С каждым днем ждать становилось трудней. Нетерпение меня съедало. Переполняло. Ожидание больше превращалось в кошмарную навязчивую идею.
В тот момент, когда я поняла, что скоро не выдержу, в голову пришла неожиданная мысль. Что, если человек, который мне писал, рассчитывал именно на это? Что, если он выжидал? Специально. Год!!! Что, если цель – измотать, измучить, сделать ожидание невыносимым? Ведь что такое год по сравнению с неделей или месяцем!
«Экис, – решила я. – Самый настоящий Экис. Мистер Икс. Хотя нет, какой же он мистер. Просто Экис. Буду называть его этой кличкой».
Кто-то громко стукнул створкой окна. Я выпала из оцепенения и вдруг поняла, что слишком долго сижу над одной и той же фразой. Нет. Так переводить невозможно. Я посчитала до десяти и вчиталась в строчки текста.
Раньше я всегда работала в наушниках, чтобы не отвлекаться. Теперь, когда моя жизнь состояла из ожидания, пришлось от них отказаться. Наши кабинеты разделены тонкими перегородками, слышимость замечательная. Примерно после шести вечера я услышала, голос Ларисы, звучавший непривычно мило:
– Борь, ты не хочешь сделать перерыв? Выпить кофе? Съесть мой пирожок? Специально для тебя пекла.
– Нет, – буркнул Борис.
Надо же, хотя бы ответил. Уже достижение.
– Но я его уже принесла, – не унималась Лариса. – Кофе и пирожок.
– Лариса, сколько раз я вас просил. Меня нельзя отвлекать, когда я работаю – голос Бориса звучал недовольно.
– Извини, – сказала Лариса. – Но тебе надо отдохнуть. Ты уже давно не отрываешься от компьютера.
– Лариса, запомните. Я в состоянии контролировать свой рабочий процесс без посторонних, – плохо скрывая раздражение, объяснил Борис. – А когда вы меня отрываете от работы, потом я полчаса вспоминаю нужное слово. (Ну, это он переборщил, конечно). Извините, мне надо работать. А кофе я выпью попозже. Или чай.
Я рассмеялась. Борис переходил на «вы» только в случае крайнего недовольства.
И тут я услышала, как Лариса, сердито повысив голос, говорит Борису:
– Я старалась. А ты даже «спасибо» не сказал. Я все время стараюсь для тебя. А ты ничего не замечаешь! Зато, когда что-нибудь надо твоей любимой Яночке, ты все бросаешь и несешься помогать! Даже если тебя не просили. – Она сделала гневную паузу. – И не попросят.
Борис в ответ молчал, игнорируя Ларису. Такая реакция разозлила ее окончательно. Лариса не смогла сдержаться и продолжала, все больше распаляясь.
– Думаешь, я не знаю, как ты носишься со своей Яночкой? Готов пятки ей целовать. Но ты ей по барабану. Чихала она на тебя! А ты зря стараешься. Ничего у тебя не выйдет! Вот так!
Лариса ушла к себе, громко всхлипывая.
Я сидела, пытаясь осмыслить услышанное. Я не знала, как плохо Лариса ко мне относится. Я даже не представляла, насколько. Неужели она ревнует меня к Борису? С ума сойти!
Выходка Ларисы казалась странной. Она находилась в офисе, а не на базаре. Вот до чего дошло ухаживание за Борисом. У Ларисы сдавали нервы. Почти как у меня.
Ситуация оставалась непонятной. Лариса самозабвенно ухаживала за Борисом, который младше ее на семь лет. В этом году Ларисе исполнилось сорок пять. И тут история запутывалась окончательно. То ли речь шла о материнском инстинкте, то ли о чем-то другом. Выглядело интригующе.
Кира считала, что Борис нравится Ларисе. А что тут такого? Свободная женщина. Что хочет, то и делает.
Глава 13
Лет шесть назад Лариса переехала в Ростов из Гуково, небольшого шахтерского городка в ростовской области. В Гуково она работала в школе, учила детей французскому языку. Лариса тоже закончила иняз, но качественно переводить у нее не получалось. В «Ифину» она пришла по рекомендации. Когда Лариса провалила пробный тест по французскому, она расплакалась. Гурин сжалился и оставил ее работать у нас секретарем.
Муж Ларисы утонул в начале двухтысячных, когда выпил самогон и полез купаться на местном карьере Березки. Взрослый сын с семьей переехали в Ростов, но жили отдельно. Рассказами о трехлетнем внуке и его фотографиями Лариса могла замучить любого неосторожно подвернувшегося под руку сотрудника. Мы знали об опасной теме и старались ее избегать.
Лично я считала, что у Ларисы нет шансов. Слишком большой контраст между ней и Борисом. Лариса внешне оставалась провинциальной. Ее всегда было слишком много. Она говорила скороговоркой, доставала всех своими домашними новостями, и больше всего на свете любила поговорить о болезнях.
Борис, худощавый высокий брюнет, был очень импозантным. Он часто представлял наше бюро на важных переговорах. В костюме Борис выглядел так же великолепно, как в джинсах и свитере. Это признавали все. Но лично мне его внешность не нравилась.
Мы с Борисом учились на одном факультете. Когда я поступила, он заканчивал университет. Познакомились мы позже. Несколько сезонов работали переводчиками на теплоходах Москва – Санкт-Петербург. Иностранные туристы очень любят этот маршрут. Именно там Борис впервые попытался за мной ухаживать. Возможно, я и ответила бы взаимностью, но встретила Кирилла. Он затмил остальных претендентов.
Для меня в жизни Бориса был пробел длиной в несколько лет. Я не знаю, что он делал и чем занимался сразу после университета, до работы на теплоходе. В «Ифину» Борис пришел через год после меня. «Надоело ездить, – объяснил он тогда. – Хочется стабильности».
Неизвестно, была ли у Бориса семья раньше. Сейчас он жил один. Еще до пропажи Кирилла Борис стал объектом усиленного внимания Ларисы. Она угощала его своей выпечкой, заваривала чай, приносила кофе. «Как мне хочется превратиться в Бориса, – иногда говорила Кира. – Вот о ком заботятся по-настоящему!» И мы смеялись.
С Ларисой, как и с остальными коллегами, Борис был ровен и сдержан. Всегда без эмоций. Одно и то же выражение лица. Невозмутимое. Оно никогда (никогда!) не менялось. Лично меня Борис смущал долгими, спокойными и бесстрастными взглядами. Я не понимала, для чего. Или не хотела понимать. Не знаю. Мне казалось, у Бориса в прошлом точно найдутся тайны. Подозреваю, что о них мог знать только Гурин.
Опять я отвлеклась от перевода. Похоже, мечты о том, как я хотела нагрузить и перегрузить себя работой, были фальшивыми. Я сбивалась на мысли о чем угодно. Только не о работе.
Просигналило очередное сообщение. Реклама. Надо выключить телефон и надеть наушники. Но я понимала, что не смогу.
Странная выходка Ларисы не давала покоя. Лариса прекрасно знала, что ее могут услышать остальные сотрудники «Ифины». Я среди них. Знала. Понимала. Но не побоялась сказать. Даже соврать. Для меня – неожиданность. Неприятная. Лариса не дура. Может, ей не дается французский, но в бытовой житейской смекалке она обгоняла нас всех. Вместе с Гуриным.
Уже некоторое время Лариса общалась со мной холодно, даже враждебно. Я не могла понять, почему. Но особенно не заморачивалась. У меня много других, более важных проблем. Теперь все стало ясно. Оказалось, мы соперничаем за внимание Бориса. Смешно. Какое замечательное открытие!
