Полицейский поспешил на помощь.
Осторожно приоткрыв дверь кабинета и заглянув внутрь, мужчина не поверил своим глазам: Семён сидел верхом на начальнике и пытался его задушить. Остальные полицейские громко ругались друг с другом, их лица выражали гнев. Некоторые стреляли. Самым страшным в этом зрелище были глаза сослуживцев: белки налились кровью, а зрачки бегали из стороны в сторону.
Кирилл не узнавал коллег. Вокруг происходило что-то ужасное…
Позади него распахнулась дверь, и в коридор выкатились две борющиеся женщины. В них он узнал сотрудников соцслужбы.
Одна из женщин – та, что была покрупнее, вцепилась зубами в шею другой и мутузила её кулаками. Другая же тыкала в голову соперницы шариковой ручкой и пыталась лягнуть её в живот пяткой, с которой сползла туфля. Глаза сотрудниц социальной службы также были налиты кровью.
Когда женщины увидели Кирилла, то, как по команде, ринулись на него, но мужчина успел увернуться. Кое-как затолкав одичавших и царапающихся тёток в один из кабинетов, полицейский подпер дверь стулом. Он не понимал, что за чертовщина творилась в отделе, но чувствовал, что должен найти того пацана, которого они с Семёном привезли сегодня в участок.
Кирилл вбежал в кабинет, откуда только что выкатились тётки из соцслужбы.
Мальчик, действительно, оказался там. Он спокойно сидел на стуле, закинув ногу на ногу и в упор смотрел на Кирилла. Его глаза были налиты кровью.
– Что тут происходит?! Это ты во всем виноват?! – закричал Кирилл.
Мальчик жутко улыбнулся и молча встал. Продолжая ухмыляться, он медленно пошёл навстречу полицейскому.
Кирилл чувствовал, что если даст парнишке слишком приблизиться к себе, то неизбежно произойдёт что-то ужасное, и достал пистолет.
Вдруг всё тело Кирила пронзила острая боль. Рука, сжимавшая пистолет задрожала, голова закружилась, а правая сторона лица будто «поплыла» вниз… Но полицейский успел нажать на курок…
* * *
Приехавший отряд ОМОНа, обыскав здание отдела полиции, обнаружил только одного выжившего. Мужчину, около тридцати лет. Все остальные сотрудники полиции и гражданские были мертвы.
Когда врачи скорой помощи осматривали пострадавшего, ими был поставлен предварительный диагноз "инсульт".
Единственное, чего никак не могли понять медики, почему глаза мужчины были налиты кровью, а зрачки бегали из стороны в сторону…
Очки
Мне прописали очки.
Я учился в выпускном классе, и это звучало для меня как приговор. Очкарик. Теперь я очкарик.
Оправа была подобрана, линзы заказаны. И вот эти телескопы уже лежат на моем столе и ждут своего часа.
– Хотя бы попробуй, – настойчиво сказала мама. – Просто надень их и пройдись в очках до магазина. Это не просьба. Заодно купишь яблок бабушке.
Ну ок. Я оделся, нацепил очки (намереваясь их снять по выходу из подъезда) и отправился в магазин.
На выходе из подъезда я встретил дядю Митю – местного пьяницу. Вокруг него бегала толпа цыган, что ли… Голых?! Которых он, казалось, даже не замечал.
Один из цыганят повернулся ко мне, огляделся – он будто удивился, что я его вижу, ткнул соседа – и вот на меня уже таращилась стайка чертей!
С рогами, копытами, хвостами. Они тыкали в меня пальцами и корчили рожицы.
Я ускорил шаг и скрылся за углом дома. Костюмы у них, что ли, такие? Бред какой-то…
Тут же, за углом дома, мне навстречу шёл какой-то урод. Он был будто разрезан на две части и заново сшит! Причём одна часть была женщиной, а другая мужчиной.
От неожиданности я споткнулся. Очки слетели. Я поднял глаза – урод куда-то пропал. Вместо него передо мной стояла вполне миловидная девушка.
Я надел очки – урод снова здесь.
Снял.
Надел.
С очками было явно что-то не то. Или со мной…
Я бродил по району, встречая не только обычных людей, но и каких-то противных карликов в дурацких шапках, волосатых чудовищ, ещё пару десятков женщин-мужчин, снова чертей – и это были именно они, теперь я не сомневался. Один даже помахал мне и послал воздушный поцелуй.
Пребывая в полном шоке, я вернулся домой.
Мама кашеварила на кухне. Я с ужасом вошёл туда, готовясь к самому худшему…
Нет, мама была все той же мамой и жарила куриные ножки.
Фууух…
– Ты купил мне яблок? – в проходе показалась бабуля.
Я обернулся и понял, почему папа за глаза называл свою тёщу сущим дьяволом…
Конечная
– Я на эту машину больше не сяду! Хотите – увольняйте. Не сяду! Ни за что! – перед Русланом стоял очередной водитель маршрутного такси, отказывающийся работать на недавно купленном микроавтобусе.
Совсем недавно Руслан пополнил свой автопарк новым микроавтобусом по весьма выгодной цене. Почти новым… Восстановленным после ДТП – водитель уснул за рулем, и машина вместе с пассажирами угодила в кювет.
Уже третий шофер за месяц отказывался садиться за руль недавно купленного авто. Каждый раз одна и та же история: неделя на новом микроавтобусе, а потом разговор в кабинете с отказами от маршрута. Причину объяснить никто толком не может, мямлят какую-то чепуху про чертовщину. Руслан уже и доплату предлагал, но люди все равно стояли на своём и не соглашались ни на какие деньги.
– Ладно! Я сам встану на маршрут, и вы убедитесь в том, что ничего необычного в этой машине нет. А все эти ваши разговоры – брехня собачья! – разозлился владелец автопарка.
Первые пару дней Руслан откатал абсолютно обычно. Заметил только одну странность: даже в сухую чистую погоду микроавтобус все равно к вечеру становился сильно грязным, с разводами на стёклах, будто его и не мыли каждое утро.
Как-то раз в конце рабочего дня мужчине показалось, что разводы на окнах чем-то напоминают силуэты людей… Вот грузная женщина с сумками, вот мамаша с дитем, вот парень в кепке… Тогда Руслан не придал этому особого значения.
В тот день он, уже подъезжая к конечной остановке маршрута, как обычно, оглядел пассажиров в зеркало заднего вида: толстуха спереди, рядом студентик в кепке, дальше мать с ребёнком. Все бледные, грустные и… смотрят прямо на него злыми такими глазами. Руслану стало не по себе. Он отвел глаза в сторону и постарался отвлечься.
– Конечная! – объявил Руслан, остановив машину на автостанции, и вышел из салона.
Дверь маршрутки медленно отъехала в сторону. Внутри микроавтобуса было пусто. Ни одного пассажира.
Ничего не понимая, Руслан огляделся вокруг – и тут никого. Осмотрел автобус: снова весь в грязи, на окнах те же силуэты, на тех же местах. Силуэты были в точности похожи на пассажиров, которых он недавно видел в зеркале заднего вида.
