– Пожалуйста, Константин Сергеевич, – взмолилась я. – Можно я завтра приду на работу? Я не смогу дома.
Гурин внимательно посмотрел на меня и, похоже, понял.
– Давай так, Яна, – сказал он. – Сейчас ты идешь домой. Думаешь обо всем, что случилось. Ну, а завтра приходи, если захочешь.
– Можно? – обрадовалась я. – Спасибо.
Я вышла из кабинета шефа. В голове билась мысль о том, что, похоже, еще чуть-чуть и я безработная. Я думала о странных ошибках, которых никогда раньше не допускала. Ну и пусть я нашла текст с ошибками в облаке. Все равно я не верила в то, что сделала их. Я не могла перепутать местами абзацы. Я не могла написать лишние слова в элементарных предложениях, не могла неправильно перевести слова, которые прекрасно знаю. Я не могла так сделать! Не могла!
Или все-таки сделала?
Когда ко мне зашла Кира, я собиралась домой. Сложив руки на груди, она стояла у двери и наблюдала за сборами. Я нервно рылась в ящике столе. Я не могла вспомнить, куда положила ручку, которую только что держала в руке.
– Может, наконец, расскажешь, что происходит? – спросила Кира.
– Ничего. Все случилось год назад. А сейчас уже нормально.
– Да уж. Никак не верится.
Я промолчала. Я все еще не нашла ручку и была занята поисками.
– В сумке, – буркнула Кира. – Ты только что туда положила.
– И правда. – Я с удивлением разглядывала ручку. – Как я могла?
– Вот именно. Об этом и речь, – грустно констатировала Кира. – Ты ничего не хочешь рассказать?
– Я не знаю, что. Сама все видишь. Ничего добавить не могу.
– Вижу, конечно, поэтому и спрашиваю.
Она помолчала.
– Ты какие лекарства пьешь?
– Снотворное и от аллергии. А что?
– Вдруг они не сочетаются? Мне кажется, тебе надо сходить к врачу и проконсультироваться.
Я хмыкнула. По моему виду Кира поняла, что этого не случится.
– Ну, хотя бы в Интернете посмотри. – Она вздохнула.
– Обязательно, – я встала и сделала шаг к двери. – Пойду домой. Шеф разрешил.
– Тебе надо отдохнуть и выспаться.
– Проблема внутри меня, – сказала я. – Я не могу ее отпустить.
Я выключила компьютер, бросила в сумку телефон, и прошла мимо подруги. Я даже не попрощалась. Сегодня Кира меня раздражала. Все-то ей надо знать. Зачем, спрашивается? Раньше я не замечала в Кире такой дотошности. Хотя… Скорей всего, она хочет, как лучше.
Я вспомнила о том, что Кирилл всегда хорошо отзывался о Кире. Он спрашивал, придет ли она, если мы приглашали гостей.
Странно, почему такие мысли пришли мне в голову именно сейчас? А ведь у Киры есть доступ к общей компьютерной сети нашего офиса.
Возможно, над этим стоило подумать.
Глава 26
Не помню, как я оказалась на Комсомольской площади. Элла была на месте. Она всегда здесь. В любую погоду. У прилавка толпились несколько покупателей. Я пристроилась следом. Когда подошла моя очередь, Элла достала из-под прилавка и протянула пакет с зеленью:
– Для Джины.
Я поняла, что Элла приготовила пакет заранее. Такая забота сильно тронула меня.
– Откуда ты знала, что пора пополнить запасы? Что я приду?
– Ну и вопрос! – Элла хмыкнула. – Так сколько мы уж дружим?
– Года три, – сказала я и подумала, что наши отношения трудно назвать дружбой. Они больше похожи на эгоистичное использование одного человека другим.
– Аж три года! – Элла улыбнулась. – Так за столько лет я ж знаю, когда зелень закончится.
– Спасибо! – Меня переполняла благодарность.
– Да ладно тебе, – смутилась Элла. – Что новое получила?
– Нет пока.
Я оглянулась. Рядом никого. Я могла рассказывать о своем провале только Элле, и чтобы больше никто о нем не слышал, даже незнакомый.
– Я ошиблась в переводах. Впервые в жизни, представляешь?
– Как же так! – всплеснула руками Элла.
– Сама в шоке, – сказала я. – Не знаю, что делать теперь. Как дальше работать.
– Вот смотрю я на тебя, – сказала Элла строго, принимаясь раскладывать кабачки. – Как по мне, так заняться тебе нечем. Скучно. Тягомотно. Уж не знаешь, чем бы голову забить. Ясное дело, ты в переводах ошиблась. Так любой ошибется, если целыми днями себе черт-те что надумывать. Начальник твой терпеливый еще. Другой бы давно уж тебя с работы попер. А он все терпит. Видать, человек хороший.
Я молчала.
– Жди, да и все, – продолжала Элла уже мягче. – Все пройдет. Успокоиться тебе надо. Слишком нервничаешь по пустякам. Не дело трястись так. Лучше клубники у меня купи. Очень вкусная.
Элла, наконец, улыбнулась. Клубника, и правда, была крупной, спелой и пахла на километр вокруг.
– Да, давай, конечно.
– Может, все-таки в полицию заявишь? Они ж расследовали, мужа твоего искали. Может, сразу найдут, кто тебе всякую ерунду написывает.
– Не хочу.
– Ну, тогда решай сама. По мне, так ничего ужасного не происходит. Вот то, что муж пропал, это да, серьезно. Несчастье. Так целый год уж прошел. Можно и привыкнуть. А остальное… Мало ли кто что кому пишет. Плюнь ты на это, да и все.
– Мне все время что-то чудится, – начала я и замолчала.
Какая же я зануда! Ну, зачем Элле слушать о подозрительных звонках по телефону и в дверь! Сначала стало немного обидно. Потом стыдно. Все-таки я очень эгоистична. Навязываю свои проблемы чужим людям. Посторонним. Назойливость пора прекращать.
– Спасибо тебе. Ты меня очень выручаешь советами. Не могу без них.
– Нема за шо. Еще подходите, – Элла опять улыбнулась,
– Приду, конечно. Куда же я денусь.
И тут я решила проявить чуткость.
– Ты когда домой пойдешь?
– До темноты поработаю, – Элла удивленно посмотрела на меня. – Что мне дома делать?
Я впервые задала ей такой вопрос.
– Тяжело, наверное, все время на рынке? – продолжала я.
– Тяжело, конечно. Но что сделаешь? Семью кормить надо. И так одну овсянку едим. Ну, и фрукты, овощи, конечно, в разном виде. – Она почесала шею. – Матери на лекарства деньги уходят.
– И кот ест?
– Конечно. Куда ему деваться? От голода, что хочешь, есть начнешь. Он особенно борщ уважает. Огурцы свежие любит.
Я шла домой и представляла, как по утрам Элла готовит овсянку для матери, кота и черепашки. Кажется, кота звали Неон, а черепашку Энн. (Ну, вот, не такая уж я равнодушная, запомнила имена питомцев Эллы.) Перед глазами возникла крупная сутулая фигура, подвязанная смешным фартуком с разноцветными цветочками. Почему мне привиделась именно такая расцветка?
