— Я здесь, малыш.
Он приподнялся, положил ее ноги себе на плечи и слился с ней. Новые ощущения затопили Эсту. Его движения были настойчивыми и плавными одновременно. Эста невольно подавала бедра ему навстречу и он, прижимая их к себе, распалялся еще сильнее. Через несколько минут они оба освободились. Эста открыла глаза и в беспамятстве наблюдала, как вопреки всем законам, которые она знала, голубая жизненная энергия сливалась с зеленой, погружая окружающее пространство в бирюзовый светящийся поток. Урджину же не было нужды этого видеть, он чувствовал, как нечто теплое, исходящее от нее, проникает во все клеточки его тела. И ощущение всего происходящего только усиливало и продлевало и без того сильнейший оргазм. Наконец, он упал на нее, и, откатившись набок, увлек ее за собой. Потребовалось немного времени, чтобы вернуться в реальный мир.
— Эста, если я скажу тебе, что чувствую энергию, исходящую от тебя, ты мне поверишь?
Эста приподняла голову, чтобы встретиться с ним глазами.
— Ты ее видишь или ощущаешь?
— Я не знаю, как это объяснить. Я чувствую тебя, твое тепло, оно усиливается, когда ты рядом, когда у тебя хорошее настроение, и пропадает, превращаясь в холод, если происходит что-то плохое. А иногда, когда тебя переполняют эмоции, я будто вижу какие-то волны, которые немного искажают окружающее пространство и обдают все тело, наплывая на него.
— А себя, свою энергию ты ощущаешь?
— Вообще-то, нет. Но когда мы близки, вот как сейчас, я чувствую, что проникаю в тебя и заполняю собой твое тело, точно так же, как и ты наполняешь мое.
— Когда ты впервые это ощутил?
— Отголоски, если так можно сказать, я почувствовал сразу после нашей встречи. Но кардинальным образом все изменилось после нашего первого раза.
Урджин улыбнулся ей и поцеловал в шею.
— Если бы ты был олманцем, меня твои слова не удивили бы. Однако ты — доннариец, а значит эти способности далеко не простая вещь. Думаю, нам стоит повидать моего учителя. Он прекрасно разбирается в подобных вещах. Возможно, он сможет открыть в тебе еще что-нибудь, например возможность управлять тем, что ты чувствуешь.
— Ты считаешь — это реально?
— Урджин, — заулыбалась Эста, — если ты не можешь, как олманцы, пропускать энергию сквозь себя, это еще не значит, что ты не можешь ее чувствовать и управлять ею.
Эста положила голову ему на грудь и засмеялась.
— Что тебя так веселит?
— Никогда не думала, что стану "ключом" для кого-то, и уж тем более, для собственного мужа.
— А ты? Как думаешь, где твой "ключ"?
Улыбка моментально сошла с ее губ. Он был тем, о ком ее спрашивал. Однако она не могла открыть ему правду. Туннеля и энергетической капсулы итак было достаточно, чтобы предположить, что ее талант расцветает. Сердце он ее уже забрал — разум она отдавать не имела права.
— Не знаю, Урджин. Может, и нет никакого "ключа".
— Думаю есть. И потенциал мне кажется у тебя очень большой. Ты нам обоим жизнь спасла вчера, наверняка это лишь вершина айсберга.
— Возможно, — ответила Эста и прикрыла уставшие глаза.
Он нежно водил пальцами по ее волосам, пока не понял, что она спит. Притянув свою соню к себе поближе и окунувшись носом в прекрасный аромат ее волос, он долго думал о том, что с ней произошло за эти дни и почему ему кажется, что она что-то скрывает от него. Конечно, всегда между ними будут существовать определенные секреты, и от этого им никуда не уйти. Но тогда почему принять это ему настолько тяжело? Он не пытался разобраться в себе и в том, что чувствует по отношению к ней, кроме изнуряющей страсти. Но будучи не глупым мужчиной, он прекрасно знал, что рано или поздно ему предстоит спросить себя об этом.
Глава 17
Камилли как раз направлялся в столовую, когда за углом услышал знакомый голос Стефана. Он хотел было пройти дальше, когда разговор на повышенных тонах заставил его остановиться и прислушаться.
— Назефри, вчера я ничего тебе не сказал, потому что время выдалось не подходящее.
— Позволь спросить, сколько еще ты будешь ставить меня в известность в самый последний момент?
— Я за тебя отвечаю и поступаю так, как считаю нужным.
— Да что ты говоришь!
— Если Зафир "умыл руки", у меня терпение еще есть.
— Не нужно впутывать сюда Зафира.
— Он твой брат, Назефри.
— Ошибаешься!
— Не знаю, что между вами произошло, но в любом случае, меня это не касается.
— Ты знаешь, какой он.
— Не поднимай эту тему снова. Надоело слушать.
— Слушать, не значит слышать.
— Таини прилетит на следующей неделе. Я хочу, чтобы ты встретила его, как подобает. Ты меня поняла?
— Я не собираюсь бегать перед этим щеголем на задних лапках, чтобы ты в очередной раз мог сосватать меня.
— Позволь напомнить, что тебе двадцать два! Приличная олманская девушка должна быть обещана уже к двадцати годам. Ты же знаешь, что мы обязаны жить в согласии с традициями своего народа.
— Глупости.
— У тебя яркая внешность, Назефри, и мужчины обращают на это внимание, но твой язык… Ты распугала всех, кого могла. И благодари Бога, что остался еще такой Таини, который согласен на брак с женщиной, совершенно не уважающей мужчин.
— Запомни, Стефан, в своей жизни я буду все решать сама. И если мой путь окажется сопряженным с участью старой девы, я без особого сожаления приму его. И ничто не заставит меня связать свою судьбу с мужчиной, не способного принять меня такой, какая я есть.
— Я прошу тебя только об одном: будь учтива с нашим гостем. Остальное пусть идет своим чередом.
— Главное, чтобы Таини учтивость не спутал с заинтересованностью.
Разговор был окончен и Камилли услышал, как кто-то из них быстро приближается к нему по коридору за углом. Единственное, что он мог предпринять, это бесшумно вернуться на несколько шагов назад и сделать вид, что только что появился здесь. Они с Назефри столкнулись как раз на пересечении двух проходов.
— Эй, смотри куда идешь! — вспылила Назефри.
Камилли бросил взгляд в пространство за ее спиной. Стефана не было видно. Очевидно, он ушел другим путем.
— Прости, я не знал, что ты выскочишь из-за угла.
— Да неужели?
Камилли посмотрел на Назефри и выражение ее глаз, в которых читалось разоблачение, немного смутило его.
— Я знаю, что ты подслушивал. И не смей мне врать.
— У тебя паранойя, Назефри.
— Ты ведь знаешь, что у олманцев бывают особые способности. Так вот, дружочек, я знала с самого начала, что ты прячешься за углом. У тебя слишком сильное поле, чтобы не почувствовать его.
