В конце концов, он до сих пор не отравился, да и профессия спецназовца не предполагала излишней брезгливости. В общем, жить можно, хоть и осторожно.
Краем глаза осмотревшись, Егоров вздохнул. Так вдруг захотелось оказаться в кафе "Парус", стоявшим неподалёку от армейского общежития, где он получил свою первую в контрактной службе комнату. Работавшая официанткой в этом заведении подружка Вадима Зинакова, когда возникала в том нужда, всегда им разрешала приносить с собой вино или чего покрепче. И, само собой, там было уютно и чисто. Не то, что, блин, здесь. Не говоря уж о разнице в публике.
Кстати, о находившихся в забегаловке посетителях. Мало кто вообще обратил внимание на одинокого гостя "Волчонка", а те, что посмотрели на Игоря, никакого интереса не проявили. Не удивительно — тут и кроме него выделялись явные чужаки. К примеру, те пятеро моряков, что с тремя девицами сидели за соседним столом, наверняка из пиратской республики Йенк-Утисс, если судить по серьгам в ушах.
Пираты вполне свободно могли себя чувствовать в Пелоне, если имели статус "друзей Ливора", который получали за услуги, оказанные Вернигу Второму или любому из его герцогов. Что это за услуги, Егоров приблизительное представление уже имел — тот же морской разбой, только совершаемый в отношении кораблей тех государств, с которыми у короля Ливора имелись разногласия по каким-либо вопросам.
Хотя Тания категорически не хотела ничего слышать о переправке на острова Йенк или Утисс, Игорь насовсем от такой мысли не отказывался. То, что он слышал об установленных пиратами в своей республики порядках, его привлекало.
— Господин, твой заказ, — служанка, прибежавшая с нагруженным подносом, поставила перед землянином оловянное блюдо с мясным рагу и бобами, а затем наполнила большую чашу вином из кувшина, — Хозяин сказал, с тебя ещё три тала.
Игорь дал пять и поймал благодарный взгляд девушки.
Он не только ел, но и слушал разговоры посетителей, выдяляя из общего шума наиболее интересное. Четвёрку подозрительных личностей, прошедшую по улице мимо его окна, Егоров приметил сразу же — слишком настороженно они смотрели по сторонам и слишком уверенно себя вели для своего босяцкого облика. Бедные тут были гораздо скромнее и пришибленней. Заинтересовавшись, попаданец придвинулся поближе к окну.
Вертлявый сутенёр в первые моменты повёл себя с этими незнакомцами, как и с Игорем. Он было дёрнулся к ним, что-то говоря со своей гаденькой улыбочкой на лице, однако, вскоре замер и начал пятится обратно. Только вот четвёрка уже взяла парня в кольцо и пошла с ним в здание борделя.
Когда они оказались внутри, протиснувшись в дверной проём, землянин увидел блеснувшую полоску стали в руке одного из босяков.
— Не станешь дожидаться? — всё также равнодушно поинтересовался хозяин трактира, когда землянин, проходя на выход мимо стойки, слегка похлопал по ней в знак благодарности за угощение, — А то могу ещё эля предложить, собственного приготовления. Такого в Пелоне больше не найдёшь.
— В другой раз, — улыбнулся Егоров, — Пойду, всё же, поищу, куда друзья могли ещё завалиться. Не перехватили ли их какие-нибудь красотки по дороге?
Попаданец спешил уйти из трактира и вообще с этой улицы, потому что не хотел оказаться посреди спровоцированных им же разборок между людьми Шкипера и Добряка. Суть происходящего сейчас в борделе Игорь уловил сразу же, едва только понял, что его случайного — всё же голубого? — знакомого прирезали без всякой жалости и долгих разговоров.
Долго гадать не приходилось — конкурирующая банда наносит ответные удары, и вряд ли этот уютный дом крышуемых Добряком шлюх единственное место, где сейчас центровые бандиты устраивают разборки с портовыми.
Что конкретно сейчас происходит внутри расположенного напротив здания, Егорову было не сильно интересно. И так понятно, что ничего хорошего. И логика нападения именно на подобные заведения понятна — громить кабаки выйдет себе дороже, там и посетители окажутся на стороне противника. Зато в борделе днём посторонних мало, да и те пребывают в таком состоянии, что вряд ли способны оказать какое-либо сопротивление и вообще изъявят такое желание.
— Отойди, — трактирный охранник, обдав землянина перегаром, с выпученными глазами ввалился в зал и засеменил к стойке.
— Всегда пожалуйста, — не стал осаживать грубияна Егоров.
До затуманенных алкоголем мозгов охранника, видимо, дошло, что по соседству происходит нечто неладное. Из возможных вариантов действий тот выбрал самый для себя безопасный — доложить начальству.
Выйдя из трактира, Игорь ускорил шаг. Проверять оперативность реакции служителей правопорядка ему не хотелось. К тому же, многое в работе полиции всех времён, народов и миров было схожим. Схватят, и доказывай потом, что не верблюд.
— Не спеши, приятель.
Едва только землянин дошёл до угла улицы, где рос здоровый, древний как мамонт дуб, ему дорогу перегородили трое гопников.
— Парни, я свой, — сообщил им попаданец, — В смысле, посторонний, — уточнил он.
Люди Шкипера оказались предусмотрительными и перекрыли путь, по которому к Добряку могли преждевременно доставить сведения о начавшемся погроме. И вот Егоров своим ускоренным уходом от места развернувшейся бойни в глазах центровых вызвал уверенность в том, что он спешит предупредить штаб вражеской банды.
— Мы так и поняли, что свой и посторонний, — усмехнулся пожилой, щуплый — такой только для выставления на стрёме и годится — мужичок в мешковато обвисшей одежде, — Выглядишь, правда, как щёголь. Видать, из главных?
В отличие от любящего внешний блеск Добряка, Шкипер, хоть по богатству и не уступал ни одному из своих конкурентов, всегда предпочитал выглядеть скромнее и вести себя незаметно. А, как говорится, каков поп, таков и приход — по сравнению со шкиперовской братвой, приближённые люди Огула Ремиса выглядели настоящими пижонами.
Троица приняла попаданца за одного из приближённых самого Добряка. Кроме завязавшего разговор задохлика, против Игоря встали и вполне крепкие ребята, лет по восемнадцать-двадцать.
— Это ошибка с вашей стороны, но, как я понимаю, что-то объяснять уже поздно? — землянин сделал полшага назад.
Вопрос был риторическим — в руках у бандитов появились ножи.
Враг моего врага — мой друг? Егоров так не считал, впрочем, и убивать людей главаря центровых, вышедших на тропу войны против портовой банды не собирался. Даже беглого взгляда Игорю оказалось достаточно, чтобы оценить явную слабость своих случайных врагов, пусть те и мнили из себя крутых бойцов. Ага, втроём на одного.
— Прощай! — стоявший слева от тощего самый молодой из троицы первым сделал резкий выпад, попытавшись ударить попаданца ножом в живот.
Спецназовец, чуть уйдя в сторону, перехватил его руку, одновременно мощно пробив носком правой ноги тому в пах, и вывернул сжимавшую оружие кисть.
Выпавший нож ещё не коснулся земли, как Егоров, толкнул скрючившегося от боли, закричавшего тонким голосом неудачливого парня на тощего, самого старшего из троицы и встретил второго из парней ударом каблука в подбородок. Раздавшийся хруст сломанной челюсти, как и вид корчащегося на земле первого напавшего, подействовал на оставшегося полностью деморализующе.
