— Пограничные железнодорожные районы мало приспособлены для массовой выгрузки войск, — без всяких предисловий начал свой доклад Николай Федорович. — об этом свидетельствуют следующие цифры. Железнодорожные дороги немцев, идущие к границе Литвы, имеют пропускную способность 220 поездов в сутки, а наша лиговская дорога, подходящая к границе Восточной Пруссии, — только 84. Не лучше обстоит дело на территории западных областей Белоруссии и Украины: здесь у нас почти вдвое меньше железнодорожных линий, чем у противника. Железнодорожные войска и строительные организации в течение 1941 года явно не смогут выполнить те работы, которые нужно провести...
Тимошенко, внимательно слушавший Ватутина, неожиданно его перебил:
— А вы разве не знаете, что ещё год назад по заданию ЦК партии Наркомат путей сообщения разработал семилетний план технической реконструкции железных дорог?..
— Так точно, знаю, товарищ нарком, — последовал уверенный ответ Ватутина. — Однако пока ничего серьёзного не сделано, кроме перешивки колен и элементарных работ по приспособлению железнодорожных сооружений под погрузку и выгрузку массы войск и вооружения.
Не менее обстоятельными на этом совещании были выступления и других докладчиков, в частности, генерал-лейтенанта Г. К. Маландина и генерал-майора А. М. Василевского. Как и Ватутин, они заострили внимание на том, что в обстановке надвигающейся военной угрозы необходимо как можно скорее решать вопросы транспортных коммуникаций в приграничных округах. Люди военные, они хорошо понимали их роль и значение в период подготовки к войне.
Характерно, что ни Ватутин, ни его подчиненные не были здесь в роли фиксаторов имеющихся недостатков. В рамках своей компетенции они предпринимали все возможные меры к их устранению, а также решали массу других сложных задач. Как пишет в своих воспоминаниях А. М. Василевский, в тот период Генштаб работал с неослабевающим напряжением. Еще и еще раз анализировались операции первых лет Второй мировой войны и принципы их проведения. Глубоко изучались как наступательные операции, так и вопросы стратегической обороны. В директивах наркома обороны руководящему составу Красной армии одновременно с задачами по отработке наступательных операций обязательно, причем конкретно и подробно, ставились задачи и по оборонительным операциям. В качестве практических мероприятий предусматривалось проведение зимой в каждой армии и округе армейского предназначения оперативной игры на тему армейской оборонительной операции, а в штабах округов фронтового предназначения — фронтовой оборонительной операции. Летом армии и округа осуществляли на тех же основаниях армейские или фронтовые двусторонние полевые учения. Основной, конечно, была наступающая сторона, а противоположная решала задачи оборонительного характера.
Вся эта многогранная работа проходила на фоне нарастающей переброски войск вермахта к советским границам. Договор о ненападении, заключенный с Германией в 1939 году, не вызывал иллюзий. Ложившиеся каждодневно на стол Ватутину разведсводки, другие сведения такого рода убедительно свидетельствовали о том, что угроза агрессии становится все более реальной. Если в конце 1939 года на оккупированных территориях Польши и Словакии Германия имела примерно 25 дивизий, то к концу 1940 года на границах с Советским Союзом уже находилось 68, включая финские соединения. В апреле 1941 года Германия выставляет до 100 дивизий, а ещё через несколько месяцев у советских рубежей сосредоточивается 150 дивизий.
Как писал в своей книге Маршал Советского Союза М. В. Захаров «Генеральный штаб в предвоенные годы», «к середине марта 1941 года общая численность вооруженных сил Германии, по расчетам нашего Разведывательного управления, составляла около 8 млн человек (в том числе в сухопутных войсках 6,5—7 млн человек). В боевом составе гитлеровских сухопутных войск было 262—272 дивизии (пехотных 220—230, танковых — 20, моторизованных — 22), 11—12 тыс. танков, более 52 тыс. орудий, около 19 200 самолетов».
Наряду с увеличением численности войск и количества единиц техники Германия активно осуществляла оборудование Восточного театра военных действий: строились новые аэродромы, склады, хранилища, мосты, дороги. Одновременно расширялись, реконструировались старые объекты и коммуникации.
События, подобно буре, приближались неумолимо и грозно. «В этих условиях, — пишет А. М. Василевский, — Генштаб в целом и наше Оперативное управление вносили коррективы в разработанный в течение осени и зимы 1940 года оперативный план сосредоточения и развертывания Вооруженных Сил для отражения нападения врага с запада. План предусматривал, что военные действия начнутся с отражения ударов нападающего врага; что удары эти сразу же разыграются в виде крупных воздушных сражений, с попыток противника обезвредить наши аэродромы, ослабить войсковые, и особенно танковые, группировки, подорвать тыловые войсковые объекты, нанести ущерб железнодорожным станциям и прифронтовым крупным городам. С нашей стороны предусматривалась необходимость силами всей авиации сорвать попытки врага завоевать господство в воздухе и в свою очередь нанести по нему решительные удары с воздуха. Одновременно ожидалось нападение на наши границы наземных войск с крупными танковыми группировками, во время которого наши стрелковые войска и укрепленные районы приграничных военных округов совместно с пограничными войсками обязаны будут сдержать первый натиск, а механизированные корпуса, опирающиеся на противотанковые рубежи, своими контрударами вместе со стрелковыми войсками должны будут ликвидировать вклинившиеся в нашу оборону группировки и создать благоприятную обстановку для перехода советских войск в решительное наступление. К началу вражеского наступления предусматривался выход на территорию приграничных округов войск, подаваемых из глубины СССР. Предполагалось также, что наши войска вступят в войну во всех случаях полностью изготовившимися и в составе предусмотренных планом группировок, что отмобилизование и сосредоточение войск будет произведено заблаговременно».
Далее Василевский говорит, что оперативный план отражения агрессии был тщательно увязан с мобилизационным планом Красной армии и страны в целом; отработаны расчеты и графики на перевозки войск и всего необходимого для них из глубины страны в районы сосредоточения и приняты должные меры для обеспечения перевозок по линии Наркомата путей сообщения СССР. План был отработан не только Генеральным штабом с соответствующими управлениями Наркомата обороны СССР, но и с командованием войск приграничных военных округов. Для этой цели в феврале—апреле 1941 года в Генштаб вызывались командующие войсками, члены военных советов, начальники штабов и оперативных отделов Прибалтийского, Западного, Киевского особых и Ленинградского военных округов. Вместе с ними намечались порядок прикрытия границы, выделение для этой цели необходимых сил и формы их использования. При этом предусматривалось, что войска эшелонов прикрытия к началу действий врага, будучи полностью укомплектованными по штатам военного времени, развернутся на подготовленных оборонительных рубежах вдоль границы и вместе с укрепленными районами и пограничными войсками смогут, в случае крайней необходимости, прикрыть отмобилизование войск второго эшелона приграничных округов, которым по мобилизационному плану отводили для этого от нескольких часов до одних суток.
