– Алло, Герти. В чем… понятно… Да, думаю, что так. Попроси
его минутку посидеть.
Делла Стрит прикрыла микрофон ладонью и сказала:
– Там мистер Бертран… Оллред. Он хочет видеть тебя, но не
говорит зачем.
Мейсон ухмыльнулся и сказал:
– Ну вот, уже что-то! Попроси Герти впустить его.
Бертран С. Оллред оказался низкорослым и коренастым
человеком лет пятидесяти, в тщательно скроенном двубортном сером костюме.
Волосы его, весьма редкие у макушки, были разделены ровным пробором, по бокам
свисали кудри рыжеватого оттенка. Коротко подстриженные рыжие усы топорщились
над верхней губой, затеняя ее, но обрывались над уголками рта, виднелись только
аккуратно подстриженные волоски. Он выглядел как человек, обладающий
достаточной властью, чтобы взорвать все препятствия на своем пути, чтобы идти напролом
сквозь все жизненные препоны, подобно тому, как подающий в университетской
бейсбольной команде идет напролом в борьбе с противником.
С сердечной улыбкой на лице Оллред прошел через всю комнату
и протянул Мейсону руку, когда был еще за шесть футов от стола адвоката. Он
громко сказал:
– Перри Мейсон! Настоящий Перри Мейсон! Просто чудо! Мистер
Мейсон, я столько о вас слышал. Я очень, очень, очень рад вас видеть!
– Спасибо, – Мейсон пожал ему руку. – Садитесь, пожалуйста.
Оллред многозначительно взглянул на Деллу Стрит.
– Мисс Стрит, моя секретарша, – объяснил Мейсон. – Вы можете
полностью ей доверять. Она ведет записи во время разговора, держит в порядке
все мои бумаги и освежает мои воспоминания, когда память изменяет мне.
– Не думаю, что это случается часто, – прогудел мистер
Оллред.
– Иной раз я путаюсь в подробностях, – пояснил Мейсон.
Оллред уселся в кожаное кресло для клиентов, откашлялся и
спросил:
– Не возражаете, если я закурю?
– Ничуть, – сказал Мейсон. – Хотите одну из этих?
Он протянул коробку с сигаретами.
– Нет, благодарю вас. Сигареты меня только раздражают.
Предпочитаю сигары. Нет возражений?
– Нет, никаких.
Оллред скрестил свои короткие ноги и, вынув из кармана
кожаный портсигар, извлек оттуда сигару, сверкая свеженаманикюренными ногтями.
– Это насчет моей жены, мистер Мейсон.
– Что же насчет нее? – спросил Мейсон.
– Едва ли я понимаю, как расценивать ее действия.
– Давайте проясним ситуацию, мистер Оллред, – сказал Мейсон.
– Вы пришли сюда из-за того, что я позвонил по телефону и захотел поговорить с
вашей женой?
– Некоторым образом. Но только некоторым образом.
– Должен предупредить вас, – продолжил Мейсон, – что,
обращаясь к поверенному, вы можете поставить его в неловкое положение: адвокат
не всегда свободен в своих действиях.
– Вы хотите сказать, что представляете интересы моей жены?
– Я лишь хочу сказать, что, возможно, не смогу быть вам
полезен в качестве поверенного. Поэтому вы должны сказать мне в точности то,
что хотите, но при этом не посвящайте меня в свои секреты.
– Понимаю, понимаю, – задумчиво сказал Оллред, чиркая
спичкой о подошву своего широкого ботинка и поднося пламя к кончику сигары. Он
запыхтел, старательно раскуривая сигару, затем погасил спичку, швырнул ее в
пепельницу и спросил Мейсона: – Вы представляете мою жену?
– В настоящий момент я не готов отвечать на этот вопрос.
– Что ж, если это так – а сдается, что так и есть, – как
случилось, что вы ожидали найти ее у меня в доме?
– Разве не логично искать жену в доме ее мужа?
Сквозь голубую дымку сигарного дыма Оллред внимательно
изучал черты адвоката.
– Будь я проклят, да вы хитрец, каких мало, – проворчал он,
– если только…
– Если только – что? – спросил Мейсон, так как его
собеседник умолк.
– Если только по какой-то причине вы не знаете – но, если вы
представляете Лолу, вы должны знать.
Мейсон только улыбался.
– Ну, что проку препираться таким образом, мистер Мейсон?
Давайте перейдем к делу.
– Так говорите же.
– Моя жена, – с горечью сказал Оллред, – удрала с моим лучшим
другом.
– Как это скверно, – уклончиво отозвался Мейсон. – Когда же
она ушла от вас?
– Как будто вы не знаете!
– В конце концов, мистер Оллред, вы сами захотели поговорить
со мной.
– В субботу вечером, – ответил Оллред. – Черт побери, я
просто потрясен.
– Имя этого человека?
– Роберт Грегг Флитвуд. Один из тех, с кем я связан по
работе, мой служащий, бухгалтер, помощник – в общем, очень умелый работник.
– Вы намерены требовать развода?
– Не знаю.
– Я полагаю, газетам об этом ничего не известно?
– Разумеется, нет. Пока что моими стараниями это не попало в
прессу. Больше я не смогу их удерживать. Мы слишком известны: положение в
обществе и прочее.
Только кивок был вкладом Мейсона в разговор.
– Чего я никак не могу понять, – дернулся Оллред, – так это
того, как могла женщина ее возраста сделать такую вещь!
– Сколько ей лет?
– Сорок два.
– Кажется, – сказал Мейсон, – психологи считают, что это
самый опасный возраст для женщины.
– Вы говорите об общем правиле, – отмахнулся Оллред.
– В вашем случае это не так?
– Судите сами. У Лолы было огромное состояние, она могла
делать все, что хотела. Она зрелая женщина. Если я ей надоел, почему она просто
не уехала? Пожила бы отдельно, а потом развелась бы и вышла замуж за Боба
Флитвуда. Но нет, ей нравятся театральные эффекты, какие-то детские поступки,
нечто такое, что вызовет нежелательную огласку.
– Можете что-нибудь рассказать мне о Флитвуде?
– Я все могу рассказать о нем.
– Итак?
– Боб Флитвуд на пятнадцать лет моложе моей жены. Я его взял
к себе совсем молодым и попытался сделать из него человека. Я проталкивал его
вперед с такой быстротой, с какой только мог. Я доверял ему. Большую часть
времени он находился у меня в доме. Проклятье, я и не подозревал, что между ним
и Лолой что-то есть. Боб Флитвуд определенно ухаживал за Патрицией.
