– Я знал, я верил, – Сирано всё-таки не выдержал и подключился к изложению, – Что ты отчебучишь что-то такое, после чего ставки взлетят до небес и можно будет неплохо навариться.
– Ага, и ты таки отчебучил… Вот ты мне ответь, каким местом ты думал, когда запулил каменюкой в стеллаж хранилища? Это ж каким долбодятлом надо быть? И главное: зачем? Зачем ты это сделал?
– Меня словно что-то заставило. Кстати, знакомьтесь: Чумадец! – я показал рукой на спрятавшегося за моей спиной своего нового друга.
Все мои друзья принялись разглядывать мой приз из хранилища, а тот же внезапно подал голос.
– Ты это, хозяин, извини… Это из-за меня в общем. Это я немного надавил на твою волю, заставил тебя кинуть тот камень, чтобы книгу выманить, уж больно она хитгая, никак не попадалась. А перед волей хганилища ей было не устоять, я это точно знал. А вот, что у меня непегеносимость живых людей внутги, этого я не знал. Да и потом, мне бы и в голову не пгишло самому глотать людей. Зачем бы мне это понадобилось?
– Мда… Хорошо, что хоть сам признался…
– Кто признался? В чём? – все глаза были обращены в мою сторону.
– Чумадец.
– Ты что, ещё и с ним говорить можешь? Ну ладно с животными, я уже почти не удивляюсь этому факту, но чемодан?
– Не чемодан, а Чумадец.
– Спасибо, хозяин!
– Блин, количество бреда вокруг леса стремительно увеличивается. Не удивлюсь, если скоро он с каждым булыжником говорить будет, а те ему ещё и задания раздавать начнут, типа: «Перенеси меня на ту сторону дороги, оттуда лучше вид открывается!» А сам на ровном месте будет опыт грести.
– Лесовик, скажи мне, – несмотря на вопрос, Бармаклей, почёсывая бороду, задумчиво смотрел на Чумадца, – А с какими ещё неживыми предметами ты уже разговаривал?
– Ну с хранилищем, хотя тут скорее не я с ним разговаривал, а оно на меня орало: «Вандал! Вандал!»
– О да, это мы слышали, – все взгляды опять собрались на мне, – А с кем ещё?
– С пилой, топорами минотавров, изгородью на кладбище.
– Мда… А о чём ты с ними разговаривал?
– Да о ерунде всякой. Пила вот попросила, чтобы её починили, даже задание выдала.
– Ну вот! Я же говорил. Ему пила выдала задание. Пила!!! Мы явно не знаем всех возможностей игры. Вот какому дауну-разрабу пришло в голову заложить функционал выдачи заданий в игровые предметы? Это же не неписи? Это обычные предметы!
– Уж не знаю, кто и зачем, но сам факт довольно интересный, – задумчиво протянул Бармаклей.
– Соглашусь с тобой, – впервые подал голос Грум Бараш, – Это может в корне изменить все наши знания о местном мире. Неизвестно во что это может вылиться, потому лучше эту инфу на сторону не сливать – может аукнуться весьма серьёзными последствиями. Так что срочно начинаем следить за своим базаром.
– Поддерживаю, – Бармаклей, а вслед за ним и Сирано кивнули головами и все трое уставились на меня. Мне ничего не оставалось, как кивнуть. А что я – враг самому себе?
– Вы так и не рассказали, что там с выигрышем.
– Ах да! После того камня, ставки против тебя уже составили не три, а пятьдесят. Вот тут-то мы и поставили. После того же, как тебя проглотила книга, нашу ставку уже хотели забрать, но ведь трансляция продолжалась, а книгу проглотил твой Чумадец, бодро куда-то семенящий. А дальше… Дальше всё было весьма скучно. Ты исчез. Артефакты расползлись по местам, и только Чумадец бодро семенил куда-то своими короткими ножками. Семенил, семенил и потихоньку добежал до выхода. Кстати, ты знаешь, а скорость-то у него довольно неплохая. Километров тридцать-сорок точно развивает. Ну и последним аккордом было твое героическое появление как раз в тот момент, когда он подбежал к выходу. Опять вой сирены хранилища – «Вандал. Вандал!» И ты густо облепленный прилетевшими к тебе артефактами вываливаешься наружу, прихватив по дороге свой Чумадец или своего Чумадца или вообще свою. Как правильно-то, Лесовик? Он у тебя девочка или мальчик, одушевлённый или нет?
– Э-э-э… В Чумадца вложили душу, так что – одушевлённый, а судя по его отчеству, то он считает себя мальчиком.
– У него и отчество имеется? – у Сирано отчего-то начал дёргаться глаз.
– Ага, и даже фамилия.
– Толкать мои старые мокасины! – Сирано сорвал с себя шляпу и принялся яростно её теребить – явный признак неуравновешенности, – Клей, Грум, мы явно не в ту игру играем. Лесовик в игре без году неделя, а уже пилы ему задания выдают, посещает хранилище спящих, откуда вытаскивает с лёгкостью десяток артефактов, притом едва не разнеся к чертям собачьим это самое хранилище. А мы как дауны смотрим на всё это со стороны, и всё пролетает мимо нас.
– Радуйся, что на этом хоть деньжат приподняли.
– Это да!
– Кстати, а ты за себя сколько на него поставил?
– А вот этого я тебе не скажу хитрый гноме, ибо мои финансы – это мои финансы и никого другого они не касаются.
– Ну и ладно, хотя сволочь ты всё-таки!
– Чой-то? – Сирано опять водрузил свою шляпу на голову и с подозрением покосился на обвиняющего гнома.
– Ты разве не мог быть поубедительнее, когда уговаривал меня подождать со ставкой?
– Да я ж чуть ли не силком на твоих руках висел, только клановые деньги и не дал тебе поставить сразу, а свои ты сам сунул. Ну и кто тут крайний? Сам – торопыга, а я виноват? Нет уж, не надо на меня бочку катить, я тебе не левый пассажир, с которым это запросто проканает.
– Да ладно тебе, не злись, я тебя не виню!
Сирано пошёл красными пятнами и даже некоторое время не мог набрать в грудь воздуху для достойного ответа. Я переводил взгляд с одного друга на другого и только Грум Бараш беззастенчиво ржал. Заметив это, Сирано сразу сдулся:
– Нельзя так! Так ведь и озлобиться можно!
– Зато видишь, как ты быстро свою надутую колесом грудь приспустил, словно все заслуги твои, а не нашего друга, который всё-таки прошёл это хранилище целым и невредимым!
– Ну и скотина же ты, Клей!
– Отнюдь! Я – самый добрый, ласковый и приятный гном в целом свете!
Сирано только рукой махнул, а Грум Бараш внезапно тихо проговорил, словно себе под нос, но так, что его услышали все:
– Ну, да все вы, гномы, – такие сволочи, что даже ты из них – самый приятный.
– Интересная трактовка. Надо будет её обдумать, – после чего, не выдержав, засмеялся, вскоре к нему присоединились и мы.
Как же я, оказывается, соскучился по их обществу, дружным перепалкам, подколкам и вообще этой непринужденной атмосфере. Всё-таки правду говорят, что человек – существо социальное. А ведь отсутствовал-то я всего-то несколько дней, по своим меркам, а по местным – так и вовсе день прошёл, большую часть которого я бессовестно продрых в гостях у спящих. Кстати, нехорошо получилось, нельзя так просто прийти и уснуть в гостях. Мда… А ведь мне сейчас понадобится в другую Великую библиотеку пилить, а как туда добираться, я и понятия не имею.
