– Открывается слушание дела «Народ против Лолы Фэксон
Оллред». Вы готовы, господа?
– Ответчица в суде, – доложил Дэнверс, – обвинение готово.
– Защита готова, – объявил Мейсон.
– Вызывайте первого свидетеля, – приказал судья Колтон.
Первым свидетелем Дэнверса был врач, который производил
вскрытие тела Бертрана Оллреда. Он описал профессиональными терминами найденные
повреждения и высказал мнение, что смерть наступила между девятью и половиной
одиннадцатого вечера в понедельник.
– Задавайте вопросы, – предложил Дэнверс.
– Эти раны, которые вы описали, – спросил Мейсон, – и
которые послужили причиной смерти покойного, – не могли они произойти от
падения с откоса, пока покойный был в машине?
– Да, за исключением одного удара, который был нанесен по
голове, очевидно, каким-то округлым инструментом, вроде рукоятки пистолета, или
заводной ручки, или куска небольшой, но очень тяжелой трубы.
– Они не могли произойти от падения и от удара головой о
какой-то твердый предмет, вроде края приборной доски или руля?
– Не думаю.
– Но вы не уверены, что этого не могло быть?
– Нет. Естественно, тут могут быть сомнения. Конечное
положение тела в автомобиле, разумеется, отлично от первоначального, так как
машина переворачивалась, но, когда тело получило первый удар, он был довольно
сильным.
– Это все, – объявил Мейсон.
Эксперт из полицейской лаборатории дал показания
относительно куска коврика, взятого из багажника машины. На нем были пятна
крови – как он сказал, человеческой.
– Задавайте вопросы, – пригласил Дэнверс.
– К какой группе принадлежит кровь? – спросил Мейсон.
– К нулевой.
– Вам известно, какая группа крови у ответчицы?
– Нулевая.
– Знаете ли вы группу крови покойного, Бертрана Оллреда?
– Нет, сэр, не знаю. Я ее не определял.
– Следовательно, вы только обнаружили, что группа крови на
этом кусочке ковра, который, как вы считаете, лежал в багажнике машины
ответчицы, была той же группы, что и кровь ответчицы. После этого вы перестали
интересоваться дальнейшим расследованием. Это так?
– Ну, я…
– Это так или нет?
– Нет.
– Хорошо, что же вы сделали?
– Ну, я… провел тщательное расследование, чтобы доказать,
что это кровь и что она человеческая.
– И потом определили группу?
– Да.
– Оказалось, что это нулевая группа?
– Да, сэр.
– И обнаружили, что у ответчицы нулевая группа?
– Ну… да.
– А вы не знаете, что процентов сорок-пятьдесят людей белой
расы имеет нулевую группу крови?
– Ну… знаю.
– И вы были уверены, даже до того, как провели исследование,
что результат исследования покажет, что это кровь ответчицы?
– Не совсем.
– Тогда зачем вы определили группу крови ответчицы и группу
крови на коврике, как вы сказали?
– Ну, я хотел показать, что она могла принадлежать
ответчице. Когда я это доказал, я уже больше ничего не хотел устанавливать.
– И вы не определяли группу крови убитого?
– Минутку… определял. У меня были записи…
Свидетель вытащил из кармана блокнот и сказал:
– Вот оно. Определение группы крови относилось к другому
делу, поэтому… Да, покойный тоже имел нулевую группу – это еще ничего не
доказывает, потому что, как вы сами сказали, сорок или пятьдесят процентов
белого населения мира имеет эту группу. Идея моего исследования была не в том,
чтобы доказать, что эта кровь принадлежит ответчице, а что она могла
принадлежать ответчице.
– А могла принадлежать и кому-то из сорока или пятидесяти
процентов населения?
– Да.
– Это все, – сказал Мейсон.
Один из офицеров дорожной полиции описал процедуру осмотра
машины с телом Оллреда, упомянул, что машина была поставлена на первую
скорость, когда опрокинулась с обрыва, и что, очевидно, ее намеренно направили
под откос.
Мейсон не задал вопросов.
– Роберт Флитвуд, займите свидетельское место, – велел
Дэнверс.
Флитвуд принес присягу, занял место и начал давать
показания, повествуя о событиях, приведших к встрече его, Оллреда и миссис
Оллред в мотеле «Уютный отдых» около десяти вечера в понедельник.
– Что произошло потом? – спросил Дэнверс.
– Он был достаточно добросердечен. Он все еще изображал мужа
моей сестры. Поздоровался со мной за руку, спросил, как я себя чувствую, не
возвращается ли память. Я сказал, что нет, и тогда Оллред объявил, что мы
отсюда уезжаем, потому что он нашел на этой дороге местечко получше. Багажа у
меня не было, кроме бритвы и туалетных принадлежностей, которые дал мне Оллред.
У миссис Оллред был очень маленький чемодан. Мы могли уехать почти тотчас. Ну,
он поднял крышку багажника, чтобы положить туда чемодан миссис Оллред, и вдруг
вытащил пистолет и велел ей туда влезть. Она отказалась. Он больно ударил ее по
лицу, и она поняла, что он не шутит. Она влезла. Тут я и заметил, что у нее
идет носом кровь.
Он последовательно рассказал всю историю, включая и то, как
он взял верх над Оллредом и как пришел на ранчо Овербрука. Рассказ его почти
слово в слово совпадал с тем, который он выдал Мейсону и Трэггу накануне.
– Вы были знакомы с Овербруком?
– Не лично, но знал о нем кое-что из бухгалтерских книг. Он
с нами переписывался насчет рудников. Я знал, что он не выдал бы меня Оллреду.
– Итак, что вы сделали?
– Ну, – сказал Флитвуд, – я ведь притворялся, что у меня
амнезия. Я решил, что самое лучшее будет продолжать притворяться. Я вывел
машину на дорогу к владениям Овербрука, свернул с дороги туда, где, мне
показалось, можно оставить машину. Место было мягкое, по обе стороны канавы,
которые вместе с дождем размыли землю, но машина там проехала.
– На первой скорости?
– Кажется, на второй.
– Что произошло потом?
– Я съехал с дороги и остановил машину.
– Потом что?
– Миссис Оллред, очевидно, воспользовалась ручкой стартера,
чтобы открыть замок багажника…
