– И что же он сделал? – спросил Мейсон.
– Нанял адвоката и начал процесс, объявив, что мы виновны в
мошенничестве, что мы ему не сказали того и этого, что нашей шахты он не видел
и положился на наше слово. Но это ложь, мистер Мейсон. Диксон Кейт вступил в
свои права. Он шахту осмотрел. Он тщательно изучил ее, и, даже если бы мы дали
ему какую-то информацию о ней, чего мы не делали, он мог бы не полагаться на
наши слова. Закон о мошенничестве, как я понимаю, гласит, что, если человек
полагается на ложную информацию – это одно, но если он провел свои исследования
и, полагаясь на них, покупает собственность, руки у него связаны.
– В общих чертах закон таков, – согласился Мейсон. – Есть,
разумеется, исключения…
– Знаю, знаю, но я сейчас не говорю об исключениях. Я говорю
о законе. Потому что это не тот случай. Это случай ясный, человек пытается
отступить от контракта.
– Можете ли вы доказать, что Кейт приезжал инспектировать
вашу шахту? – спросил Мейсон.
– Вот в этом-то все и дело, – сказал Оллред. – Есть только
один человек, который может это доказать.
– Кто?
– Роберт Грегг Флитвуд, – с горечью сообщил Оллред. –
Человек, который сбежал с моей женой.
– Ситуация, – сказал Мейсон, слегка улыбаясь, – кажется,
очень сложная.
– Она сложная – она неприятная – она непонятная. Я взял к
себе Флитвуда и сделал из него человека, хотя он, конечно, лентяй. Он сбежал с
моей женой, а ведь судебный процесс на носу. Диксон Кейт, очевидно, в курсе
того, что произошло. Он старается ускорить начало суда. Он хочет поймать меня.
Мы попали в переделку, Мейсон. Мы не можем утверждать, что он проводил
экспертизу и специально приезжал осматривать «Белую Лошадь», если мы этого не
можем доказать. Пытаешься что-то доказать суду, но спотыкаешься на
доказательствах… да вы же сами законник. Знаете, как это бывает.
– И что же именно, – спросил Мейсон, – вы хотите от меня? Я
не расположен представлять вас в этом суде.
– Я все это понимаю. Адвокат у нас есть.
– Тогда для чего я вам нужен?
– Послушайте, – сказал Оллред, – вы адвокат моей жены. Вы
можете сколько угодно увиливать, если хотите. Я знаю, что вы ее адвокат. Я
хочу, чтоб вы с ней связались.
– Что заставляет вас думать, будто я могу с ней связаться?
– Я чувствую, что можете. Я хочу, чтоб вы сказали ей: пусть
она перестанет вести себя как ребенок. Скажите ей, чтобы взяла развод – и все
будет в порядке, по крайней мере с моей стороны. И я хочу, чтобы вы через нее
связались с Флитвудом и сказали ему, чтобы он вернулся и вел себя как мужчина,
со всей ответственностью. Если он нужен Лоле, он ее получит. Я собираюсь
обойтись с ним по справедливости. Не думаю, что это целиком его вина. Я хочу
выиграть этот процесс! Мне нужен Боб Флитвуд, я хочу, чтобы он выступил
свидетелем. Это ясно?
– Кажется, совершенно ясно.
Оллред с трудом поднялся с кресла:
– Тогда это все, что я хотел сказать.
– А если я вовсе не адвокат вашей жены?
– Но вы ее адвокат.
– Но предположим – нет?
– Ну, не знаю, какая разница, так или иначе. Я вам сказал
то, что имел сказать, надеюсь, я смогу связаться с моей женой. Вы понимаете мои
чувства и знаете, что нужно делать.
– Боюсь, – сказал Мейсон, – не так-то много я могу сделать.
– У вас есть поручение, которое нужно передать вашей
клиентке. Для ее же пользы. Уверен, что вы это сделаете. До свидания, мистер
Мейсон.
Оллред направился было к той двери, через которую он вошел,
потом заметил выход в коридор, резко повернулся, пинком распахнул дверь и тяжело
вышел, ни разу не оглянувшись.
Мейсон посмотрел на Деллу Стрит.
– Что ж, – сказала она, – это кое-что объясняет. Миссис
Оллред хочет, чтоб вы представляли ее интересы. Очевидно, она написала в
письме, что она собирается делать и чего хочет от вас, а потом… – голос Деллы
оборвался.
– А потом? – спросил Мейсон.
– Может быть, она решила подождать, а позже позвонить по
телефону, – неуверенно закончила Делла.
– Замечательная идея, – саркастически улыбнулся Мейсон.
Глава 3
Десять минут спустя, после того как Оллред ушел, Герти на
цыпочках вошла в кабинет патрона, чтобы испуганным голосом доложить:
– Ой, мистер Мейсон, там президент банка.
– Кто? – переспросил Мейсон.
– Мистер Мервин Кэнби, президент банка «Фармерз, Мерчантс
энд Меканикс». Он хочет вас видеть по делу, которое, как он говорит,
конфиденциальное.
– Так пригласите его, – сказал Мейсон.
– Прямо сейчас?
– Прямо сейчас.
– Да, мистер Мейсон. Я подумала… подумала, что лучше мне
сказать вам об этом, а не звонить по телефону.
– Отлично, Герти. Пригласите его сюда.
Мейсон обменялся взглядом с Деллой Стрит, пока Герти
исчезала в дверях.
Мервин Кэнби, седой, точно покрытый инеем, человек – с
седыми волосами, седыми бровями, седыми усами и серыми глазами, – сердечно
улыбнулся Делле Стрит, потом Перри Мейсону. Но теплоты в нем не было, и
держался он напряженно, откровенно показывая, что речь пойдет о серьезном деле.
– Садитесь, – пригласил Мейсон.
Кэнби устроился в кресле и сказал:
– Я начну непосредственно с дела, мистер Мейсон. Я человек
занятой и знаю, что вы тоже не свободны.
Мейсон кивнул.
– Вы предъявили нам два чека, мистер Мейсон. Один из них –
на наш банк, там стоит ваше имя, он подписан Лолой Фэксон Оллред. Чек на две с
половиной тысячи долларов.
Мейсон ничего не сказал, ожидая продолжения.
– Другой чек, – сказал Кэнби, – выписан на Первый
национальный банк в Лас-Олитасе. Тоже на ваше имя. И тоже на сумму в две с
половиной тысячи долларов. Когда вы предъявляли эти чеки, вы просили кассира
тщательно их проверить.
– Мисс Стрит это сделала, – сказал Мейсон.
– Могу я спросить, мистер Мейсон, это вы ей так велели?
– Да.
– Почему?
– Потому что я хотел убедиться в подлинности чеков.
– Но это так необычно для клиентов.
– Возможно.
– Имели ли вы какие-то причины считать, что эти чеки не в
порядке?
