Вот один Ju.52, не успев взлететь, врезается в танк, и оба взрываются со страшным грохотом в огромном облаке пламени. Вот в воздухе сталкиваются “Юнкере” и “Хейнкель” и разлетаются на мелкие куски вместе со своими пассажирами. Рёв танков и авиамоторов смешивается со взрывами, орудийным огнём и пулемётными очередями в чудовищную симфонию. Всё это создаёт полную картину настоящей преисподней...»
Однако в стремительном, безостановочном наступательном порыве корпус Баданова настолько оторвался от основных сил, что потерял связь со штабом фронта. Автомобильные радиостанции не имели возможности развернуться для работы, а маломощные радиостанции не могли действовать на таком расстоянии. «Большая вина, конечно, лежала на штабе корпуса, который обязан был, при всех условиях, связаться со штабом фронта и донести ему о действиях корпуса, — вспоминал впоследствии маршал связи И. Т. Пересыпкин, а на тот момент генерал-лейтенант войск связи, заместитель наркома обороны СССР. — Мощные радиостанции штаба фронта непрерывно вызывали радиостанцию корпуса, но все вызовы оставались без ответа. Где находится корпус, что он делает, каковы результаты его действий, было неизвестно».
Командованием фронта были приняты все возможные меры, чтобы разыскать корпус Баданова. В район поиска была направлена автомобильная радиостанция с опытным экипажем, для обнаружения корпуса непрерывно высылались самолёты, продолжались настойчивые вызовы по радио из штаба фронта...
У Ватутина отлегло от сердца, когда он наконец получил от Баданова долгожданную радиограмму. Но радоваться было ещё рано. Корпус оказался отрезанным от основных сил фронта. Манштейн бросил на Тацинскую резервы, в том числе 11-ю танковую дивизию. Баданов, имея всего 54 танка, ограниченный запас горючего и боеприпасов, занял круговую оборону. Пять суток танкисты отражали непрерывные атаки врага.
Николай Федорович держал прямую связь с Бадановым, направил ему на помощь 25-й танковый и 1-й гвардейский механизированные корпуса. 29 декабря корпус сумел вырваться из вражеского кольца и уже через несколько дней громил фашистов у Морозовска.
За потерю связи с командованием фронта Баданов, безусловно, заслуживал наказания. Тем более у него были все возможности для её бесперебойной работы. Надо было лишь делать короткие остановки для того, чтобы развернуть автомобильные радиостанции для передачи и приема сообщений. Радиосвязь же с корпусом прекратилась из-за безостановочного движения его штаба. Но, как говорят, победителей не судят. По представлению Ватутина за высокое воинское мастерство, стойкость и мужество личного состава при действиях в глубоком тылу корпус был преобразован во 2-й гвардейский Тацинский танковый корпус и награжден орденом Ленина. Генерал-лейтенант танковых войск В. М. Баданов
[41] стал первым в стране кавалером полководческого ордена Суворова 2-й степени. Высоких наград Родины были удостоены и многие солдаты, командиры и политработники корпуса.
Операция «Малый Сатурн» близилась к завершению.
Стрелковые дивизии 1-й и 3-й гвардейских армий Юго-Западного фронта во взаимодействии с 18-м танковым и 1-м гвардейским механизированным корпусами, расчленив в районе Алексеево, Лозовое основные силы 8-й итальянской армии, планомерно начали их уничтожение. Такая же участь вскоре постигла и группировку врага, окруженную в районе Арбузовки и Кантемировки. Здесь отличилась 6-я армия ставшего 20 декабря генерал-лейтенантом Ф. М. Харитонова, усиленная 17-м танковым корпусом генерал-майора танковых войск П. П. Полубоярова.
В канун Нового года, после напряженных боёв войска Юго-Западного фронта, пройдя 200 километров, вышли на линию Новая Калитва — Кризское — Чертково — Волошино — Миллерово — Морозовск, создав прямую угрозу всей Кавказской группировке немцев. Вторая встреча Ватутина с Манштейном закончилась победой русского генерала, войска которого освободили 1246 населённых пунктов, уничтожили и захватили 485 самолётов, 350 танков, 2200 орудий, 8500 автомашин. Кроме того, противник потерял убитыми, ранеными и пленными более 100 тысяч солдат и офицеров. Оригинальность этой операции заключалась в организации и осуществлении сильного флангового удара в сочетании с рядом фронтальных.
Разбитая Котельниковская группировка противника к концу декабря отошла на линию Цимлянская — Жуковская — Дубовское — Зимовники. Понесшая серьезные потери Тормосинская группировка отошла на линию Чернышевская — Лозовое — Цимлянская.
Однако в окончательном завершении Сталинградской битвы войска Ватутина уже не участвовали. По решению Ставки ликвидацию окруженной группировки Паулюса поручили Донскому фронту под командованием генерал-полковника К. К. Рокоссовского. Перед войсками Юго-Западного фронта были поставлены новые задачи.
Между тем вклад Николая Федоровича в победу советских войск под Сталинградом был огромен, о чём свидетельствует оценка, данная ему Василевским: «Великолепно справились в Сталинградской битве со своими сложными задачами и командующие войсками фронтов — Н. Ф. Ватутин, А. И. Еременко и К. К. Рокоссовский, их Военные советы и штабы, проявив при этом возросшее искусство в управлении войсками. Вопросы использования в этой сложной операции крупных подвижных войск, тесное, четкое и своевременное взаимодействие всех родов войск и на всех стадиях операции, организация окружения, создания внешнего фронта, изолировавшего столь крупную вражескую группировку от подходящих резервов, вопросы противовоздушной обороны и материального обеспечения войск были решены с большим знанием дела. Битва показала высокий уровень советского военного искусства и по существу стала достойным, поучительным уроком истории. В то же время победа под Сталинградом явилась и неопровержимым свидетельством огромной мощи, роста военного мастерства Красной Армии в целом. Она послужила отличным примером и толчком для проведения в 1943 году целой серии новых наступательных операций, важнейшим этапом на пути к нашей полной победе в Великой Отечественной войне».
«За умелое и мужественное руководство боевыми операциями и за достигнутые в результате этих операций успехи в боях с немецко-фашистскими захватчиками» Указом Президиума Верховного Совета СССР от 28 января 1943 года Ватутин был награжден вновь учреждённым орденом Суворова 1-й степени. Примечательно, что орден Суворова 1-й степени за №1 получил Г. К. Жуков. Орденом №2 был награждён А. М. Василевский, №3 — командующий артиллерией РККА Н. Н. Воронов. На знаке ордена, который получил Ватутин, стояла цифра «4». Орден №5 вручили А. И. Ерёменко, №6 — К. К. Рокоссовскому. Случайности в порядке награждения быть не могло: каждого из вышеперечисленных военачальников оценили по степени его заслуг. В те дни газета «Красная звезда» в своей передовой писала: «Наши генералы, чьи подвиги ныне отмечены народом высокой наградой, являются выразителями суворовских принципов, они творчески используют наследие нашей военной истории, громя по-суворовски врага в сложных условиях современной войны».
Ещё одно знаменательное для Ватутина событие произошло через две недели — 12 февраля ему было присвоено воинское звание генерал армии. В целом его действия в ходе сражения на Волге показали, что его талант как полководца раскрылся во всей полноте. Кроме того, оно обогатило его новыми знаниями, выводами, идеями.
