– Где в кровь вляпался, усатый? – нарочито грозно спросил он. – Мы тут в гостях, а ты безобразничаешь!
«Да ладно тебе, Котэ! Овцеморф обознался, кинулся обниматься, пришлось подрать слегка! Никак не отставал, проклятый».
– Ладно, проехали. Что за ночь узнал? Какая в мире обстановка?
«Стабильно отвратно. Крупные мутанты почти не попадаются, овцеморф был единственным, кого я тут встретил. Смылись кто куда, будто от чумы».
– А ты ничего не чуешь? Может, Всплеск впереди? Особо мощный?
«Всплеска не чую, но напряжение в воздухе есть. Будто умолкла Зона в ожидании каких-то мерзопакостей. И сталкеры шепчутся, что находят останки мутантов повсюду. Причем не мелочь, а всякие мимики с оторванными бошками. И еще хуже».
В задумчивости Котэ вернулся на «Академик» и просидел в отсеке до вечера. Мина мерно дышала – может быть, в самом деле спала. Сон ее был спокойным внешне, сталкер даже позавидовал. И удивился. Мутантов не боится, в Зоне спит, как в своей квартире.
Под вечер Котэ проголодался и решил спуститься в бар. Постепенно народ прибывал, все столы заняли. Сталкер придержал место для Боцмана с компанией, но пока они не возвращались.
Народ перетирал случившееся за день, делился новостями и пил. В углу знакомый сталкер виртуозно заиграл на старенькой гитаре и запел:
– …Я свободен,
Словно мимик на Искре!
Я свободен!
Овцеморф не страшен мне…
Парень выполнял здесь роль трубадура, веселил народ песнями, да и в ходку его брали часто – если не хабар найдет, так хоть не даст заскучать. Его так и прозвали – Трубадур. На памяти Котэ он ловко отстреливался от бандитов в компании с такими же бродягами. Когда сталкер добрался до них, от мародеров остались только трупы. Но чаще Котэ видел его с гитарой, чем с оружием. И зарабатывал тот своим умением поднимать настроение.
– …Сам себя считаю фронтменом теперь я —
Вот моя работа, вот мои друзья.
Но все также ночью снятся мне сектанты.
А зачем они мне снятся, сам не знаю я…
Рядом плюхнулся Боцман, его подопечные чинно расселись рядом. Один из них сгонял за заказом, компания принялась наслаждаться горячим мясом и холодным пивом.
– Что нового? – спросил Котэ чуть погодя.
– Чертовщина какая-то в Зоне творится, – неспешно ответил Боцман. По голосу слышно было, что он в глубочайшей задумчивости.
– Чертовщина в Зоне? Это что-то новенькое.
– Зря иронизируешь, друг. Я такого еще не видел – зверье ушло до последнего кабана. Пусто в Гавани, мы без единого выстрела обошли ее всю. Артефактов подсобрали, но на душе тревога.
Вот тебе раз! Котэ тоже не припоминал, чтобы где-либо в Зоне такое случалось. Нет, мутанты, конечно, перед Всплеском исчезали, но вот так, ни с того ни с сего…
– Домик окнами в сад,
Там, где ждет меня мимик…
Не прав Трубадур, не ждут сталкеров сейчас ни мимик, ни кабан. Все разбежались как от огня. А роль огня, видимо, играл один из спутников Котэ. Кондуктор или Мина. Мина или Кондуктор.
Маяк надежды
Ночь прошла спокойно. Может быть, потому, что Котэ не сомкнул глаз, наблюдая за дверью в их отсек. И ни Мина, ни Кондуктор не покидали его. Это еще один повод задуматься: а совпадение ли, что происшествий не случилось, пока парочка оставалась на месте?
Боцман опять увел учеников любоваться красотами Гавани. Котэ накормил Кондуктора, после чего предложил Мине прогуляться. Они вышли из «Академика» и неспешно побрели в сторону финансового корпуса.
– Сегодня должен вернуться проводник, он доведет тебя до Периметра, – попытался обрадовать Мину сталкер.
– Хорошо, – своим равнодушным голосом ответила девушка и тут же замолчала.
Котэ шел дальше, не зная, что еще сказать. Не поймешь ее. Можно подумать, она не хочет вернуться к нормальной жизни, в безопасное место. И совершенно не верилось, что на этом все закончится: просто не может быть настолько просто, чтобы благополучие Зоны зависело от присутствия одного человека. Пусть и настолько странного, как Мина. Что ж, скоро все прояснится, стоит только дождаться проводника и вместе с ним сопроводить девушку к выходу. А потом спасенная Зона пошлет брысь передать благодарность?
– Тебя дома коллеги встретят с распростертыми объятьями. Только парня себе вряд ли теперь найдешь, – пошутил Котэ.
– Почему? – все так же вяло спросила Мина.
– Потому что после твоих подвигов мало кто сможет тебя впечатлить.
– А, ну да.
И весь разговор. Если она и дальше так будет общаться, точно ходить ей в девках. Впереди показался финансовый корпус, к нему от берега вели шаткие мостки. И по-прежнему ни одного мутанта, из живых существ только люди вокруг, да и то ближайший – в километре от прогуливающейся пары, не меньше.
Мина вдруг остановилась, сонное безразличие на лице моментально растворилось в блеске загоревшихся глаз. Девушка подобралась и стала похожа на хищника перед прыжком. Котэ сдернул винтовку с плеча, его дробовик так и остался у Мины, но сейчас та держала в руке снятый с предохранителя пистолет.
Сталкер оглядывался по сторонам, вокруг было тихо. Что там она учуяла, Котэ не понял и чуть не выругался, когда Мина бодро двинулась к корпусу. Пришлось идти следом, нехорошо бранясь про себя.
Они ступили на мостки, от которых по воде тут же побежали легкие круги. Котэ вертел головой, стараясь не пропустить появления опасности, Мина спокойно шла вперед, прижимая к груди руку с пистолетом, его ствол смотрел на металлическую дверь корпуса. Черт, чему доверять – сталкерскому опыту и ощущениям или чутью девушки-новичка в Зоне? Ведь не каждый новичок спокойно таскается среди аномалий с головой мимика в руке!
С деревянных мостков парочка перешла на железную решетку, служащую настилом вокруг здания, и Котэ слышал только свои шаги. Мина же словно не касалась гулкой поверхности.
Они уже приближались к приоткрытой двери, как вдруг Мина обернулась, встала перед Котэ и положила руки ему на плечи. Тот ошалело смотрел на нее, глаза девушки мерцали хитро и насмешливо. Ее руки, скользнув по плечам, прошлись по телу, медленно поползли вверх по разгрузке. Котэ еле удержался на ногах от двойного рывка. Мина сорвала с его пояса две гранаты и лишила их колец. Затем девушка изящно закинула оба подарочка: один – в разбитое окно, второй – прямо в дверь, и присела на колено.
Котэ тут же опустился рядом, внутри корпуса грохот взрывов слился с воплем боли. Из окна второго этажа вылетело тело в тлеющем плаще и рухнуло вниз, зацепив расположившуюся рядом «верчушку». Зловредная аномалия раскрутила еще живое тело, разорвала его на куски и раскидала вокруг.
