– Ещё как надо. Совсем распустились. Чтоб завтра же в школу с родителями пришёл.
Утром Людмила Семёновна шла на работу в приподнятом настроении. Впервые за последнее время. Ух, и устроит она сегодня этим Циркулевым перед Днём учителя! А то совсем расслабились.
Зашла в школу, поднялась на третий этаж, открывает свой кабинет, а там сидит директор школы и Серёжа Циркулев с мамой. Мама у Серёжи Циркулева выглядит почему-то совсем не как на фото в родительском чатике. На фотке из чатика – ромашки с колокольчиками. А на Серёжиной маме никаких тебе ни ромашек, ни колокольчиков, а только строгий серый костюм и туфли на каблуках.
– Добрый день! – начала Людмила Семёновна.
И больше она ни одного слова вставить не успела, потому что мама Серёжи Циркулева превратились в огнедышащего дракона и стала извергать клубы дыма и пламени прямо на Людмилу Семёновну вместе с директором. Продолжалось это примерно часа полтора или около того. Хорошо, у Людмилы Семёновны и директора огнетушитель был рядом. Только так и спаслись, а то бы одни головешки остались.
С тех самых пор Людмила Семёновна двойки направо и налево не ставила. Оле Касаткиной все плохие оценки в дневнике исправила и Олину маму с Днём народного единства поздравила. С Сёмой Петровским сама проект написала и презентацию оформила. А маму Сёмы только на защиту позвали – за сына поболеть. Родительский чат учительница расформировала, все подарки просила высылать на адрес больницы нуждающимся. Разрешила класть ногу на ногу, жать кнопки на информатике, орать на музыке, но только строго по тексту и даже иногда повернувшись спиной к доске чесать пятку соседу, договорилась всей школой носить кофты с капюшоном и себе тоже приобрела худи нежно-карамельного оттенка. А мам просто так по пустякам в школу не вызывала и от работы не отвлекала.
Детский мат
Созвала завуч педсовет и говорит:
– Завелся в школе детский мат.
Все возмутились, один учитель по шахматам выпрямился, нос кверху поднял и говорит:
– Моих рук дело!
Разбираться не стали, уволили шахматиста, и дело с концом, а вместо шахмат детей в бассейн стали водить. Пусть плавать учатся. В лягушатнике…
Потому что другого бассейна в школе нет, а только тот, который в детском садике напротив школы – для малышей.
Сёма пришёл в бассейн, воды по щиколотку – скукота, делать нечего. Нацепил он маску с трубкой и под воду нырнул. Вдруг дельфинов встретит или сокровища найдёт.
Под водой ни сокровищ, ни дельфинов, а только плитка кафельная облупилась, и скелеты сидят – в шахматы играют. Блиц-турнир.
Смотрит Сёма: чёрные у белых выигрывают – и решил подсказать. Раз подсказал, два подсказал. Подходит к Сёме судья – тоже скелет, но только костлявый-прекостлявый – и говорит:
– Садись и сам играй, раз такой умный. Выиграешь – домой отпустим, проиграешь – с нами останешься, будешь нам сказки на ночь читать, потому что у нас телевизор не работает.
Испугался Сёма, забулькал в трубку чаще обычного, хотел сказать, что он и сам-то в шахматах недалеко ушёл, постоянно зевки делает, потому что тренируется мало, а делать нечего – играть надо.
Вытянул Сёма жребий – ему белыми играть, сделал ход, а на часы нажать забыл.
Время тикает, а скелет сидит – улыбается.
– Чего ждёшь? Ходи давай, – Сёме надоело ждать, по спине холодок побежал с мурашками наперегонки. Чувствует Сёма: что-то тут не так. А скелеты костями гремят, беззубыми ртами улыбаются и пустыми глазницами на Сёму поглядывают.
– А ты сперва кнопку нажми на часах и ход запиши в таблицу, тогда и противник будет ход делать, – отвечает Сёме костлявый-прекостлявый судья.
Понял Сёма, что ему на ходы времени совсем мало осталось, клацнул кнопку, тут и скелет ход сделал. А ход чудной – непонятный, Сёма сидит и не помнит: так вообще-то ходить можно или нет? Сидит – молчит. А скелет уши развесил и подсказки от своего друга-скелета слушает.
Перебрал Сема в голове все шахматные задачи и теорию, которые ему на уроке шахмат встретилась. Урок-то в школе раз в неделю всего – не разгуляешься, теории немного.
Скелеты в приподнятом настроении – выиграют у этого Сёмы. Без вариантов. Уже сказки на ночь выбирают: один «Сказки без подсказки» хочет читать, а второй – «Снежную королеву».
Хотел Сёма Полину по рации вызвать, потому что «Сказки без подсказки» у Полины любимая книжка, а рация под водой не работает – бульканье одно.
Стал тогда Сёма скелетам анекдоты рассказывать:
– Если есть тундра, значит, есть и сюндра, если есть сударь, то есть и тударь.
Пока скелеты думали, после какого слова смеяться, поставил Сёма скелетам детский мат. Тут и время вышло.
Скелетам делать нечего – отпускают Сёму, только судья не отпускает: уж очень ему сказок послушать захотелось.
Подумала Полина, что Сёма слишком долго с маской-трубкой плавает, а сокровище до сих пор не нашёл. Нырнула она под воду, чтобы у Сёмы маску с трубкой отобрать, а заодно и скелетам накостыляла, чтобы впредь запретные ходы не делали и играли по правилам.
Шахматиста снова вызвали на педсовет и хотели на работу вернуть.
А шахматист и говорит:
– Не пойду к вам работать, пока не научитесь детскому мату.
– Мы и так умеем! – завуч закричала и стала показывать, что умеет.
Поняли все, что надо бы завучу подучиться, и шахматист, так и быть, на работу вышел. Учит завуча детскому мату на дополнительных занятиях. Сёма туда тоже ходит.
Живая квартира
В одном классе появилась новая девочка. Аделина. Очень красивая. Брюнетка. Форму носила чёрную, а не как все – тёмно-синюю. Чёрное пальто, чёрные «мартинсы», которые в школе переобувала на чёрные «челси». Ни разу её никто не видел в белой блузке, потому что Аделина надевала чёрную водолазку или чёрную футболку. А иногда чёрную футболку поверх чёрной водолазки. Ну, это пока отопление в школе не включили. Тогда все странно одевались.
Пошёл после уроков Серёжа Аделину провожать до дома, а она сказала, что в съёмной квартире живёт далеко-о-о-о от школы. Шли они, шли. У Аделины чёрные волосы на ветру развеваются, а у Серёжи – нет. Он вчера машинкой под трёшечку постригся, да ещё шапочку «Лыжня России-2010» поверх надел. И говорит такой:
– Если бы мои родители квартиру снимали, я бы поближе к школе жил, чтобы р-р-раз – оделся, вышел и уже в школе. А потом так же назад. Ну, или хотя бы переезжал постоянно: сегодня возле зоопарка живёшь, завтра – возле кинотеатра, а послезавтра – вообще в другой город уехал. Во Владивосток.
– Искали мы поближе, ничего не нашли. Точнее, найти-то можно. А как только звонишь по объявлению, выясняется, что квартира мёртвая…
Серёжа глазки-то округлил, «Лыжню России» поправил и спрашивает тихим голосом:
