Ну а самый приятный подарок получил накануне Нового 1944 года великий вождь и учитель. 30 декабря председатель Президиума Верховного Совета СССР Михаил Калинин вручил ему орден Суворова I степени. Маршал Советского Союза товарищ Сталин был награжден им «за правильное руководство операциями Красной армии в Отечественной войне против немецких захватчиков и достигнутые успехи».
«Грязные потоки лжи не запятнают чести доблестной Красной армии»
«Обидно, – писал профессор Добротвор 4 мая 1944 года. – Я – коммунист с 1917 года, отдавший все лучшие годы своей жизни революции, живу, как нищий. И теперь я не знаю покоя и отдыха. А всякая сволочь роскошествует да еще и пьянствует. Война все-таки несправедливость. Война – это массовое преступление». «Нет душевного равновесия. Разговаривал долго с В. П. Морощовым. Ему недавно исполнилось 50 лет. А он наг и бос, а 30 лет проработал на педагогическом поприще», – записал он через два дня.
[46]
Когда летом и осенью 1944 года советские войска заканчивали освобождение своей территории и перешли государственную границу, у народа, замученного тяготами войны, появилась надежда на ее скорое окончание. Ведь газеты несколько лет сообщали о партизанском движении и подполье в странах Европы. И вот теперь-то, казалось бы, для пролетариев оккупированных стран создались все условия, чтобы поднять восстание и сбросить гитлеровское иго! Тем более долгожданный второй фронт в Западной Европе открыли. Многие всерьез верили, что война закончится к концу 1944 года…
Но не тут-то было. В Восточной Европе красноармейцев ждали все те же кровопролитные бои, многомесячные осады городов и отчаянное сопротивление слабеющего, но все равно готового сражаться врага. Более того, после полного краха в Белоруссии и Румынии, когда фронт практически развалился, советские танки за сутки продвигались на 50–70 километров, а от списков освобожденных городов просто захватывало дух, осенью 1944-го сопротивление немецких войск неожиданно усилилось. А бои во многих местах приняли позиционный характер.
С ноября все внимание было приковано к Венгрии. «На Будапештском направлении наши войска с боями продвигались вперед между реками Тиса и Дунай, – сообщало Советское информбюро в первый день ноября. – Особенно упорные бои произошли за крупный венгерский город Кечкемет. Наши танкисты и пехотинцы, ворвавшиеся вчера в город, встретили ожесточенное сопротивление. На помощь гарнизону противник спешно перебросил 24-ю немецкую танковую дивизию. В течение дня гитлеровцы предприняли свыше двадцати контратак. Наши войска отбили все вражеские контратаки и сегодня утром полностью овладели городом Кечкемет… Развивая успех, советские части заняли селение Лайошмиже, расположенное в 55 километрах от столицы Венгрии города Будапешт». Однако, чтобы пройти эти самые 55 километров, нашим войскам понадобится еще почти два месяца! А само освобождение Венгрии, за которую Гитлер цеплялся словно за последнюю соломинку, затянется аж до апреля следующего года…
В последний год войны советские СМИ почти перестали сообщать о зверствах немцев и их союзников на оккупированных территориях СССР. Если в 1941–1942 годах чуть ли не половина газетных статей была посвящена данной теме, то в 1943 году этот поток стал постепенно ослабевать, а к концу 1944-го и вовсе сходить на нет. Тому было сразу несколько причин. Во-первых, собственно оккупированных территорий к тому времени почти не осталось. Вермахт удерживал лишь часть Латвии, остальные места боевых действий были уже на территории других стран. Во-вторых, в период, когда Красная армия перешла от освобождения своей территории к походу в Восточную Европу и саму Германию, по личному указанию Сталина популярный в первые годы войны тренд «Убей немца!» стал постепенно изыматься из пропаганды. Даже многократно цитируемые ранее стихотворение Константина Симонова «Убей его!» и публицистическая статья Ильи Эренбурга «Убей!» как-то тихо и незаметно утратили былую популярность, а потом вовсе исчезли из лозунгов и речей. Одновременно прекратилось изготовление плакатов и листовок с аналогичными заголовками. Входя в Европу, Красная армия должна была выглядеть именно армией освободителей, а не сообществом «народных мстителей». Ну а в-третьих, за несколько лет сообщения о зверствах фашистов попросту надоели народу и про них уже никто не читал.
Однако в это же самое время методы советской пропаганды перенимали по ту сторону фронта. Именно осенью 1944 года германские СМИ начали масштабную кампанию по запугиванию населения Европы невероятными зверствами, чинимыми «большевистскими ордами». Этот факт отметила даже советская пресса. «За последнее время немецкие газеты и радиостанции с особым рвением распространяют дикие измышления о мнимых зверствах советских войск в Прибалтике, в Трансильвании, Восточной Пруссии и других районах, – писала «Правда». – С помощью гнусной лжи и клеветы гитлеровцы хотят, несмотря на всю безнадежность положения Германии, побудить солдат, а также гражданское население продолжать бессмысленную борьбу. Подлые методы фашистских мерзавцев уже давно разоблачены и всем хорошо известны…»
Примечательно, что в качестве «доказательств» советская пропаганда прибегла в основном к показаниям пленных немцев. Довольно типовой прием, используемый кое-где и в наше время.
«Ефрейтор 43-го пехотного полка 1-й восточнопрусской дивизии Петер Фенбонг сообщил: «В середине октября гестаповцы начали снимать кинофильм о зверствах русских войск в Восточной Пруссии, – писали СМИ. – Переодетые в русскую форму немцы бьют стекла, ломают мебель, режут скот и поджигают дома. Все это снимается на кинопленке. Этот фильм скоро будет готов. Говорили, что Геббельс очень торопит и требует, чтобы фильм был выпущен на экран как можно скорее». Немецкий обер-ефрейтор 8-й роты 1141-го полка 561-й пехотной дивизии Герберт Штоббе показал: «Я был свидетелем, когда всех, кто отказывался эвакуироваться из Восточной Пруссии, а это были главным образом советские жители, угнанные из Ленинградской области, из Эстонии, Латвии и Литвы, гестаповцы на месте расстреливали. Трупы убитых женщин и стариков фотографировали и снимали на кинопленку». Так гитлеровцы фабрикуют фильмы о «зверствах советских войск в Восточной Пруссии».
Грязные потоки лжи, распространяемые гитлеровцами, не запятнают чести доблестной Красной армии. Безупречным и корректным поведением советские воины снискали всеобщее уважение в городах и селах Румынии, Польши, Болгарии, Северной Трансильвании, Югославии, Венгрии, Норвегии, Чехословакии. Эта правда о поведении советских бойцов и офицеров на занятой ими территории теперь всем известна. Никакими фальшивками немецким мошенникам не удастся исказить эту очевидную и бесспорную истину. Никто не поверит гитлеровским палачам Катыни, Бабьего Яра, Майданека. Жители всех оккупированных немцами стран с радостью встречают Красную армию, освобождающую их от немецко-фашистского рабства».
Примечательно, что «Северная Трансильвания» в сообщении была упомянута как некая отдельная территориальная единица, причем наравне с государствами. Отдельная от Венгрии, которой она отошла по «Венскому арбитражу» 1940 года, и отдельно от Румынии, которой ранее принадлежала. Без сомнения, на сей счет была некая специальная инструкция. Что наводит на мысль: не планировал ли тогда Сталин создать там отдельное государство под названием Северная Трансильвания? Ну а пресловутая Катынь, где в действительности орудовали не гитлеровские, а «сталинские палачи», естественно была поставлена перед Бабьим Яром.
