Эпоха Сун стала апогеем экономического развития средневекового Китая. Уже на рубеже X–XI вв. в Китае было выпущено в десять раз больше монеты, чем в VIII–IX вв., и в середине XI в. больше половины всех налогов в казну вносились деньгами. Поскольку монеты для обращения не хватало, вводились ассигнации. Появившиеся сперва в Сычуани переводные чеки, обеспечивавшиеся звонкой монетой, были признаны в 1023 г. властями в качестве законного платежного средства. С середины XI в. правительство начинает выпуск ассигнаций в качестве равноправного с монетой средства обращения. Однако на рубеже XI–XII вв. власти стали злоупотреблять эмиссией ассигнаций, и они быстро обесценились. С ослаблением правительства снижалась и цена бумажных денег.
В X–XIII вв. стремительно развивались китайские города. В некоторых из них проживало свыше миллиона жителей. Особо высокой урбанизацией отличались области Юго-Востока, где численность горожан доходила до четверти населения провинции. Кроме городов появилось большое количество торгово-ремесленных и промысловых поселений, возникавших на скрещениях торговых путей или в местах концентрации промыслов. Жизнь внутри городских стен претерпела существенные изменения. В период Тан город строго разделялся на кварталы, каждый из которых запирался на ночь, а не успевший в свой квартал горожанин рисковал получить палочные удары от ночной стражи. Теперь же улицы превратились в круглосуточно открытые артерии, жизнь в городе не замирала ни на час, не запрещались ни ночная работа ремесленников, ни развлечения, причем работали даже ночные рынки со специальным освещением, контролируемым пожарной инспекцией. Городские власти больше всего опасались пожаров, возводили пожарные каланчи и пристально следили за увеселительными заведениями. Так, в столице для нужд «войска Запретного города» было открыто 24 публичных дома, помещенных под надзор пожарных, чтобы пьяные гвардейцы не подпалили столицу.
Издавна ремесло и торговля подвергались в китайском городе жесткому контролю, а идеалом считалось казенное производство. Однако идеалы все дальше отстояли от действительности. Многочисленные объединения ремесленников и торговцев («ханы») основывались теперь не на территориальном, а на производственном принципе. Некоторыми чертами они напоминали западные цехи — ремесленники устанавливали число подмастерьев в хозяйстве, стремились поддерживать равные для всех условия труда, заботились о сохранности секретов производства. «Хан» отмечал свои праздники и проводил богослужения, выделял деньги на лечение и похороны своих членов. Но при этом «ханы» не имели политического влияния на жизнь города и находились под полным контролем властей. Главной же их функцией в глазах государства считалась фискальная, поэтому в «ханы» заставляли объединяться всех: и мусорщиков, и гадателей-геомантов, и даже нищих (чьи тонкости «искусства» передавались по наследству, как секреты ремесленников).
Поначалу ремесленникам надлежало по очереди отрабатывать повинности в государственных мастерских, однако в результате реформ Ван Аньши отработки были заменены денежным взносом. Это дало заметный толчок развитию частного ремесла. Время от времени правительство предпринимало меры по усилению регламентации ремесла и торговли, по укреплению монополии на продажу железа и цветных металлов, соли и чая, квасцов и дрожжей, уксуса и лака, что ограничивало легальную сферу деятельности китайских купцов. Это приводило к расцвету контрабанды или даже к мятежам, но чаще ситуация смягчалась за счет «подношений» чиновникам. В результате сложился тип предпринимателя, сведущего как в своем деле, так и в умении встраиваться в бюрократическую систему.
Производство совершило грандиозный рывок. Металлургия усовершенствовалась за счет внедрения новых механизмов и технологий. По сравнению с эпохой Тан добыча меди увеличилась в 30 раз, железной руды — в 12. Возведенные в эпоху Сун железные пагоды и мосты на железных цепях кое-где дожили до наших дней. Массовое использование древесного угля в доменных печах и вагранках привело к исчезновению лесов, поэтому уже с середины XI в. металлурги использовали кокс каменного угля.
Заметно возросло производство тканей, в этой области возникали объединения мануфактурного типа. В конце XI в. в шелкоткацких мастерских Кайфэна работало 400 станков, в Чэнду — 154. Гуандун, Гуанси и Фуцзянь славились хлопчатобумажными тканями. Все больше производилось изделий из белого фарфора. Выпускались сервизы, каждая чашка в которых при ударе серебряной ложкой отзывались на особый лад, особо ценилась глазурь «цвета неба после дождя в разрыве облаков». Качество достигалось за счет усложнения технологических процессов, порой растянутых на несколько лет.
Техника ксилографии с трудом удовлетворяла спрос на книги, ведь весь текст вырезался на гладкой доске твердого дерева, и малейшая ошибка целиком губила матрицу. Однако изобретенный в ту пору наборный шрифт широкого распространения не получил: слишком много иероглифов приходилось хранить в наборных кассах и слишком велика была роль каллиграфии, предполагавшей эстетическую ценность за каждым вновь начертанным иероглифом.
Именно город, в большей степени, чем императорский дворец и буддийский монастырь, стал центром расцвета интеллектуальной жизни. Здесь состязались в учености преподаватели массы школ. Большинство создаваемых в городах литературных произведений писалось не на ученом языке бюрократической традиции (вэньянь), а на разговорном наречии. На нем записывали «рассказываемые новеллы», посвященные сказочным персонажам, но изобилующие сценами из повседневной жизни, или своеобразные детективы — рассказы о праведном судье, способном распутать любое дело. От XII–XIII вв. дошло не менее семи сотен театральных пьес. Интересно, что женские персонажи наделялись более высокими нравственными качествами, чем мужские.
Особой популярностью пользовался в ту пору жанр «записок о путешествиях». Китайцы путешествовали гораздо чаще, чем прежде. Между провинциями была налажена регулярная почтовая связь, по рекам и каналам ходили суда с гребными колесами, в морские плаванья из эстуария Янцзы отправлялись огромные многопалубные и многомачтовые джонки, способные маневрировать при любом ветре и разделенные водонепроницаемыми переборками на отсеки.
Трудно оценивать уровень развития цивилизаций, сопоставляя достижения гуманитарного знания, для этой цели лучше подходят научно-технические успехи и в особенности самая абстрактная из наук — математика. В этом отношении эпоха Сун намного превосходила другие китайские династии. Если в период Тан математикой занимались высокопоставленные чиновники, то за исключением Шэнь Ко, приближенного к кормилу власти, великие сунские математики в основном трудились учителями частных школ. Примеры задач носили практический характер: исчисление монетной массы, расчеты конструкций дамб, распределения воды для ирригации, определение из отдаленного пункта диаметра и окружности городской стены. Математики исследовали методы решений систем уравнений высших степеней, приемы построения прогрессий, использовали символ нуля, заложив последующие основы китайской алгебраической традиции. Горожане охотно отдавали детей в их частные школы. Но попытки ввести математику в программу государственных экзаменов, предпринимаемые между 1084 и 1113 гг., закончились провалом, натолкнувшись на упорное сопротивление чиновников и придворных.
