– Кого хоть убили? – спросила она.
– Алину.
В трубке раздалось очередное проклятие, и связь оборвалась. Кирилл какое-то время стоял молча, потом взглянул на свою подружку.
– И что будем делать дальше? – спросил он у Саши.
– Иди уже… к себе, – посоветовала ему девочка. – Обедай. Тебя мама давно обыскалась, наверное.
Сама она тоже вернулась домой. Обедать ей не хотелось, солнце стаяло в зените, и на улице стояла удушающая жара. Родители отсутствовали, наверное, отправились на пляж или в магазин. А Саша напилась водички прямо из колодца, потом забралась на второй этаж и стала задумчиво следить за тем, что происходит на участке у Антуана с Мариеттой.
Какое-то время ничего не происходило, потом к ним подъехала маленькая зеленая машинка, из которой выскочила проворная дамочка, которую Саше доводилось видеть в гостях у этой парочки.
– Кто это? Уж не Рита ли? Или Настя?
Определенно, кто-то из них двоих. А ведь и Рита, и Настя хорошо знали погибшую Алину. Наверное, хозяева вызвали подругу для того, чтобы держать с ней боевой совет по поводу случившегося у них ночью.
Поняв, что сейчас там будет сказано много интересного, Саша моментально скатилась по лестнице со второго этажа и выскочила на улицу.
Одна минута – и вот она уже перед «Морковкой». Но как же туда попасть, не привлекая внимания находящихся внутри дома обитателей? Через калитку нельзя, проклятая сигнализация мигом оповестит хозяев о ее приходе. Остается забор. Но со стороны Вероники и Михаила тоже нельзя, по какой-то причине Саша не хотела просто так, от нечего делать соваться к этим двоим. Совершенно ни к чему, чтобы они заметили ее пристальное внимание к ним.
Оставался вариант с соседями с другой стороны. Там жила многодетная семья, не слишком озабоченная благоустройством своей дачной жизни. Не то чтобы они были совсем уж неблагополучными, но все-таки какая-то степень неухоженности и неустроенности в их саду присутствовала. Клумбы были расположены в каком-то хаотичном состоянии, обрамлены чем-то, что под руку попадется: и обломками кирпича, и булыжниками, и даже просто кусками бетонной плитки. И при этом одна и та же маленькая клумба могла содержать в своем оформлении сразу все три этих элемента «декора». Грядки тоже расползались у них вкривь и вкось. Нет, со своими функциями грядки худо-бедно справлялись, но красоты для глаза не добавляли.
И в довершение ко всему в передней части участка рос огромный клен, который своими раскидистыми ветками здорово затенял весь участок. А одна из его веток сначала подперла забор, а с годами и вовсе раздвинула его, так что образовалась внушительных размеров щель, которую собиралась использовать в своих целях умница Сашенька.
Она осторожно вошла на чужой участок, ожидая, что сейчас ее застукают и придется оправдываться. Но хозяев то ли не было дома, то ли они находились в другой части участка, но ее никто не увидел, и она никого не встретила.
Заветная щель в заборе оказалась несколько уже, чем представлялось Саше. Или это она сама стала шире с того последнего раза, когда ей довелось тут протискиваться.
– Вот будет история, если я сейчас тут застряну, – пробормотала она и… тут же застряла!
Как говорится, одна половина тут, другая там. Застукают, так проблем не оберешься с владельцами обоих участков. Позор-то какой! Между тем у Саши уже и без того была репутация чрезвычайно активной особы, так что многие соседи даже избегали близкого общения с ней.
Лишних проблем Саше было не нужно. Поэтому она энергично дернулась раз, дернулась другой и почувствовала, как хватка забора ослабевает. Правда, при этом что-то крякнуло, но Сашу это уже мало волновало. Своей цели она достигла. «Морковка» была перед нею как на ладони. И Саша мелко порысила к дому, где удобно устроилась под открытым окном и стала слушать.
– А я тебе говорю, что мне буквально только что звонили из полиции! – сказал незнакомый женский голос. – И они уверены: Алина мертва.
– Какой ужас! – послышался голос хозяйки дома – Мариетты. – Две наши гостьи и обе мертвы?
– Да с чего вы взяли, что эта Илонка померла? Ночью она учесала от нас очень даже бодрым шагом.
– Но у соседей на участке нашли мертвую блондинку.
– Не знаю, что за блондинку нашли у ваших соседей, но Алинка мертва стопроцентно. Меня пригласили для опознания ее тела.
– Почему тебя?
– Мужа у нее и вообще близких родственников нет. Отец был, так и он недавно умер. А я выступаю ее поручителем. Алинку освободили по УДО с еще кучей оговорок, и я взялась присматривать за ней и опекать ее. В нашей исправительной системе очередное новшество, бывших наркоманов не отпускают просто так, должен найтись человек, который выступит их поручителем. То есть тем, кто согласится наблюдать, не употребляет ли бывший наркоман снова свои зелья.
– И как ты должна за этим уследить?
– Если окажется правдой то, что Алинка мертва и тело ее в полиции, то мне грозят неприятности. Вы же помните, сколько она всего вынюхала вчера только за один вечер? Экспертиза мигом докажет, что Алинка вернулась к своему увлечению, а я это прошляпила!
– Скажешь, что она хитрила, скрывала, таилась от тебя. Они же и впрямь не могут наказать тебя за то, что делает твоя подопечная. У нас же не древний Китай, где преступников казнили вместе с их семьями, друзьями и ближайшими соседями?
– Но что говорят в полиции? Отчего она умерла?
– Они сказали, что предполагают несчастный случай.
– О! Это прекрасно! Значит, ее не убили?
– Насколько я понимаю, нет. Но мне дали понять, что знают о ее прошлом. И я думаю, что они связывают ее смерть с излишним употреблением… Не знаю, чего уж она там употребляла! Но они сделали или сделают ей кучу тестов и выяснят все! Понимаете? Все!
– А как вообще получилось, что тебе пришлось взять на поруки такую особу?
– Я не могла отказать. В свое время ее отец оказал мне очень серьезную услугу. И незадолго до своей смерти Павел позвал меня к себе и сказал: если он умрет, то я должна буду заботиться об Алине. Фактически он обязал меня помочь его дочери. В частности, я должна была стать официальным опекуном для его дочери, которой иначе нипочем не выйти на свободу раньше срока.
– Но ведь этот старик умер.
– Да, старый маршал умер. Но я уверена, что он назначил людей, которые бы проследили за тем, как я выполняю его просьбу. Такой уж он был человек, что никому просто на слово не верил.
– А что это за имя? Павел да еще Буденный?
– Это не имя. То есть имя – Павел, а Буденный – это его прозвище.
– Но кто он такой?
– Авторитет. Криминальный авторитет. Бандит, если по-простому.
– Настюха! И как тебя угораздило связаться с таким человеком?
