- Сделать, срочно… потом не смогу… не получиться… не дадут! – Твердили пересохшие губы.
Зазвенел дверной звонок, больно ударив по ушам.
- Марк! Открой, я знаю ты тут! Открой немедленно. – В дверь несколько раз сильно ударили.
Всё-таки вспомнили. Голос Германа. Странно, что приехал именно он -младший брат. Обычно за ним смотрел Алик.
Марк метнулся на кухню и выдернул столовый ящик. По полу с глухими щелчками посыпались пластмассовые ложки. Ни ножей, ни вилок. Никакой стеклянной посуды. Воспаленный мозг искал в любом предмете средство нанесения увечий, но не находил.
- Надо… надо быстрее. Как можно быстрее!
Вывернул все полки на кухне, выкидывая на пол пустые коробки и пластиковые банки. Весь пол засыпало макаронами, крупами и упаковками от продуктов. Ничего. Марк от злости оторвал дверцу от висящего шкафа и со швырнул в окно. Гулкий стук и деревянный прямоугольник отлетел обратно, чуть не пробив ему голову. Алик позаботился обо всем, даже стекла - бронированные, его не разобьешь на осколки и не выбьешь собой в попытке сброситься. Забежал в ванную, схватил зеркало со стены и ударил об угол раковины. Зеркало отпружинило и выпрыгнуло из рук. Пластик. Никакого стекла и железа. Ничего. Из коридора доносились крики брата и глухие удары в дверь. Когда отчаяние почти полностью охватило разум, на глаза попалась бритва со съемными кассетами. Четыре тонких металлических лезвия. Схватив её, отцепил пластиковый верх и попытался разломать руками, но в истощенном теле не хватило сил. Зажав в зубах, начал вырывать лезвия, разрезая пальцы. Одна тонкая полоска с трудом поддалась, остальные три глубоко врезались в губы. С остервенелой улыбкой на лице, начал кромсать тонким лезвием руки, и без того покрытые шрамами. Кровь рубиновыми брызгами падала не белоснежный кафель и раковину.
Входная дверь вылетела с громким треском, в квартиру вбежал Герман с незнакомым парнем.
- Быстрее на кухню. – Герман указал направление другу, направившись в противоположную сторону, к закрытой двери в ванную комнату.
Первое, что он увидел, открыв дверь - тонкие полосы алых капель, покрывающие стены и сантехнику контрастными росчерками. Сгорбив спину, брат сидел на полу и тонким, почти не видимым лезвием резал запястья, превращая их в кровавое месиво.
- Гриша сюда! Быстрее! – Герман кинулся к брату и повалил его на пол.
Марк попытался вырваться, но смог лишь дернуться, последние силы покидали вместе со вытекающей кровью. Слезы потекли ручьями, он тихонько захныкал, как маленький ребенок. Герман ввел успокоительное внутривенно и посмотрел на застывшего в дверях друга.
- Принеси бинт, в зале под телевизором лежит.
Через пятнадцать минут они вытащили бессознательного из подъезда и уложили на заднее сидение, укутав в одеяло.
- Поехали. Давай в краевую, там его знают.
- Хорошо. Когда проснется?
- Где-то часа через два. Блин, вот говорил же мне Альберт, что раньше приехать надо было. Замотался, забыл, теперь проблем не оберешься. Врачи опять его в клинику, а ему нельзя туда, он там окончательно свихнется. – Герман откинул голову на подголовник, закрыл глаза и тяжело вздохнул. – Алик в больнице, почки прихватило. Неизвестно, когда выйдет. Теперь все на мне, а я не вывожу.
- А часто с Марком такое? – Гриша кивнул головой в сторону спящего.
- Раньше такие приступы было чаще, почти каждый месяц. Но последний год вроде успокоился. Лекарства помогали, и Алик от него не отходил, каждый день приезжал.
- Не думал, что все так серьезно. Помню после смерти Миры и всех тех событий, ты говорил, что он заболел. Хотя после того, что вы пережили не мудрено свихнуться.
- Рот закрой, и думай, что несешь. – Герман бросил яростный взгляд на друга, включил передачу и выехал со двора.
До краевой больницы ехали молча. Почти на подъезде Герман позвонил лечащему врачу - Сергею Петровичу. Возле приемного покоя уже ждали санитары с каталкой. Сергей Петрович стоял чуть позади санитаров, нервно потирая подбородок.
- Здравствуйте. Как его состояние? – Врач протянул тонкую жилистую ладонь.
- Пока под успокоительным, еще около полутора часов будет спать.
- Как же вы так не уследили? Большой перерыв в приеме лекарств? – Врач помог санитарам аккуратно переложить Марка из машины на каталку.
- Около недели, может чуть больше. Альберт дней шесть назад слег с камнями в почках. Меня не было в городе - командировка. Позвонить, попросить кого-нибудь присмотреть не догадался, надеялся, что он окончательно пошел на оправку.
- Множественные резаные раны, большая кровопотеря. Отправим в хирургию, потом переведем к нам в отделение. Назначу ему новый курс лечения. Позвоню через неделю, советую еще раз обдумать мое предложение по поводу постоянного лечения в клинике. Он может быть опасен для себя и окружающих.
- Сергей Петрович, я уже говорил и еще раз скажу: Марк будет жить дома. Больше такой ошибки не допущу. Он мой брат, в клинику его не отправлю. Будет только хуже.
- Ну, смотрите. Один раз он может натворить что-нибудь такое, о чем будете жалеть всю жизнь.
- Не натворит, буду намного внимательнее. Ладно, позаботьтесь о нем. Если понадобятся дополнительные расходы, просто позвоните. Приеду послезавтра, навестить.
- Бесполезно. Ближайшие пять-шесть дней он будет постоянно спать. Надо дать зажить ранам, и восстановить истощенный организм. Он же не вести почти ничего, голодом себя морил.
- Хорошо. Если что, звоните.
Герман закрыл за собой дверь, и серый внедорожник тихо выкатился за ворота больницы.
Сергей Петрович поднялся в хирургическое отделение, где два врача работали над новым пациентом.
- Сколько еще?
- Не меньше часа. Почти семьдесят швов, глубоких порезов нет, связки и сосуды целы. Но попотеть придется. Особенно над губами.
- Постарайтесь быстрее. Успокоительное скоро перестанет действовать. Как только закончите, везите его к нам.
- Хорошо. Сразу позвоню, как закончим.
Сергей Петрович согласно кивнул головой и поднялся в кабинет. Достав с полки толстую папку с личным делом Марка, он опустился в кресло и помассировал виски. С фотографии приклеенной на жёлтую обложку смотрел совсем молодой парень с живыми глазами. Таким Марк Сахаров был четыре года назад. Они были давно знакомы с его отцом - заведующим кардиологическим отделением, хорошо знал всю семью. Сахаров старший – успешный врач, мать – преподаватель в университете, четверо детей: Альберт, близнецы Марк и Мира, младший Герман. Семейная идиллия. Каждый поход в гости возникало чувство, что рекламные ролики с образцовыми семьями снимали именно с этого образца идеального домашнего очага. Близнецы были просто неразлучны: один детский сад, один класс, один курс в институте. Любили одни фильмы, музыку, книги и порой казалось, что брат с сестрой думали одинаково. Дальнейшее знал не понаслышке: семье пригодилась его медицинская специальность – психиатрия. На втором курсе Мира встретила молодого человека. Поначалу Марк спокойно воспринимал избранника сестры, но со временем отношения разладились, превратив их во врагов. На этой почве близнецы впервые в жизни начали ссориться. Взаимопонимание и единомыслие канули в лету. Как выяснилось позже, молодой человек Миры не прочь был побаловаться запрещенными препаратами, и пару раз в неадекватном состоянии угрожал девушке. До рукоприкладства дело не доходило, но Марк был категорически против такого отношения к сестре, а Мира защищала любимого всеми путями, не понимая, что часто любовь играет злую шутку, одевая на влюбленных розовые очки. Она начала врать брату и семье, говорить, что уходит к подругам, готовиться к экзаменам, искала любой предлог, чтобы провести время с парнем. Однажды вечером Мира не вернулась домой. Ее искал до утра, пока в безлюдном и глухом районе парка не нашли тело. Нашел Марк. Его целый час не могли оттащит от мертвой сестры. Он молча держал ее за руку и ничего не говорил, просто смотрел стеклянными глазами. В полиции сказали, что перед тем как задушить, девушку изнасиловали. Улики указывали на то, что преступление было совершено двумя подозреваемыми. Ни свидетелей, ни улик. Но Марк знал, кто был преступником. Сердце матери близнецов не выдержало потери, попала в больницу с сердечным приступом. Не дожила даже до поминок дочери. Весь профессионализм Сахарова старшего не помог спасти жену, что сильно подорвало его здоровье, как ментальное, так и физическое. После похорон матери пропал Марк. Утром, когда уехали последние гости, Альберт зашел разбудить брата, но увидел аккуратно заправленную постель. На поиски поднялся весь квартал, но безрезультатно.
