К вечеру следующего дня пришел Диарон. Как и в первый раз сначала увели Грая. Через час настала очередь Элогира. Его отвели в шатер к Белому, но самого хозяина там не оказалось. Вместо него сидел белобрысый парнишка посередине комнаты, напротив стоял второй стул, куда посадили Элогира. Парнишка взял искателя за руку и сидел молча. В это время Диарон зачитывал Элу вопросы с мятой бумажки. Вопросы банальные, вроде того, имеет ли Элогир скрытые коварные планы, направленные против жителей лагеря или группировки «Дети Тиадоры», знаком ли Элогир с группировкой «Дети Тиадоры», является ли он скрытым агентом или шпионом группы людей, чьи интересы направлены на причинение вреда группировке «Дети Тиадоры» и так далее и тому подобное. Допрос длился долго и скучно, но за все его время белобрысый не произнес ни слова. Зато каждый раз, когда Эл что-нибудь отвечал, рука странного парня становилась немного теплее.
В конце концов, вопросы закончились, белобрысый, о котором подсказка не смогла выдать никакой информации, вдруг заговорил монотонным голосом:
— Он не имеет никакого отношения ни к туманникам ни к кому-либо еще. Он новичок во всех смыслах, появился совсем недавно и мало что знает об этом мире. Все, что он говорил насчет плена — правда. О местонахождении предмета нашего интереса он ничего не знает. О «Детях Тиадоры» наслышан, но ничего конкретного, только то, что итак все знают. Против нас ничего не имеет, кроме легкой злобы из-за того, как мы с ним обошлись.
— Ясно, — Диарон убрал листок в карман. — Он парень не глупый, сам, наверное, понимает, что мы в состоянии войны, потому и действуем топорно и грубо. Ладно, позову Белого.
— Да, и еще, — слегка поднял руку белобрысый. — У него есть тайна, но она лишь его. Ни к нам, ни к кому-либо еще она отношения не имеет.
Вскоре привели Грая, и появился Белый. Странно, что он не стал принимать участия в допросе. Неужели был занят чем-то более важным? Почему бы и нет.
— Информация по вам подтвердилась, — заявил он. — Ну, и натворили же вы дел в Бастионе.
На лице главного появилась довольная усмешка. Он неторопливо прошел за свой столик.
— Туко до сих пор людей по окрестностям гоняет, за что они вас поминают самыми теплыми словами и пожеланиями. Кстати, за вас уже и награду объявили. За тебя, — он указал пальцем на Элогира, — тысячу навитанов. А за тебя, — палец повернулся на Грая, — пятьсот.
— А почему за Эла награда выше? — расстроился Грай. — Да еще и в два раза.
— Это ты у Туко сам спросишь, если встретитесь.
Элогир с опаской посмотрел на Белого. Неужели выдаст? Проскочила тревожная мысль. Седой командир реакцию искателя понял. Улыбнулся.
— Не бойтесь, — твердо заявил он. — Я вас этому ублюдку отдавать не стану. Мы — «Дети Тиадоры» и видит Артемида, что враг нашего врага, наш друг. Поэтому с клетки я вас выпущу. Но! — он поднял палец. — До конца вам доверять я тоже не могу. Вы люди новые и никто не знает, чего от вас можно ждать. Поэтому какое-то время будете жить у нас и не вздумайте сбежать. С нами такие штуки не пройдут, найдем и накажем. Покинуть нас сможете лишь тогда, когда мы стоянку менять будем. Ну, а если проверку временем пройдете и остаться решите с нами, то мы будем только рады. Все это время за вами будет приглядывать Бахор. Он уже успел к вам привыкнуть. Пищу и ночлег мы вам предоставим, но не просто так. Будете работать.
На лице друзей проскочила тревога. Неужели опять тяжелый и грязный труд как в Бастионе?
От проникновенного взгляда Белого и это не проскользнуло незаметно.
— Не переживайте, рабством мы не промышляем. Будете делать то, что и другие. Помогать по хозяйству в основном. Мы не благотворительный фонд, поэтому у нас каждый свой кусок хлеба отрабатывает.
На лицах товарищей просияло облегчение.
— Отряд у нас не простой, а партизанский, — продолжал Белый. — Это значит, что живем мы всегда под ружьем. Я в лагере главный, а значит слушать меня беспрекословно и помнить основные правила: не воровать, не злоупотреблять алкоголем, не устраивать драки, ну, и лично для вас, не пытаться сбежать. Мы, конечно, не изверги как туманники, но военное положение обязывает прибегать к самым жестким мерам наказания за провинности. Все понятно?
— Вполне, — ответил Эл.
— Да, и еще, — седой начальник лагеря потер виски пальцами. — Насколько я понимаю, вам точки привязки заморозили?
— Так и есть, — признался Эл. — В случае чего улетим в клетку, что в подвале у Туко.
— Ладно, с этим делом мы вам как-нибудь поможет. Рюкзаки вам сейчас отдадут, все кроме оружия лежит на месте. Оружие, сами понимаете, сейчас я вам вернуть не могу. Придет время, и его назад получите. Теперь можете идти. В пределах лагеря вы свободные люди.
Парни вышли на улицу и одновременно вздохнули. Диарон, что вышел вслед за ними, позвал Бахора.
— Помоги новичкам получить место в казарме, так же с пайком посодействуй, — сказал он, когда охранник подошел. — Теперь эти двое под твоим присмотром и днем и ночью, а значит, головой за них отвечаешь. Понял?
— Так точно, командир! — Бахор вытянулся по струнке.
— Не подведи меня опять, боец. Все, теперь идите.
— Задержись на минутку, искатель, — попросил Диарон. — Ваши вещи я лично досматривал и нашел у тебя кое-что. Понимаешь?
Элогир замер, затем кивнул. Неужели сейчас попросит поделиться тем, что он вытащил из сейфа у Тука. Диарон выдержал паузу. Продолжил:
— Если хочешь, можешь оставить добро у меня на сохранении.
— Спасибо, в этом нет необходимости. Пусть у меня лежит.
— Тогда прими бесплатный совет, — Диарон осмотрелся по сторонам. — Чем меньше людей в лагере знают о том, что ты хранишь в мешочке, тем меньше соблазна. Мы своим людям доверяем, но кто знает, на что способен человек, когда на кону такие богатства. Ты парень не глупый, думаю, и сам все понимаешь.
— Понимаю, — заверил Эл.
— Ну, бывай, — командир разведчиков хлопнул искателя по плечу и направился обратно в шатер.
С самого начала Элогир отметил, что с дисциплиной у «детишек» дела обстояли гораздо лучше, чем у туманников. Бахор проводил парней к дежурному по казарме и тот закрепил две свободные койки за Элом и Граем. Казармой в лагере называли длинную палатку с размещенными внутри нее гамаками, возле которых стояли самодельные тумбочки. Гамак был не то, чтобы удобным, но значительно лучше твердой лавки, к тому же палатка-казарма отапливалась нехитрым приспособлением. В центре разводили костер, обложив его камнями, над которыми закрепили вытяжку-дымоход.
Дни в полевом лагере «Детей Тиадоры» протекали неспешно. Сначала Бахор бдел как мог, не отступая от парней ни на шаг. Ходил за ними как тень, но при этом и не вмешивался в их дела, за исключением пары раз, когда однажды Элогир попробовал заглянуть в местный склад и когда Грай стал приставать к местным девчатам, отвлекая тех от работы. Надзиратель, как его шутливо прозвал Грай, даже в туалет ночью их провожал, и расписание для этого придумал. Тем не менее, время шло, к новичкам в лагере все привыкли и относились вполне хорошо. Днем Элогир и Грай выполняли разную работу и поручения старших, например, перенести мешки или ящики от склада, начистить диких овощей или разделать тушку какого-нибудь местного зверька, что стабильно приносили охотники. Еще не редко приходилось помогать женщинам на кухне, что очень нравилось Граю. Во-первых, там были миловидные девушки, во-вторых, еда. Как выяснилось, солдат испытывал слабость и к тому и к другому. Бахор хоть и изображал из себя строгого надзирателя, но нередко был вынужден принимать участие в делах наравне с Элом и Граем, а потому поневоле проникался к парням симпатией. Совместный труд, как оказалось, облагораживает и сближает.
