«Даже у лошадей любовь, – про себя вздохнул Лучано. – Один я как идиотто… Схожу с ума по троим сразу, и ни с кем из них ни единственного шанса!»
Что ж, во всяком случае, до палаццо Бастельеро они доехали весело. Альс наотрез отказался расставаться с деревцем, и добрые жители Дорвенны, кланяясь маленькому королевскому кортежу, кажется, даже не удивлялись. Раз король едет по улице с цветочным горшком в обнимку, значит, так и надо – его величеству виднее.
Так что мирт Аластор дотащил аж до самой гостиной и торжественно поставил на столик. Широко улыбнулся Айлин, торопливо спустившейся по лестнице, и поцеловал руку.
– Лу! Ал! – Сразу же смутившись, синьорина поспешно поправилась: – Ваше величество! Милорд Фарелл!
Виновато покосилась на свекра, который ответил ей легкой улыбкой, понимающей и умиленной, а потом негромко сказал:
– Как я рад, что вам лучше, мое дорогое дитя! – Повернулся к Альсу и Лучано и, так же улыбаясь, продолжил: – Ваше величество, лорд Фарелл, после гостеприимства лорда и леди Вальдеронов мне даже неловко предлагать вам угощение! Но, может быть, хоть бокал вина?
– Вы были у лорда Себастьяна и леди Джанет? – догадалась синьорина. – Ох, какая прелесть… Это мирт, правда? Я его видела в оранжереях Академии. Конечно, вы должны выпить немного вина. Или шамьета? Тильда? Тильда!..
Сияя, как весеннее солнышко, Айлин протянула руку Лучано, и он коснулся губами нежной прохладной кожи. Слишком прохладной… Синьорина мерзнет? Неудивительно. В этом огромном каменном палаццо, красивом, но таком темном и неуютном, она похожа на огонек свечи посреди храмового зала. Крошечный живой язычок пламени, колеблющийся от ветра и не способный рассеять холод и тьму вокруг…
– Синьорина… – выдохнул Лучано, поднимаясь и глядя ей в лицо. – Как ваше здоровье? Могу ли я… чем-то помочь?
Она не могла забыть их разговор! О, всего один намек! Или хотя бы взгляд! Разрешающий взгляд, за который он ухватится мгновенно, как приговоренный – за надежду на помилование! Ну зачем ей быть женой этого… кладбищенского ворона?! Перед отъездом в Итлию Лучано как раз успел бы…
– Спасибо, Лу, – ясно и нежно улыбнулась Айлин. – Все хорошо. Спасибо тебе.
Поняла. Точно поняла! Но не дала ни знака, ни позволения. И Лучано, еще раз поклонившись, отступил назад. Спохватившись, Альс предложил синьорине руку и помог сесть на диванчик. Немолодая горничная в темном платье с белоснежным передником принесла поднос с бокалами и бутылку, вторая – какие-то закуски…
– Я только попробую, – вздохнул Аластор и уже привычно предупредил: – Пожалуйста, без церемоний. Позвольте хоть сегодня отдохнуть от дворцового этикета!
– Конечно, ваше величество. – Грандсиньор Бастельеро усмехнулся и лукаво добавил: – Я и не собирался принимать вас по большому королевскому протоколу. Он все-таки требует тщательной подготовки!
– Королевский протокол? – заинтересовался Альс. – Это что еще за зверь?
– Большой королевский протокол! – Бастельеро поднял вверх указательный палец и многозначительно сверкнул глазами. – Вы с ним не знакомы? Какое упущение лейб-церемониймейстера! Большой королевский протокол был разработан примерно… лет двести назад и применяется при встрече королевской персоны, решившей навестить одного из своих подданных. Согласно ему, при въезде королевской персоны в ворота над домом поднимается особый штандарт, извещающий всех, что здесь пребывает король. Разумеется, штандарт должен быть гербовый, алый с золотом. Далее все домочадцы выстраиваются по обеим сторонам дорожки, по которой пройдет король, и преклоняют колени, а специально приглашенный оркестр играет гимн. Если оркестр найти невозможно, в крайнем случае можно обойтись двумя герольдами в ливрее королевских цветов, которые должны трубить в трубы.
Айлин тихонько хихикнула, глядя на ошеломленное лицо Аластора. Лорд Бастельеро быстро покосился на нее и очень серьезно продолжил:
– Когда королевская персона под звуки труб подойдет к парадному входу, на крыльцо должны выйти лорд и леди, хозяева дома, и преподнести королю хлеб и вино. Герольды прекращают трубить и ждут, когда король отведает угощение, а затем трубят снова. Король в это время троекратно лобызает хозяев дома.
– Милорд, вы шутите! – не выдержал Аластор. – Целовать… – Он глянул на уже откровенно смеющуюся синьорину и жалобно добавил: – А если хозяйке дома лет восемьдесят? Про хозяина я уже и не говорю!
– Увы, королевский протокол исключений не делает, – безжалостно отозвался грандсиньор. – Затем королевскую персону следует провести в главный зал и поднести более значимое угощение, состоящее из семи перемен блюд – в честь Семи Благих, разумеется. Каждый раз при новой перемене кубок короля следует наполнять заново. Когда король отпивает из кубка, герольды снова трубят, а служители во дворе замка или особняка стреляют из пушки.
– Из… чего? – Альс даже головой помотал, а Лучано окончательно простил пожилому грандсиньору, что тот произвел на свет собственного сына. Потому что синьорина смеялась. Заливисто, звонко и совершенно свободно. У нее даже глаза разгорелись колдовскими зелеными огнями, а щеки порозовели. – Милорд, скажите, что вы шутите! Двести лет назад и пушек-то не было!
– Осадные кулеврины были, – невозмутимо возразил грандсиньор Аларик. – Ну, конечно, от обычных дворян их наличия великодушно не требовали, но чтобы в особняке кого-то из Трех Дюжин не нашлось пушки?!
– Даже у вас? – поразился Лучано, старательно поддерживая общее веселье.
– Особенно у нас! – напоказ обиделся грандсиньор и щелкнул пальцами: – Руверс!
Появившийся в дверях человек мог быть только дворецким. Высокий, худой, затянутый в черное, он идеально сочетался с этим домом и его обстановкой.
– Руверс, когда последний раз чистили пушку? – осведомился Бастельеро-старший в наступившей азартной тишине. – Кстати, как часто ее вообще чистят?
– Как и положено, милорд, раз в три недели, – церемонно отозвался дворецкий. – Последний раз был десять дней назад, милорд.
Лучано показалось, что если велеть приготовить пушку к стрельбе, этот синьор с такой же невозмутимостью отправится исполнять распоряжение, даже не поинтересовавшись, в кого нужно стрелять. Хозяевам виднее!
– Туше, – признал Аластор и восхищенно покачал головой. – Нет, ну надо же, пушка! – И добавил с легкой завистью: – А у нас в поместье пушки нет… И большому королевскому протоколу меня не учили! Какое счастье…
– Ой, а я бы посмотрела, – снова хихикнула синьорина. – Батюшка Аларик, вы покажете мне эту пушку?
– С радостью, дитя мое, – улыбнулся пожилой грандсиньор и тут же мягко добавил: – Только давайте подождем, когда малыш появится на свет. Вы ведь наверняка пожелаете не только осмотреть пушку, но и выстрелить из нее?
«Какое прекрасное знание натуры синьорины! – молча восхитился Лучано. – Вот уж кого точно нельзя подпускать к артиллерийским орудиям. Она и без пушки-то способна таких дел натворить…»
