Оказалось, что всех обманули, ни на какую резиновую фабрику не сопровождали, а привели к 2-м газокамерам. Меня в числе одной из 2-х групп привели в газокамеру, которая именовалась газокамера № 2, а вторую группу повели в газокамеру № 1.
Первоначально никто из 200 человек не знал, что нас ведут на работу к газокамерам. Я и все остальные об этом узнали, когда туда нас привели.
Из барака № 14 всех отобранных в зондеркоманду (специальную команду) перевели в барак № 2, который находился на расстоянии приблизительно, 1 клм от газокамеры. Барак № 2 был огорожен проволокой высотой до 1,5–2 метров.
На работу из барака и обратно в барак зондеркоманду сопровождала охрана СС, вооруженная автоматами. Никто из зондеркоманды не имел права и не мог общаться с другими заключенными лагеря, работавшие в зондеркоманде, но несмотря на это некоторые ухитрялись и рискуя жизнью связывались с заключенными лагеря.
Группа, приведенная на работу в газокамеру № 2, была распределена МОЛЕМ на разные работы: 12 человек должны были из самой газокамеры разгружать трупы, в числе их был я, 30 человек — на погрузке трупов на вагонетки, 10 человек для подачи трупов к вагонеткам, 20 человек для забрасывания трупов во рвы, 28 человек — на подноски дров к рвам для сжигания трупов, 2 — для извлечения у трупов золотых зубов, колец, серег и др., что делалось в присутствии двух СС, и два для обрезывания волос у женщин, в присутствии одного СС. Костры поджигал лично МОЛЬ.
Проработав один день в газокамере № 2, я заболел, а потому был переведен на работу по уборке и на другие работы в бараке № 2. При бараке я работал до мая 1943 года, а затем был переведен на работу по сбору кирпича от взорванных немцами полуподвальных помещений и каменных погребов. Здесь я работал до февраля 1944 года, одновременно работал в газокамере № 2, приблизительно два месяца. Несколько дней в газокамере № 1.
Газокамеры №№ 1 и 2 находились одна от другой на расстоянии приблизительно 3-х километров, в районе бывшего населенного пункта Бжезинка, сожженного немцами. Газокамеры были переоборудованы из 2-х домов, окна которых были герметизированы. В газокамере, именуемой газокамерой № 1, были два отделения, а в газокамере № 2–4. На расстоянии приблизительно 500 метров от газокамеры № 1 были два деревянных стандартных барака, а на расстоянии 150 метров от газокамеры № 2 были такие же два барака. В этих бараках раздевали и голыми гнали в газокамеры — мужчин, женщин и детей, причем гнали всех вместе, гнали собаками. В каждом отделении газокамеры № 1 имелись две двери, в одну из которых загоняли голых людей, а из другой выносили трупы. На входной двери на наружной стороне была надпись: «Для дезинфекции», а на выходной двери, на внутренней стороне ее — «Вход в баню». Рядом с дверью, в которую вгоняли людей, имелся люк 4-хугольный 40×40 см, через который высыпали из внутрь камеры циклон из коробки, содержащий синильную кислоту. В это время СС-вец одевал противогаз. Емкость банки 1 кг. Пустые банки СС уносили.
В газокамеру (два отделения) загоняли по 1500–1700 человек. Длительность газирования продолжалась 15–20 минут. Газокамера № 1 имела 80 кв метров. Циклон через люк в газокамеру всыпали разные СС, одного из которых фамилия ШАЙМЕЦ. Разгрузкой камеры от трупов, как я выше указывал, занимались 12 человек попеременно, разгружали каждые 15 минут по шесть человек. Больше чем 15–20 минут в газокамере трудно было находиться, так как запах от циклона при открытии дверей сразу не улетучивался. Разгрузка камеры продолжалась 2–3 часа. Золотые зубы у трупов вырывали, а также снимались золотые кольца, серьги, брошки и др., а с женщин срезали волосы. В карманах одежды трупов искали ценности, в частности, золото. При срезании волос присутствовал один СС. На расстоянии 500 метров от газокамеры № 1 находились четыре рва, где сжигали людей, каждый длиной 30–35 метров, шириной 7–8 метров и глубиной 2 метра. Трупы отвозили к яме на пяти платформах по узкоколейке. На каждую платформу укладывали по 25–30 трупов. Длительность транспортировки одной платформы в обе стороны продолжалась приблизительно 20 минут. На всех рвах работали посменно по 110 человек днем и ночью. За одни сутки во рвах сжигали по 7–8 тысяч человек. Газокамера № 2 имела приблизительно 100 кв. метров, каждое отделение (их было четыре) имело по двое дверей. В газокамеру № 2 вмещалось 2000 человек. Газирование продолжалось 15–20 минут. Циклон в каждое отделение газокамеры № 2 опускался так, как и в газокамере № 1. Разгрузка камеры продолжались не более двух часов, так как она производилась из каждой двери, причем узкоколейная дорога проходила по обеим сторонам газокамеры № 2, рядом с дверьми. По этой дороге отвозили трупы ко рвам на семи-восьми вагонетках. На расстоянии 150 метров от камеры № 2 находилось шесть рвов такой же величины, как и при камере № 1. На разгрузке камеры № 2 и сожжении трупов работало 110–120 человек. В течение суток во всех рвах при газокамере № 2 сжигали не менее 10 000 человек. В среднем во всех десяти рвах в течение суток сжигали на 17–18 тысяч человек, а в отдельных случаях число сожженных в течение суток составляло 27–28 тысяч человек, прибывших эшелонами из разных стран и разных национальностей, особенно евреев.
Для поддержания горения костров при растопке дрова обливались жидкостью — некачественным бензином, а также человеческим жиром. Человеческий жир поступал из рвов, где сжигали людей, через специальные канавки, идущие к другой небольшой яме, куда стекал жир, который затем собирали сами СС.
В феврале месяце 1944 года меня послали на работу в крематорий № 1. Должен сказать, что каждый из «зондеркоманды» работал под страхом смерти, ибо СС, сжигавшие трупы, были очень коварны по отношению к тому зондеровцу, который выполнял какую-либо работу по газированию и сжиганию людей. Я и со мной еще четыре человека подавали (забрасывали) трупы в печи крематория. Трупы в печь подавались на железных носилках, которые устанавливались на рамках. На носилку укладывалось по три трупа и по два трупа. В каждую печь забрасывали пять трупов. Трупы с железных носилок сбрасывались в печь при помощи специальных крючков, после чего носилки вытаскивались. На территории отделения Биркенау имелись и работали четыре крематория — №№ 2, 3, 4 и 5, причем крематории №№ 2–3 были одинаковой конструкции и имели по 15 печей, крематории №№ 4–5 также были одинаковой конструкции, но по размеру и техническим усовершенствованиям были менее удобны, и имели по 8 печей каждый. При каждом крематории имелись газокамеры и одновременно работала газокамера № 2, трупы из которой подвозили для сжигания ко рвам. Газокамера № 2 работала особенно тогда, когда прибывали по 6–7 эшелонов с людьми, тогда же сжигали трупы на кострах, кроме крематориев.
Крематорий № 1 находился на территории лагеря «Аушвиц» — Освенцим. Как при газокамерах №№ 1–2, так и при газокамерах крематорий у трупов вынимали золотые зубы, снимали серьги, брошки и складывали в специальные ящики. В отделение Биркенау прибывали эшелоны с людьми, которых в последующем сжигали, из других лагерей прибывали в частности из лагеря «Майданек» в Люблине. Русских людей почти всех сжигали, а последнее время до прихода частей Красной Армии и освобождения заключенных в лагере Освенцим, сжигали в основном только русских детей (отобранных от родителей, а взрослых использовали на работах в лагере). Особенно много детей сожгли, прибывших с родителями из Литвы. В газокамерах газировали мужчин, женщин и детей одновременно. В течение суток сжигали по 10 000–12 000 человек во всех крематориях. Пепел от сгоревших трупов первоначально засыпали в специальные ямы, которые затем засыпались землей. А через определенный период (через сколько месяцев — не помню) ямы откапывались, из них извлекался пепел и выбрасывался в реки. На территории ям, засыпанных с пеплом, строили шоссейные дороги, поэтому две ямы остались не раскопанными, по которым проходит шоссейная дорога.
