Территория заброшенной свинарни была не огорожена, но сторож там имелся. Дедок какой-то. Несколько раз нас гонял оттуда днём.
И вот, значит, наш отряд храбрых товарищей, трясясь от каждого ночного шороха, направлялся к своей цели.
Про заброшенную постройку в деревне ходили разные слухи: будто бы там женщина погибла. Кто говорил, что свиньи съели, кто – что повесилась от неразделенной любви, кто – что с ума сошла и коллег своих поубивала. Наверняка сказать никто ничего не мог, но «знающие» уверяли, что призрак той женщины до сих пор обитает на месте своей гибели, и, если прийти на свинарню ночью, то можно услышать её вой или плач.
Это наша команда и собиралась в ту ночь проверить.
Мы крались как мыши, тихо-тихо, по шажочку. Дрожа от страха и сгорая от любопытства.
Наконец, мы вплотную приблизились к ветхому зданию и затаились возле одного из его окон. Каждый из нас теперь превратился в слух.
Неожиданно ночную тишину разрезал тихий стон, больше похожий на рык животного. А в следующий миг я увидел, как из узенького окна цокольного этажа, расположенного почти вровень с землёй, высунулась тонкая бледная рука с длинными грязными ногтями и схватила за ногу стоящего рядом Митьку.
Мы все тогда очень испугались. Митька старался высвободиться, но призрачная рука не отпускала его.
От страха не зная как поступить, я сделал первое, что пришло в голову: стал топтать руку ботинком. Остальные ребята тоже не растерялись и принялись тянуть друга назад. Только так нам удалось освободить Митьку из цепкой хватки монстра.
В тот момент нам было страшно до одури. Забыв про все предосторожности, мы сломя голову неслись подальше от свинарни.
Самым жутким было то, что когда я пытался помочь Митьке, то успел мельком увидеть лицо этого призрака. Мертвенно белое, с налитыми кровью глазами и спутанными чёрными волосами. Оно врезалось в мою память навечно.
Разумеется, наше исчезновение не осталось незамеченным в деревне. И нас с ребятами уже ждала толпа разъярённых родственников во главе с моей бабушкой.
Нашим словам тогда никто не поверил, но влепили по первое число так, что ж#па горела ещё долго.
После случая на свинарне то жуткое существо ещё ни раз приходило ко мне в ночных кошмарах, но со временем всё забылось.
Эта история случилось очень давно. Больше двадцати лет назад. А сейчас я приехал в деревню разбираться с бумагами после смерти бабушки.
Переступив порог дома, с которым было связано столько детских воспоминаний, меня охватила сильная ностальгия, и я решил разыскать Митьку и остальных ребят.
Тем же вечером я пошёл в дом, где раньше жил Митька. Я узнал его сразу. Это было то же простое доброе лицо, как и раньше. Только заметно округлившееся и обросшее щетиной.
Старый друг обрадовался встрече и сразу пригласил меня в свой дом, где наспех сварганил закуску и поставил пузырь с облепиховой настойкой на стол.
Весь вечер мы вспоминали детство, болтали о прошедших годах, Митька рассказывал, как сложилась жизнь у других ребят из нашей компании.
Когда речь зашла о том случае на свинарне, лицо товарища изменилось и он ощутимо занервничал.
– Не люблю я об этом вспоминать. История гнилая, если честно… Там, ну на месте свинарни, строить что-то хотели… – нехотя признался Митька. – Короче, никакое это не привидение было и не чудовище. Сторож этот… он не сторож был, короче.
– А кто? – не понял я.
– Убийца он был. Ненормальный псих. Никто его туда не нанимал. Он молоденьких девчонок ловил, а потом привозил туда… на свинарню эту чёртову. Не знаю, что именно он там с ними делал, да только живыми они обратно уже не возвращались… Когда строители свинарню снесли и стали фундамент рыть, больше двадцати тел нашли.
– То есть ты хочешь сказать, что в ту ночь это была… – я не смог договорить, слова застряли в горле, а по спине побежали мурашки.
– Да. Я до сих пор в ужасе вспоминаю эти события… Она пыталась спастись, а мы… Но как мы могли знать? Да и кто бы нам поверил? Хорошо, что на ублюдка этого тогда не наткнулись, а то и не знаю, сидели бы мы тут с тобой или нет.
– А с ним что? С маньяком этим? Нашли?
– Нет. Он в документах ни в каких не числился. Это только мы считали, что он сторож. Строить там недавно стали. Этому маньяку тогда лет шестьдесят было, а сейчас уж не меньше восьмидесяти быть должно.
После таких новостей разговор у нас с Митькой уже не клеился. Да и говорить в общем-то больше не хотелось.
Наспех попрощавшись и поблагодарив старого друга за угощение, я ушёл.
Теперь эта несчастная женщина снова приходит в мои сны почти каждую ночь. Она тянет ко мне свои бледные худые руки, перепачканные в грязи, и молчит. В её налитых кровью глазах читается упрёк, что я не смог ей помочь в ту жуткую ночь.
Инквизитор
Дверь со стуком распахнулась, и в дом вломились двое мужчин, в которых Эмма узнала своих односельчан, обычно помогавших деревенскому судье.
– Что вам нужно? Отца нет дома… – растерянно пролепетала молодая девушка, застигнутая врасплох в собственном доме.
– Эмма Нортон, вы обвиняетесь в колдовстве и сговоре с Дьяволом! – произнёс напористый уверенный голос.
Двое мужчин расступились, пропуская вперёд седовласого епископа в церемониальных одеждах и деревенского судью Филлипа Саймона, на их лицах читалось благоговейное почтение.
– Но… но я не понимаю… – в глазах Эммы читался неподдельный ужас.
– Обыскать дом! – отдал мужчинам распоряжение судья Саймон.
– У нас имеются свидетели, утверждающие, что видели вас в лесу, танцующую в объятиях Дьявола! – продолжал епископ.
– Но я не ведьма! – в страхе взмолилась Эмма.
– Тогда что это? – ехидно спросил судья Саймон, извлекая откуда-то из-под камина небольшой сверток грязной ткани.
Бесцеремонно швырнув находку на обеденный стол, судья поддел ткань ножом, и на поверхность посыпались мелкие камушки с вырезанными на них символами.
– Теперь у нас достаточно доказательств твоих грязных дел, ведьма! – закричал Саймон, – Схватить ведьму!
Двое односельчан, знакомых Эмме ещё с раннего детства, подхватили девушку под руки и безучастно поволокли к выходу.
– Но это не моё! Я даже не знаю, что это такое! – запротестовала девушка.
– Ты отправишься в тюрьму, ведьма! И когда мы получим твоё признание, ты подвергнешься священному огню. Только он сможет очистить твоё тело от скверны! – напоследок изрек судья Саймон, а затем покинул дом Нортонов.
* * *
Оказавшись в темном холодном подземелье тюремного здания, сидя на сыром земельном полу с остатками вытоптанной соломы, Эмма горько рыдала и была готова сойти с ума от страха в ожидании своей участи.
