Его записки, в точности так, как и рассчитывал Градовский, были найдены одними из первых почти сразу же после освобождения Аушвица-Биркенау, и это чудо стало каденцией его беспримерной жизни и смерти. Наконец-то он получил возможность быть услышанным и прочитанным.
В том числе — и на русском языке…
12
Для этого их пришлось «найти» еще раз.
Сначала — с упоминанием о записной книжке Залмана Градовского — в каталоге архива ВММ в Санкт-Петербурге.
Знакомство с самим документом, написанным на идише, и его историей иначе как потрясением назвать нельзя. И едва ли не первым движением души — еще до погружения в тему и в соответствующую литературу — стало: это должно зазвучать и по-русски! И уже в январе 2005 года — года 60-летней годовщины с момента освобождения Освенцима — увидели свет первые на русском языке публикации Залмана Градовского.
То были публикации «Письма потомкам»
[611] — небольшого, но яркого фрагмента в уже существовавшем на тот момент переводе Меера Карпа. Все остальное нуждалось прежде всего в тщательном переводе, как нуждалась в нем и вторая — «иерусалимская» — рукопись Градовского, узнать о которой довелось уже из научной литературы. За этот неподъемный труд взялась и в течение двух лет довела его до конца Александра Полян.
Естественно, что параллельно возникла и другая задача — попытка осмысления того, что же представляют собой тексты Градовского, что значат они для истории и литературы. Каждая новая фаза работы над этим материалом давала только частичные ответы, и каждая ставила новые вопросы, порой еще более трудноразрешимые.
Выходу данной книги предшествовало появление различных ее фрагментов в целом ряде изданий. Изначально, в 2005 году, это было «Письмо потомкам» — в российской и немецкой периодике (московские «Известия» и «Еврейское слово», берлинские «Еврейская газета» и «Jüdische Allgemeine»), позднее вышли и более обширные фрагменты из записок Градовского в сопровождении некоторых аналитических материалов.
Бесспорно, важнейшей явилась публикация всего текста Градовского и значительной части сопровождающих его материалов в трех номерах журнала «Звезда» за 2008 год: июльском, августовском и сентябрьском. По сути, это не что иное, как первая, журнальная, версия книги в целом
[612]. Здесь впервые все дошедшие до нас тексты Залмана Градовского были представлены на русском языке как некая целостность.
В мае 2010 и январе 2011 гг. все тексты Залмана Градовского вышли в издательстве «Гамма-пресс» двумя отдельными книжными изданиями. Первое из них, выпущенное к 65-летию окончания Второй мировой войны
[613], лишь отчасти соответствовало замыслу составителя
[614]. Закравшиеся в журнальную версию и традиционные для советско-российской историографии обозначение описываемых лагерей как Освенцим и Бжезинка исправлены здесь на аутентичные Аушвиц и Биркенау.
Изначальный составительский план был реализован только во втором издании, выпущенном к 27 января 2011 года — годовщине освобождения Аушвица Красной Армией, отмечаемой в большинстве стран мира как День памяти жертв Холокоста
[615]. Книгу составили как бы три части. В первую, вводную, вошли заметки «От составителя», «От переводчика» и вступительная статья «И в конце тоже было слово…» (на сей раз аутентичная). Во вторую — главную — тексты самого Градовского с примечаниями. И, наконец, в третью, названную «Приложения», — статьи П. Поляна «Чернорабочие смерти: зондеркоммандо в Аушвице-Биркенау», «Уничтоженный крематорий: смысл и цена одного восстания», «История обнаружения, перевода и публикации рукописей, найденных в Аушвице», а также составленная им «Хроника зондеркоммандо в Аушвице-Биркенау»
[616]. Иллюстративный материал был значительно расширен и собран в специальную вкладку.
По сравнению с публикацией в «Звезде», иною в книгах стала композиция текстов самого Градовского. В журнале первым стоял документ, написанный явно последним, — «Письмо из ада», благодаря чему весь текст окрашивался эмоциональностью и темпераментом этого обращения к потомкам, написанного незадолго до смерти. В книгах же возобладал историко-хронологический подход, сохраненный и в настоящем издании: начиналось все с того, что предшествовало Аушвицу («Дорога в ад»), далее следовали события, происходившие в самом Аушвице-Биркенау («Дорога в ад», «В сердцевине ада»), и, наконец, завершается все «Письмом из ада» — страстным предсмертным призывом — нет, криком! — обращенным к нам, его современникам и потомкам: найти и прочитать записки, понять и сохранить гневную память о том немыслимом, что здесь в земном аду, творилось.
Призывы к мести Градовский оставил другим. Сам же заканчивает свое «Письмо» словами: «Пусть будущее вынесет нам приговор на основании моих записок и пусть мир увидит в них хотя бы каплю того страшного трагического света смерти, в котором мы жили».
Залман Градовский: тексты
<Дорога в ад>
Zainteresujcie sie tym dokumentom, który zawiera bogaty material dla hystorika
–
Заинтересуйтесь этим документом, ибо он вмещает в себя богатый материал для историка
–
Interessez vous de ce document oarce qu’il contient un material trés important pour l’historien
–
Interessieren Sie sich an diesem Dokument, der sehr wichtiges Material für den Historiker enthält
[617]
