– Посмотри, что там, Делла.
Делла Стрит открыла телеграмму, посмотрела на Мейсона чуть
насмешливо, потом перевела взгляд на Кэнби.
– Ну же, Делла, в чем дело? – нетерпеливо спросил Мейсон.
Делла Стрит вручила телеграмму адвокату. Мейсон посмотрел на
нее, хмыкнул и прочел вслух:
«ОТПРАВИЛА ВАМ ПОЧТОЙ ЧЕК НА 2500 ДОЛЛАРОВ ТЧК ЗАЩИТИТЕ МОЮ
ДОЧЬ ПАТРИЦИЮ В СЛУЧАЕ ЕСЛИ ОНА НУЖДАЕТСЯ ПОМОЩИ НО НЕ СПРАШИВАЙТЕ ЕЕ НИ О ЧЕМ
ТЧК ЛОЛА ФЭКСОН ОЛЛРЕД».
– Эта телеграмма, – объявил Мейсон, – отправлена из
Спрингфилда, – и он вручил ее банкиру.
Кэнби изучил ее и сказал:
– Отправлена в девять часов сегодня утром из Спрингфилда.
Она ссылается на две с половиной тысячи, но, как я понял, вы получили два чека
на две с половиной тысячи каждый.
– Правильно, – согласился Мейсон. – Один из них явно
фальшивый.
– Да-да, так и есть.
– Другой чек, очевидно, не подделка. Миссис Оллред хочет,
чтобы я что-то сделал для ее дочери. Если вы задержите оплату этого чека, то
под свою ответственность.
– Ну, – сказал Кэнби, – эта телеграмма – все, что нужно
нашему банку. Две с половиной тысячи долларов по этому чеку будут положены на
ваш счет, мистер Мейсон.
– Я так понимаю, – небрежно сказал Мейсон, – у миссис Оллред
достаточный счет, чтобы покрыть этот чек?
Банкир улыбнулся:
– Ее счет очень велик, мистер Мейсон.
– Достаточно свободных денег?
– Она привыкла иметь под рукой большие суммы.
– Знаете ли вы что-нибудь об этом счете в Лас-Олитас?
– Нет, ничего.
– Что ж, спасибо, что зашли, – внезапно сказал Мейсон, и
Кэнби, поняв, что разговор окончен, пожал ему руку и ушел – тихий мрачный
человек, очевидно недовольный результатом встречи.
Как только дверь закрылась, Мейсон сказал Делле Стрит:
– Вот тебе типичный банкир, Делла. Его эксперт по почеркам
не может найти ничего дурного в первом чеке, и все же банк так осторожен, что
не будет платить. Затем приходит телеграмма, на которой стоит подпись,
отпечатанная на машинке, зато она на подлинном желтом бланке «Вестерн Юнион», и
банк готов сотрудничать. Любой может послать какую угодно телеграмму и
подписаться на ней любым именем, каким захочет, – но банкиры готовы скушать
все, что, кажется, происходит «должным образом», и давятся насмерть необычным.
Идеальный способ подойти к банкиру – держа резиновый штамп наготове. Позвони
Полу Дрейку, Делла, пусть он придет сюда. Я хочу знать, кто послал эту
телеграмму.
Глава 4
Пол Дрейк, глава «Детективного агентства Дрейка», и так и
этак прилаживал свою долговязую фигуру к креслу для клиентов, пока не нашел
удобную позицию, свесив ноги через подлокотники.
Пол Дрейк тщательно культивировал у себя незаметную
внешность и мрачное выражение лица. Для него отсутствовала всякая романтика в
управлении разыскным агентством. Он смотрел на свою профессию с
пессимистической отчужденностью, хотя работу свою выполнял весьма компетентно.
– Ты знаешь что-нибудь о Бертране С. Оллреде? – спросил
Мейсон.
– Очень мало. Он большая шишка в горнорудном деле. Постой,
что-то я еще знаю. Слышал всего только третьего дня. Он замешан в каком-то
процессе о мошенничестве.
– У него жена сбежала, – сообщил Мейсон.
– О’кей, а я при чем?
Мейсон вручил Полу Дрейку телеграмму, которую он получил.
– Я хочу побеседовать с миссис Оллред. Вот телеграмма, она
отправлена сегодня рано утром из Спрингфилда. Я хочу, чтобы ты эту женщину
нашел.
– Есть описание? – спросил Дрейк.
Мейсон покачал головой:
– Это предоставляется тебе, Пол. Принимайся за работу живо.
У нее есть дочь, Патриция Фэксон, – о ней упомянуто в телеграмме.
Предполагается, что миссис Оллред сбежала с мужчиной, Робертом Флитвудом.
Сведения крайне конфиденциальные. Семья не хочет, чтобы они вышли наружу.
– Когда она уехала?
– Предположительно – в субботу вечером. Она отправила мне
чек на местный банк на две с половиной тысячи. Чек вроде бы подписан ею. Он был
отправлен по почте в субботу вечером. Сегодня утром я получил другой чек, на
Первый национальный банк в Лас-Олитасе, тоже на две с половиной тысячи
долларов, и тоже, предположительно, подписанный ею.
– В телеграмме, – заметил Дрейк, – она ссылается только на
один чек.
– Верно. На две с половиной тысячи. И только он один, как
утверждает банк, настоящий.
– А что же другой?
– Эксперты по почеркам утверждают, что он подделан. Подпись
скопирована.
– А как написаны чеки, кроме подписи?
– Напечатаны на машинке, – сказал Мейсон. – Оба чека
одинаковы, и, что интересно, насколько я могу судить в результате изучения
конвертов, оба напечатаны на одной машинке.
– О’кей, – сказал Дрейк. – Давай.
Мейсон дал ему два конверта, в которых прибыли чеки.
– Где чеки?
– Один из них оплачен, – ухмыльнулся Мейсон, – а другой банк
задержал. Банк может пожаловаться, обратившись в полицию.
– Банк не просил предъявить конверты, в которых пришли чеки?
– Пока нет. Попросит. Сфотографируй эти конверты. Потом
сделай увеличение, чтобы мы могли разглядеть шрифт машинки. Пусть эксперты
определят марку и модель машинки, на которой они напечатаны.
– Это все?
– Все, что я могу тебе сказать. Ты, может быть, еще что-то
придумаешь, когда возьмешься за дело.
Дрейк тяжело поднялся с кресла.
– А как насчет этой Патриции? Ей можно сказать про
телеграмму?
– Не вижу, почему бы и нет.
– Сказать ей, что я от тебя?
Мейсон с минуту подумал, потом сказал:
– Сначала скажи ей, что ты газетный репортер. Посмотрим,
какая история у нее заготовлена для прессы. Потом скажи ей, кто ты такой, и
сообщи, что работаешь на меня. Посмотри, не изменит ли это ее историю.
– Еще что-нибудь? – спросил Дрейк.
– Не должен же я чертить тебе диаграмму, Пол, – сказал
Мейсон. – Полицейские отчеты полны случаев об исчезнувших женах богатых мужей и
о мужьях, которые придумывают то одну историю, то другую. Все это по одному
образцу.
– Ты хочешь сказать – муж шандарахнет жену по голове,
спрячет тело в погреб, обольет цементом, а потом рассказывает соседям, что его
супруга уехала навестить «тетушку Мэри»?
