- Сколько вас человек? Где вы остановились? – Донеслись крики священника.
- Нас двое, мы пешком пришли. В селе тут недалеко жили. – Эмиль говорил негромко и с трудом, из-за разбитого рта.
- Не ври мне! – Священник замахнулся автоматом, и Эмиль рефлекторно закрыл голову руками.
- Как тебя зовут?
- Эмиль. – Процедил старик.
- Немец или иудей? – Голос священника почти срывался на визг.
- Еврей я, а что это важно?
Мужик в рясе перевернул автомат обратной стороной и наотмашь ударил старика по голове прикладом. Эмиль безвольно откинулся на асфальт.
- Берите его, и в церковь. Девочку тоже. Ибо грешны они! –Завопил на всю улицу священник. – Все иудеи повинны в казни Спасителя нашего, они подтолкнули нас к гневу Господнему. Именно их грешная обитель была юдолью порока и разврата. Именно они обрушили на нас кару небесную, болезнь пагубную.
Священник зашелся в истеричном крике и потрясал над головой автоматом. Толпа вокруг него громко вторила, как зомбированные. Фанатики подхватили под руки бесчувственного Эмиля и потащили по улице. Женя пыталась вырваться, но один из мужчин влепил ей пощечину, и девочка обвисла на руках как тряпичная кукла.
- Мрази, суки, да я вас собственным руками на куски порежу. Твари! – Процедил сквозь зубы Саша.
Просидел в магазине до того момента, пока толпа не скрылась вдалеке. Выбравшись, внимательно осмотрелся, повернулся обратно к магазину и увидел свое отражение в стеклянной двери. Не знал, кто бесил и злил его больше, он или сектанты, другое название толпы выродков в голову не приходило. Гнев переполнял, сносил все преграды и заливал разум волной красной ненависти. Не выдержал и со всей силы влепил кулаком в свое отражение. От места удара во все стороны побежала паутина трещин. Костяшки на кулаке резануло болью.
Часть 4. Глава 3. Вадим
28 июня
21.12 по московскому времени
Геленджик, Тонкий Мыс
- Кто это был? – Спросила Юля, смотря на спины удаляющихся мужчин. Уходили они не охотно, то и дело переговариваясь между собой и оборачиваясь назад.
- Зэки. За километр видно. Их даже по запаху почувствовать можно, он из их шкуры уже никогда не вымоется. И это не те, кто по глупости залетел за решетку один раз и одумался. Нет. Эти ребята - постояльцы. Для них тюрьма – дом родной. И живут они по звериным законам, им все мирское чуждо. – Сказал Вадим через зубы, взяв по удобнее карабин.
- А что они хотели? Почему ты их прогнал? – Голос Юли звучал встревоженно.
- Они работать не привыкли, а тут заметили нас, решили наведаться, проверить, есть чем поживиться или нет. Ведь можно не утруждаться, не собирать, а просто прийти и украсть. Они вернуться, это точно.
- Когда? Зачем? – Юля вообще потеряла контроль над собой и почти прижалась к Вадиму.
- А ты не видела, как они на тебя смотрели? Ты теперь для них - Священный Грааль. Не, они просто так не отстанут, готов поспорить на что угодно, надо ждать их в гости.
- И что будем делать?
- Поедем в магазин, здесь недалеко.
- Зачем? У нас же вроде все есть?
- Надо.
Магазин нашелся всего в паре кварталов. Небольшой, в одноэтажном строении на фасаде жилого дома. Войдя в открытую дверь, Вадим скрылся в темноте помещения. Вышел через несколько минут, неся в руках три бутылки вина.
- Зачем это? Ты же говорил, что не пьешь? – Спросила Юля, выглядывая из окна фургона.
- Тихо ты. – Шикнул Вадим. Он открыл одну из бутылок, дешевую, с железной отвинчивающейся крышкой, и изобразил, что пьет с горла, незаметно выплюнув кислое вино под ноги.
- Что это за представление? – Почти шёпотом спросила Юля, когда он залез в машину.
- Сейчас приедем домой - расскажу. – Ответил Вадим и включил магнитолу. На его удачу в проигрывателе машины торчала USB флешка, из колонок разнеслись переборы шансона.
Подъехав к дому, еще несколько раз изобразил прикладывание к бутылке. Развернул фургон задом к дому и подъехал почти к самому крыльцу, поставив так, что между машиной и ступенями оставалось совсем небольшое расстояние. Вышел, открыл заднюю дверь, сделал вид, что достал из кузова что-то и оставил двери открытыми. Зайдя в дом, включил в зале и на веранде свет, запустил музыку на домашней музыкальной системе. Юля села на диван в гостиной и недоуменно смотрела на происходящее. Вадим вышел на крыльцо с початой бутылкой в руках, потянулся, осмотрелся и еще раз сделал глоток из горлышка. Вернувшись в зал, поставил на стол пустую бутылку и открыл новую.
- Я кажется поняла, ты думаешь они за нами следят, и чтобы усыпить их бдительность, делаешь вид что напился? – Спросила Юля.
- А ты молодец, соображаешь. Пойдем наверх.
Поднявшись по лестнице на второй этаж в спальню, Вадим подошел к окну и посмотрел наружу, не выпуская вино из рук. Высоко, рядом нет ни труб, ни выступов, забраться невозможно.
- Так, держи винтовку. – Вадим вручил девушке Сайгу. – С предохранителя снял, патрон в патроннике. Нажимать на курок умеешь?
- Ага, я же говорила, что стреляла.
- Значит справишься. Заряжен картечью, на таком расстоянии целиться не надо. Садишься вот сюда. – Указал на угол справа от двери. – Именно садишься, винтовку на дверь. И сидишь. Ждешь. Что бы не услышала, не высовывайся, даже если я орать буду. Даже если меня убивать будут. Кто бы не зашел, сразу стреляй, только не пали подряд. Два три выстрела хватит. Если я подойду, я постучу, вот так. – Несколько раз постучал по стене в определённом ритме. – Поняла?
- Ага. Но почему именно сюда? Почему не спрятаться за кровать или встать напротив двери? И что Султан делать будет?
- Смотри, когда человек заходит в дверь с оружием, он смотрит на уровне своих глаз, поэтому то, что на полу увидит в последний момент. Эта дверь открывается наружу, это не очень хорошо. Люди держат оружие в правой руке, если конечно не левши, что мало вероятно, и сами себе перекрывают обзор справа. Помимо этого, чтобы выстрелить, придётся развернуться, он сначала повернется влево, инстинкт такой у людей, а потом направо. Это даст тебе именно те доли секунды, которые спасут жизнь. Увидела – стреляй. – Сказал, указывая, как будет двигаться противник, проникающий в комнату и что надо делать. – Султана у заднего входа оставлю, лаять не будет, он вообще на людей не лает. Если их больше, чем трое, и кто-то сзади полезет, он его порвет.
- Я не знаю, смогу ли выстрелить в человека.
- Придется. Поверь, лучше будет если тебя застрелят в бою, чем возьмут живую. Я все сделаю, чтобы этого не случилось, но все может быть. Если ты попадешься, то будут насиловать тебя, как и сколько захотят, пока не надоест. А учитывая, что выживших - единицы, и шанс найти другую девушку сводиться к нолю, то надоест им не скоро. Усекла?
