Оперативные мероприятия горьковских милиционеров в районе Московского вокзала поначалу не принесли результатов. Впрочем, угон автомобиля даже в суровые военные годы отнюдь не был редкостью, пропадали они не только в людных местах. Но конечный результат в итоге удивил даже видавших виды оперативников. В январе 1942 года сотрудники НКВД накрыли целую банду, засевшую в 10-м учебном танковом полку! Ее членов уличили в самых разных преступлениях – от банального воровства до сутенерства!
Офицеры и солдаты 4-го батальона указанного полка ни в каких боевых действиях не участвовали. Наоборот, пока бойцы Красной армии бились с врагом на подступах к Москве, они, вместо того чтобы обучать молодых бойцов азам вождения танков, создали целый криминальный бизнес. Во главе «мафии» стоял комбат – старший лейтенант Шалахов. Пользуясь отсутствием надлежащего учета обозного и вещевого имущества, его подчиненные: сержант Кириченко, старшина Агеев, младший лейтенант Кириллов и др. – в течение нескольких месяцев тоннами расхищали картошку, дрова и обмундирование, распродавая все это через посредников нуждающимся горьковчанам. Причем награбленное добро развозили по городу прямо на армейских грузовиках!
Понятно, что вырученные деньги надо было на что-то тратить. Походы в кино и театры «доблестных» вояк не прельщали, посему Шалахов организовал, как сейчас говорят, «под крышей» батальона притон в доме некоей гражданки Половинкиной. «На работу» в него были наняты девицы легкого поведения. Здесь-то указанные лица и отдыхали от службы, проматывая шальные деньги.
[230]
Надо сказать, что притоны, или «бардаки», как их тогда называли, в военное время отнюдь не были экзотической редкостью. Характерную запись сделал в своем дневнике профессор Добротвор 26 сентября 1941 года: «В столовой слышал возмутительный разговор двух военных (командиров) относительно того, что существуют нелегальные бардаки. Девочки 16–17 лет. Плата за ночь с закуской – 100 руб. Эти командиры собираются сегодня ночью идти в один из таких домов».
[231] Таким образом, в притонах посетителям предоставлялся непритязательный, но широкий, по военным меркам, комплекс услуг: проститутки, еда, выпивка и ночлег.
Типичное заведение подобного класса было накрыто милицией в одном из больших частных домов в Свердловском районе города Дзержинска 23 ноября 1941 года. В «бардаке» жили и трудились восемь девиц легкого поведения в возрасте от 16 до 34 лет, а также две поварихи и дезертир Хохлов, выполнявший роль своего рода «портье» и по совместительству «вышибалы». В его обязанности входило встречать клиентов у калитки и провожать в дом, а потом провожать пьяных обратно на улицу.
Двухэтажный дом имел множество пристроек и всяческих помещений, в которых находились комнаты для интимных утех, столовая, помещение для сна и небольшой цех для самогоноварения. Владельцы притона даже разработали два вида тарификации. Клиент мог оплатить любые услуги по отдельности, а мог взять комплект «все включено», по которому получал все услуги, включая ночлег.
[232]
Но вернемся в 10-й учебный танковый полк. Вскоре, воодушевленный примером командира, старшина Кроха создал на квартире у своей знакомой «тети Зины» (ее фамилию следствие не установило) своего рода «филиал» притона, где регулярно организовывал массовые пьянки. Через некоторое время о деятельности Крохи, который к тому же еще и крал войсковое имущество, узнал командир роты лейтенант Кочетков. Но вместо того, чтобы отдать вора под трибунал, он вступил в сговор с преступником, освобождал его от нарядов при условии, что тот раздобудет спиртное. А по вечерам Кочетков стал также захаживать к «тете Зине».
Старший врач полка некто Магазинер тоже не устоял перед соблазном срубить легких денег. Присваивая дорогостоящие медицинские препараты, в частности сульфидин, он организовал подпольный венерологический кабинет и за плату лечил больных гонореей. Предприимчивый доктор с каждого клиента брал по 500–700 рублей за одно посещение, и это притом, что среднемесячная зарплата в войну составляла 500–600 рублей! Учитывая аншлаги, царившие в притонах разврата, понятно, что проблем с клиентурой у Магазинера не было. Как указано в справке по делу: «Получая другие остродефицитные медикаменты, как стрептоцид и спирт, Магазинер их не оприходовал, а, запутывая учет и отчетность, использовал в корыстных целях».
[233]
Вскоре, как это всегда бывает, денег расхитителям стало не хватать, учитывая высокие цены на водку и тарифы Магазинера. Тогда предприимчивый комбат Шалахов решил расширить воровской «бизнес». Он-то и подучил сержанта Кириченко угонять легковые автомобили в людных местах, мол, кто заподозрит военного. Так оно и вышло.
Похищенные машины перегонялись в часть, где их перекрашивали в армейские цвета и наносили военные знаки. После этого автомобили использовались в качестве… такси для перевозки частных граждан по городу! При этом милицейским патрулям на дорогах и в голову не приходило, что эти машины могут числиться в угоне! Единственный вид общественного транспорта – трамвай – ходил не часто, посему частный извоз пользовался большим спросом, правда не у рабочих военных заводов, а у тех же барыг и спекулянтов, наживавшихся на трудностях.
Таким образом, Шалахов и Кириченко не только получили дополнительный источник дохода, но и существенно пополнили «автопарк» банды. А ведь транспорта действительно не хватало. Старший сержант Н. Чабанов и шофер Б. Королев, не жалея сил, похитили и распродали пять машин дров, принадлежащих батальону, а денег хватило всего-то на пару-тройку веселых вечеров в притоне у Половинкиной. Кладовщик продчасти полка Гилес и его коллега по 4-му батальону Свириденко, установив тесную криминальную связь с заведующим продовольственным складом полка Книжником, расхищали казенные картофель, капусту и другие овощи, а для сокрытия следов преступления уничтожали первичные документы.
Между тем к декабрю месяцу автоугонщик Кириченко так устал от непосильной службы, что в начале декабря решил уйти «в отпуск». Получив предварительное согласие командира, он вступил в сожительство с полюбившейся ему проституткой Урусовой и дезертировал к ней домой.
Так бы, вероятно, и развивался этот криминальный бизнес, если бы в один прекрасный день в батальон не нагрянули сотрудники милиции. Вскоре были раскрыты и кражи автомашин. Всего по делу было арестовано 14 человек, и все они получили по заслугам. В марте 1942 года военный трибунал города Горького по законам военного времени приговорил главарей банды к расстрелу, а остальных – к длительным срокам заключения от 10 до 15 лет.
В справке, подготовленной председателем военного трибунала Шурыгиным 2 апреля того же года и подытожившей это громкое дело, говорилось: «В марте месяце 1942 года городским военным трибуналом г. Горького рассматривался ряд дел о воинских преступлениях, совершенных военнослужащими 10 танкового полка. Характер дел и способы совершения преступлений военнослужащими этого подразделения свидетельствует о неблагополучном состоянии воинской дисциплины и фактах морального разложения некоторых лиц из среднего и старшего командного и начальствующего состава».
[234]
