Расслабившийся попаданец не заметил, как дружинник к нему подошёл. Впрочем, наученный горьким опытом, Густ держался от Игоря на безопасном расстоянии.
— Иди в жопу, чмо, — посоветовал бывший сержант спецназа, прервав сладкие мечтания крысёныша, — Не тебе решать тут что-то.
— Густ! — крикнул кто-то от шатра — попаданцу за бортом телеги, к которой он был прикован, не было видно, кому принадлежал столь писклявый голос, но не бабе, точно — бывают и мужики с таким тембром, — Раз уж ты там, веди бродягу к барону.
Игорь здорадно улыбался наблюдая сменяюще друг друга эмоции на лице Густа: страх — злость — растерянность — снова страх. Дружинник явно испугался, что этот ненормальный иноземец вновь устроит ему какую-нибудь пакость. И ведь, получается, сам кругом виноват — и пленника разозлил, и зачем-то подошёл к нему.
— Нам надо идти, — сочувствующе вздохнул попаданец, — Старший приказал. Слышишь? Веди меня, а то тебе влетит. Давай уже, — он начал вставать, — отцепляй эту железку.
— У меня нечем! — обрадовался Густ, наконец-то увидевший выход из ситуации, в которую себя загнал, — Итом! Десятник! Ключи у тебя?
— У меня, не ори, — буркнул второй из тех дружинников, что оттаскивали упавшего Густа от пленника, — Подними ногу, — сказал он Игорю.
Оставшись без оков, помня урок магии, который он получил на той злополучной поляне, попаданец дёргаться не стал, хотя, уже оценив силы и умения местных вояк, не сомневался, что мог бы сейчас легко отвести меч, направленный на него дружинником — кажется его называли Эмином? — и разделаться с ним и Густом одними только голыми руками.
Однако, попаданцу пришлось ждать своей очереди на разборки с бароном. Когда бывшего спецназовца привели к одному из шатров, там заканчивалось короткое дознание с провинившимся дружинником Фэйзом, недавним собеседником Игоря, и одним из рабов — как понял попаданец — старшим лесорубов.
Оба стояли перед сидевшим на скамье возле шатра бароном Кримом, рядом с которым примостился его приятель лэн Аган, и молча смотрели в землю.
Что доложил барону десятник Итом, и в чём была вина одного или другого бедолаги, попаданец мог только догадываться, но суд был скорым и неприятно суровым.
— Ты уже второй раз за сегодня меня подводишь, Фэйз, — равнодушно произнёс барон, — Итом, — посмотрел он на десятника, — Выдай ему десять ударов палкой. И учти, в следующий раз достанется уже тебе. А этого, — феодал небрежно махнул на раба, — Повесь. Смотрю, скоты совсем в последнее время страх потеряли. Обленились. Я им напомню, как они должны относиться к работе.
О порядках, которые в этом мире господствуют, Егоров достаточно наслушался от Кольта, но личные впечатления от местного судилища оказались более доходчивы. Как и наглядная демонстрация местных нравов, последовавшая следом.
— Только пусть его вниз головой повесят, — вышедшая из второго шатра баронесса Нока Рой, жена барона, мило улыбалась, — Это будет намного веселей.
"Ага, обхохочешься, — мысленно разозлился попаданец, — Сучка какая", но внешне свои эмоции разумеется не показал.
Заскулившего крестьянина схватили и поволокли к дереву, росшему прямо на поляне, рядом с той повозкой, к которой только что был прикован Игорь.
— А теперь поговорим с тобой, чужак, — Крим Рой внимательно посмотрел на попаданца, — Только, я вот думаю, может тебе сначала помочь освежить память? — он кивнул одному из находившихся у ближайшего костра дружиннику, и тот вынул из огня толстый горевший сук, — Или ты и так готов искренне всё рассказать?
Уж на что челябинские мужики суровы, если, конечно, верить байке, в которой те шнуруют ботинки стальной арматурой, но здесь контингент подобрался не мягче. Ни в ком из присутствоваших при допросе пленника не мелькнуло даже искры сочувствия или жалости к нему.
Игорю нужно было бы поблагодарить Фэйза, что тот дал ему возможность отточить свою легенду, убрав из неё некоторые шероховатости и добавив признание некоторых своих проступков в виде ловли рыбы — не было сомнений, что о предназначении его снастей барон и его люди легко догадались.
— Зачем такие сложности? Я и так всё готов рассказать. Мне скрывать нечего, — с самым искренним видом сказал попаданец, — Думаю, легко догадаться, что я с другого материка. Если точнее, то я из королевства Монголия, что на Лапандии…
— У вас там каждый барон король, — хохотнул лэн Аган Машвер, — Небось, его Монголия величиной с твоё баронство Крим.
Барон не успел ответить, как раздался жалобный вой вздёрнутого за ноги раба. Этот звук вызвал радостное оживление, и про пленника на какое-то время забыли. К допросу Игоря вернулись только когда крики повешенного перешли в стоны.
Наказание Фэйза, проходившее одновременно с казнью раба, никакого интереса у присутствоваших не вызвало, но, надо сказать, дружинник выдержал удары палкой десятника стоически — если и стонал, то у шатров метров с пятидесяти от места экзекуции слышно не было.
— Рассказывай дальше, — приказал Крим Ной, ласково улыбнувшись подошедшим ближе жене и дочери.
История, которую рассказал Игорь, вопросов особых не вызвала, тем более, попаданец признанием незаконного промысла, как говорится, сам себе срок намотал.
Правда, он попытался предложить в качестве откупного свои часы, но вызвал только очередной приступ смеха — весёлый тут народ собрался — никакой ценности эта не магическая безделица не представляла, барон сам первым делом проверил на наличие магии непонятный предмет, попавший к нему в руки.
Когда же Егоров стал объяснять, что с помощью часов можно измерять время, то понял, что не думать о секундах свысока здесь будут ещё очень не скоро — для ориентирования местным жителям хватало солнца и лун.
— Господин, готово, — доложил барону, когда тот размышлял об услышанном от попаданца, один из дружинников, жаривших на веретеле над костром не очень крупного кабана, — Можно начинать срезку.
— Хорошо, начинай, — дал команду Крим Ной и посмотрел на пленника, — В общем, с тобой всё понятно. Умысла на браконьерство у тебя явно не было, — он дал знак, что подпаливать пленника нужды нет, — Но за взятое в королевском лесу придётся рассчитаться.
— Так может просто отпустишь? — предложил феодалу Игорь.
Кажется, в этом мире, и в самом деле, весельчаки одни живут, и попаданец может очень хорошо зарабатывать, если устроится здесь клоуном — его предложение развеселило всех гораздо больше, чем крики и плач повешенного.
— Нет, чужак, — отсмеявшись сказал барон, — Была у меня мысль передать тебя королевскому наместнику в Шероде, но не знаю, когда я туда отправлюсь, а держать такого шустрого у себя в замке? Проще уж повесить рядом с тем рабом, — он посмотрел в сторону дерева, на котором всё ещё мучился несчастный, а заметив, как от его слов дёрнулся Игорь, успокоил, — Но, пока, вроде бы, не за что. Ладно, отработаешь год углекопом, а там иди, куда хочешь, ищи, где заработать себе на еду и кров. Ну, а не найдёшь, можешь ко мне на службу устроиться, если, конечно, оружием управляешься также ловко, как и руками.
