страхе, как сейчас? С двумя телохранителями на кухне и вздрагивать от каждого звонка в дверь? Разве же это жизнь? И как назло, ни одной мысли, как это положение дел исправлять. Но вот что точно известно – надо где-то раздобыть кучу денег. И уж точно не тратить её на виртуальных собак. А попробовать нанять частного детектива и раскопать компромат на всю эту шайку-лейку. А не прибьют ли моего детектива? Да и потом с чего я взял, что какому-то постороннему человеку так просто позволят покопаться в грязных делишках жены мэра города? Что же делать-то? Может, у Игоря совета спросить? А если и он замазан? Стоп, это уже паранойя. Хотя, как говаривал кто-то из умных людей: «Если у вас паранойя, это ещё не значит, что за вами не следят…» Могут они работать все на одного дядю? Да запросто. А с другой стороны, если совсем никому не верить, то можно прямо сейчас медленно ползти на кладбище, потому что один я точно не справлюсь. Да и потом – кому доверять, если не телохранителю и тренеру в одном лице?
Решено. Завтра начинаю новую жизнь. Завтра, всё будет завтра. Завтра поговорю с Игорем. Завтра пойду в хранилище. Завтра буду думать о том, что делать дальше. Завтра. Всё. Будет. Завтра.
Конец четвёртой книги
