– Не знаешь, что решил Роман? – услышала я.
Спрашивала Оксана, подруга Риммы. Я не заметила, как они с Вадимом, подошли к акации. Наверное, хотели поговорить наедине.
– Ну, что? Хотел вернуть себе все здание. Только для нашего Агентства, – ответил Вадим.
Он был заместителем Риммы. Скорей всего, теперь Вадим займет ее место.
– Это я знаю, – перебила Оксана. – Чем закончилось?
– Тем и закончилось. Римма – директор. Переводчики выметаются.
Он оглянулся. Не слышит ли кто-то из наших. Меня Вадим не заметил. Или заметил, но не придал значения.
– Теперь что будет?
– Не знаю. Я Роману звонил сегодня. Он сказал, сделка откладывается. Это же Римма что-то придумывала, перспективы обещала. Как она сделки проворачивала, никто не сможет. На нее все завязано было.
– Да, – вздохнула Оксана. – Как бы теперь нас совсем не закрыли.
Я поняла, что они говорят о Романе Полозове. Интересно, знал ли о его коварных планах Гурин? Похоже, знал. Тогда понятно, почему в кабинете часто пахло корвалолом. Да и Антон, наверное, не только наше бюро исследовал.
Я замерла. Мысль, которая пришла в голову, была слишком нереальной. Отвратительной. Получалось, смерть Риммы выгодна «Ифине». У Гурина есть мотив. И опять Антон. Старательный исполнитель?
Глава 97
После работы я пошла к Элле. Я скучала. Мне не терпелось рассказать последние новости. Наверное, она волнуется, куда пропала я, и что ест Джина.
Я шла и думала о том, что Экис больше не объявляется. Он не помог мне узнать хоть что-нибудь о Кирилле. Ничего не вышло. Абсолютно. Тупик.
Надо мной висел долг больше трех миллионов. Хорошо, что не долларов. Насчет долга мне не звонили. Не знаю, почему я пока ничего не предпринимала. В глубине души я надеялась на ошибку. Пройдет само собой. Утрясется. Иногда так бывает. Наверное. Со мной не случалось ни разу. Я знала, что похожа на страуса. Прячусь от неприятностей вместо того, чтобы с ними бороться. Храбро идти навстречу.
Увидев меня, Элла обрадовалась. У входа в ларек опять стояла сумка в сине-белую клетку с разноцветными колесиками. Типичная сумка пенсионеров.
– Как дела? Куда ты пропала? Случилось что? – принялась расспрашивать Элла.
Я рассказала о том, что на меня напали в парке.
– Так он же специально придумал, – прокомментировала Элла.
– Кто? Грабитель? – не поняла я.
– Твой новый друг, конечно. Антон. Кто ж еще?
Элла грустно развела руками.
Я понимала, она права. Все подстроил Антон. Он любит пионы. Он использовал название сортов для своих кличек в Интернете. Но как доказать? И, самое главное, как Антон связан с пропажей Кирилла?
Поздно ночью, засыпая, я вспомнила о сумке пенсионеров. Интересно, много ли сумок с разными колесами? Как у Ляны Лиановой, подруги Роберта.
Глава 98
К четвергу наш особняк наводнила полиция. Я ощущала себя тревожно.
А еще я не переставала думать о сумке Ляны. Я хотела внимательно ее рассмотреть, и, возможно, спросить, откуда она у Эллы. Я просмотрела каталоги хозяйственных сумок на колесиках в Интернете. У всех колеса были одинаковыми. Нигде не продавались сумки с колесами разного цвета. Получалось, на фотографии и у Эллы одна и та же сумка. Или нереальное совпадение.
Элла вовсю торговала. Покупатели шли и шли. Сумки я нигде не увидела. И чего я к ней привязалась!
Я не подходила к прилавку и стояла в стороне без дела, в который раз удивляясь сноровке Эллы. Для своей полной комплекции она действовала очень быстро. Грациозно порхала над овощами. Вот она наклонилась за дыней, лежавшей на земле. Я проследила взглядом. Я увидела странную ногу Эллы, обутую в сланцы. Сросшиеся пальцы левой ноги. Второй и третий.
В голове яркой вспышкой мелькнуло воспоминание. Я падаю на землю. Последнее, что вижу, – нога, обутая в сланцы. Сросшиеся пальцы. Второй и третий.
Меня так потрясло видение, что я отошла подальше в сторону. Пока Элла меня не заметила. Я не могла подозревать Эллу. Она – мой лучший друг и советчик. Не только у Эллы сросшиеся пальцы на ноге. Еще есть такие люди. К тому же, какая у нее мотивация? Что нам делить? Мы встречаемся только на рынке. Никогда не дружили домами. Даже не перезваниваемся. Я сама прилепилась к Элле. Иногда я стыдилась этого, но все равно делала так, как мне нужно.
Мне. Не Элле.
Я грузила Эллу своими проблемами. А сама плевала на нее. Никогда не интересовалась ее жизнью. За исключением тех случаев, когда стыдилась своего эгоизма. Получалось не очень-то честно. И не часто.
Нет! С головой что-то произошло после сотрясения мозга!
Я ушла с рынка. Села на скамейку в сквере. Здесь, под тополями, лучше ощущалась прохлада. Наверное, я производила странное впечатление. Я не шевелилась и смотрела в одну точку.
В голове взрывались воспоминания. Как в калейдоскопе, менялись картинки. Перед глазами всплыла коробка с косметикой, которую всегда дарил мне Кирилл. Точно такая выпала из пакета Эллы в тот день, когда у него порвались ручки. Я узнала. Черная коробка со стильным рисунком, женский профиль с пышными локонами. Качественная и очень дорогая косметика.
В тот день, когда Кирилл пропал, у него была с собой такая коробка. Я точно знаю. После работы он заходил в магазин, чтобы купить ее. Нес в подарок. Для меня.
Я вспомнила, как Элла бережно извлекла палитру с тенями, нежно погладила, потом внимательно осмотрела и облегченно вздохнула. Содержимое коробки было целым, ничего не разбилось. Тогда Элла сказала, что целый год копила, чтобы купить.
Я ей поверила. Поверила!! Я даже задала бестактный вопрос, пользуется ли Элла косметикой. Она будто ничего не заметила. Ответила, что хочет начать и научиться. Сказала, что все время на рынке, но хочет приобщиться к красоте. Я вспоминала и вспоминала ее слова. Я чувствовала себя все хуже и хуже.
Но память не могла остановиться. Она издевательски подбросила еще одно воспоминание. На колченогой табуретке Эллы – синяя с черным коробка от внешнего жесткого диска для компьютера. И хотя в ней могло лежать все, что угодно, теперь почему-то казалось, что там находился жесткий диск.
– Увлекаешься компьютером? – спросила тогда я.
– Ты что? Когда? – удивилась Элла. – У меня и компьютера нет. Дорого. А коробка хорошая, вместительная и красивая. У нас на рынке нашла, кто-то выбросил.
Я опять поверила. Потом я вспомнила, как, торопясь и сбиваясь, рассказывала Элле о видеоклипах со своим участием и требовании признаться за два дня. Слушая, она всегда сочувственно кивала и причмокивала. Всегда казалось, еще секунда, и Элла погладит меня по голове.
– Все ясно, – обычно резюмировала Элла, когда я заканчивала рассказ. – Ничего хорошего. Надо в полицию идти, пока тебе по голове не дали. Там расскажешь и разберутся.
