Договорить не смогла. Напряженное лицо дракона было слишком близко, непозволительно для моего спокойствия и желаний. Подавшись вперед, я сама его поцеловала. Пусть по-детски и неумело, но так, как мне хотелось.
Тело буквально горело и требовало прикосновений. Даже трение ткани о ткань вызывало невероятные ощущения, заставляя вздрагивать и прижиматься еще плотнее.
Целое мгновение мне казалось, что Карим оттолкнет. Вот-вот очнется, наградит злым взглядом и исчезнет, но…
Объятия стали крепче, а поцелуй – сводящим с ума. Уже не я целовала дракона, а он меня. Глубоко, жадно, грубо. Но мне это безумно нравилось. Мне хотелось этой грубости, этой жадности на грани боли, которые заставляли чувствовать особенно ярко.
Рывок, и меня впечатали в стену сильным телом. Одна рука зарылась в волосы, не позволяя отстраниться, а вторая двинулась по телу вниз, чтобы на самом краю разреза платья коснуться обнаженной кожи. Застонав мужчине в губы, я выгнулась, и закинула ногу на его бедро. Эта поза сделала меня открытой, незащищенной, и позволила почувствовать яркий отклик дракона. Он хотел меня. Так же сильно, как я желала его.
Нам хватило всего одного мгновения глаза в глаза, чтобы потеряться окончательно. Подхватив меня под бедра и заставляя обвить мужскую талию ногами, Карим пошел в спальню. Правда, я мало обращала на это внимание, сосредоточившись на новом поцелуе.
После перерождения все было слишком ярким. Прикосновения, чувства, эмоции. Я пила их, захлебывалась, но не могла остановиться. Мужские руки ласкали так откровенно, что казалось, я вот-вот сгорю в неизвестном пламени. Безумно медленно, отчего сердце замирало каждый раз, как застывал дракон, чтобы затем продолжить свою пытку вновь.
Прикосновения к губам, шее и груди. Покусывания, которые тут же сменялись лаской языка. Я никогда не думала, что близость – это так волшебно. Дарить себя любимому мужчине, быть его воздухом и наслаждением. Весь мир потерял свое значение, сузившись до нашего ложа с измятыми простынями.
Камзол и рубашка дракона бесформенной кучкой опали где-то возле кровати. Мое платье не выжило, превратившись в тлеющий пепел. Слишком много страсти для нас двоих. Сжигающей разум и порабощающей чувства.
– Ани… – хрипло прошептал Карим, когда я потянулась к его брюкам. – Если ты хочешь меня остановить, то лучше сделай это сейчас.
Горячие губы коснулись уголка губ, заставляя меня судорожно втянуть в себя воздух.
– Или сейчас… – еще один поцелуй достался чувствительному месту за ухом.
– И ты остановишься, если я скажу?
– Нет. Определенно нет.
Ощущать вес его сильного тела на себе было невероятно. Каждый стон, каждая идеальная линия. Я вдыхала его свежий аромат и не могла надышаться, чувствуя, как окончательно теряю голову. Губы скользили по смуглой коже, отзываясь медовой сладостью на языке. Ни один напиток не мог сравниться с ним по вкусу и крепости. Мой дурман, моя слабость.
Когда горячие пальцы прикоснулись к сосредоточию моего желания, я не смогла сдержать протяжный стон, выгибаясь в руках любимого. Но он даже не думал останавливаться на этом, прокладывая дорожку из нежных поцелуев и спускаясь все ниже и ниже, пока пальцы не сменились губами.
Все, что было дальше, превратилось в путаный сон, наполненный моими стонами, хриплым дыханием и ощущением единения, когда любимый наполнил собой до предела.
* * *
За окном все еще бушевала гроза, раскрашивая мир в алые вспышки. Завернувшись в крылья, как в кокон, я стаяла у окна и думала. В голове роилось множество мыслей, слов. Я не жалела о том, что произошло, но…
Слова Карима ранили, а он даже не знал об этом. Во сне, сжимая меня в объятиях, он назвал другое имя. Наверняка, имя любимой женщины, которой мне никогда не стать. Да и кто я для него? Бывший друг, мелочь, обуза. А сколько их таких было до меня и сколько будет после? Он знатный дракон, приближенный к правителю, а я… А кто я, на самом деле? Сейчас у меня за спиной нет ни опыта, ни знаний. Только сила и желание быть независимой, во что бы то ни стало. Уже сейчас ясно, что мы с ним не пара. Так зачем мучить себя и его? Случившееся навсегда останется самым светлым и ярким мгновением в моей жизни. И я не хочу его омрачать ложью и несбыточными обещаниями.
Бросив последний взгляд на спальню, я распахнула окно, а затем сделала шаг в пропасть, навстречу грозной стихии. Магическую непогоду боялись, не осознавая природную суть – гроза просыпалась там, где сталкивались два мира – Пятилунье и Хаос. Столкновение силы, магии и потоков приводило к природным катаклизмам, неподвластным ни одному живущему. Вот только… зачем управлять, если можно приручить? Стать частью стихии, ее сердцем и в защитном коконе ласковой магии найти покой?
Откликаясь на мой зов, гроза мягким покрывалом окутало тело, защищая от пронизывающего ветра и дождя. Молнии не жалили, а согревали своим теплом, искрами пробегаясь по обнаженному телу. Такие же ощущения вызывали руки Карима, скользящие по моей обнаженной коже.
Нет, не думать, не вспоминать. Он остался позади, в моем прошлом. Возможно, когда-нибудь я найду в себе силы встретиться с ним вновь. Когда сердце успокоится, когда не будет так больно.
Расправив крылья, я позволила стихии вести меня. Туда, где магия хаоса стала своей. К ее дочерям и верным возлюбленным – к ведьмам.
Добралась я на рассвете, когда земли коснулась розовая полоска солнца. Опустившись на стылую землю, мягко пошла через деревню, стараясь не потревожить сладкий сон женщин. Домашние волкодлаки лениво поднимали головы, осматривали меня и снова сворачивались в меховые шарики, не чувствуя угрозы. Что же, они были правы.
Поднявшись на порог знакомого дома, я протянула руку к двери, но та распахнулась сама, являя миру сонную ведьму хаоса. Длинные красные волосы с черными концами, белоснежная кожа и глаза цвета ночи.
– Наигралась с грозой?
– Наигралась.
– Поблагодарила за доброту?
– Да, отдала чешуйку с крыла.
– Умница. Заходи. Думаю, нам есть, о чем поговорить.
– Бабуль… – произнесла я, а затем разревелась.
Плакала долго, изливая душу, рассказывая про несбыточные мечты и свои планы. Меня трясло – от истощения, страха и боли. Даже бабушкин настой не помогал, и я буквально чувствовала глыбу льда, медленно разрастающуюся в груди.
– Мухоморчик, я ведь говорила тебе много раз, сначала думай, а затем делай! Ну, убежала ты от него, и что дальше? Думаешь, не станет тебя искать?
– Не станет. У него есть другая. Любимая.
– С чего ты это взяла?
– Я видела их на свадьбе Маришки. Он так на нее смотрел… А затем, ночью, назвал меня чужим именем. Наверняка, ее.
– Как он тебя назвал?
– Не помню точно. Тхарреши, кажется.
– Ох, мало я тебя гоняла в детстве, очень мало! Дракон назвал тебя своей единственной, мухоморчик.
