В полной мере осознав, что именно произошло, я не выдержал и стукнул кулаком по камню. Честно говоря, хотелось расплакаться от бессилия. Единственный нормальный, как я надеялся, ход был закрыт, те, кто мог оказать помощь, находились где-то там, а я остался в жопе, имея на выбор два смертельно опасных маршрута в компании маньяка, возможно повинного в смертях многих невинных людей.
Поднявшись, я подошёл к Лифшицу и уставился на него. Потом не удержался и стукнул его ногой по рёбрам. Он даже не прекратил свой шизанутый смех, а только повернул голову и вперился в меня единственным глазом. Казалось, зрачок в нём сжался до размеров острия иглы. Внезапно хихиканье сменилось тихим бормотанием.
– Я всё знаю! – тарахтел психопат, и клочья слюны летели при каждом слове из перекошенного рта. – Мне всё сообщили. Нужно принести жертву, и тогда меня выпустят наружу. Только это должна быть правильная жертва. Сначала я ошибся, поэтому остался без глаза, но больше ошибок не будет, не будет, не будет!
– Ну и кто же эта правильная жертва, – спросил я, даже не сомневаясь в ответе. – Я, что ли? И как ты собираешься меня убить, недоразумение?
– Не я, не я, – вновь начал хихикать он. – Моё дело – привести тебя в правильное место и предоставить богу, а там, как он сам решит.
Я ещё раз приложил его ногой. Блин, надо же было остаться именно с этим гадом! Особенно пикантно, учитывая его намерения принести меня в жертву какому-то своему богу.
Впрочем, сейчас не до этого. Нужно решить, куда идти. В лабиринт, к Фениксу и паучкам, я точно не хотел. Дыра в полу хоть и вела к очередному маньяку-убийце, но где-то там блуждали и Лис с Черепом. Какая-никакая, а помощь. Вот …дство-то!
Достаточно долгое время я вообще ни на что не решался, тупо блуждая по пещере. То заглядывал в портал, пышущий сухим жаром, то в дыру, обжигающую морду морозом. В конце концов обнаружил в дальнем углу мумифицированный труп и сообразил, чем иногда заканчиваются слишком долгие раздумья. Самое удивительное, что тело принадлежало женщине, а если немного подумать, то что тут странного?
Вдруг меня грубо отпихнули, и Лифшиц, бормоча что-то неразборчивое, склонился над останками. Кровь с лица он вытер, и оказалось, что повреждения не такие уж и серьёзные: несколько глубоких царапин и ссадина на виске. Повязка на глазу сползла, открыв кровоточащую рану. М-да, приятного мало.
Психопат присел около трупа и запустил ладонь под грубую рубашку покойницы, казалось присохшую к серой пергаментной коже. Преодолевая приступы тошноты, я смотрел, как псих тащит наружу что-то круглое на толстой металлической цепочке. Вроде какой-то знак… Внезапно шея мертвеца глухо треснула и сломалась. Оскалившаяся голова упала на пол и покатилась. Да ну на хрен, с меня достаточно!
Чтобы сомнения не успели вновь одолеть, упрашивая обождать ещё секундочку (минуточку, часок), я решительно подошёл к дыре и, выдохнув, словно собирался нырять в прорубь, спрыгнул. Впрочем, ощущения оказались сродни купанию в ледяной воде: обожгло холодом и тут же задеревенели уши и нос.
За всеми пертурбациями последнего часа я успел позабыть, как давеча изображал корову на льду, поэтому ноги тотчас уехали вперёд, голова – назад, а задница состыковалась с гладкой поверхностью. Оставалось радостно кричать «Э-ге-гей» и весело размахивать руками, изображая счастливого ребёнка на горке. Кричать я не стал, да и не успел бы: миновали считаные секунды, а я уже вылетал в огромные ворота под сень чресел каменного исполина. Красивая, кстати, фраза. Вернусь домой, напишу какую-нибудь книгу. Например, «Некрономикон-2».
Пляж оказался абсолютно безлюдным. Ну не считать же компанией уродливых истуканов, наблюдающих за пеленой водопада. Пространство предлагало совершенно равнозначные пути: направо и налево. Но я некоторое время всматривался в горизонт: не видать ли где движущихся точек. Нет, никого. Возможно, это и к лучшему.
Я решил пойти налево. Звучало более позитивно. Однако не успел я сделать и десяток шагов, как услышал шелест гальки за спиной и оглянулся. Фу ты, ничего страшного: просто шизоид тоже добрался до этого места. Лифшиц шёл, загребая камни ногами, и рассматривал достопримечательности. Насколько я понял, исполин его совсем не впечатлил, а вот истуканы на берегу заставили замереть. Ну и пусть его. Некогда обращать внимание на всех дурачков, попадающихся на пути. Самого себя вполне достаточно.
Если я надеялся, что пейзаж вскоре начнёт меняться, то через час-другой сообразил, насколько ошибался. Справа тянулся тот же залив, а слева – каменная стена до неба без малейших признаков каких-либо отверстий. Ни рисунков, ни статуй – ничего. Единственное, что изменилось, – я начал слышать слабый шум, но откуда он доносится, понять пока не мог.
Обернувшись, я увидел вдалеке движущуюся тёмную точку. Мой чокнутый попутчик медленно, но верно шёл по следу. Очевидно-таки надеялся принести вожделенную жертву. Пока же я мог сдохнуть исключительно от скуки и однообразия.
Почувствовав жажду, я медленно приблизился к водной глади и осторожно зачерпнул прозрачную влагу. Вроде, когда мы бултыхались в заливе, я успел сделать несколько глотков, и особого вреда это не принесло. От холода ломило зубы, но это можно и перетерпеть. Вода оказалась чистой, с лёгким привкусом чего-то терпкого. Судороги не начинались, в глазах не темнело, и розовые слоники не торопились порхать перед глазами. Вот и славно…
Чёрт! Розовые слоники, мать их! Куда делись все истуканы на берегу? Наличествовал галечный пляж, но без малейшего признака каменных уродцев. Даже следов не осталось. Ощущая неприятный холодок внутри, я повертел головой: не видать даже на горизонте. Только движущаяся точка стала крупнее, превратившись в ковыляющее обезьяноподобное существо. Упорный, однако.
Выругавшись, я зашагал вдоль кромки воды, так как булыжники здесь были намного меньше и не так сворачивали ступни. Возможно, все эти манипуляции Бездны имели какое-то объяснение, но догадаться об их смысле я не мог. Зачем? Зачем кому-то выращивать эти милые «грибочки», а потом в одночасье прятать их? Не для того же, чтобы ввести посетителей в ступор, чёрт возьми! Чай не в парке развлечений.
А коль всё это – не аттракцион, следовало бы вспомнить, что всякие перемены в Бездне предшествовали чему-то неприятному. Сообразив эту нехитрую истину, я ускорил шаг и тут же влез ногой в воду. Кроме того, шум, на который обратил внимание раньше, из жужжания мухи превратился в гудение шмеля.
Что за?.. Ах ты!
Полоса прибоя и серебристая стена падающей воды сместились в сторону каменного монолита. Пока совсем ненамного, на полметра, но движение продолжалось, да ещё и ускорялось с каждой секундой. Вода прямо на глазах скользила между камешками, проникала в щели и тут же заполняла их. Уровень чёртовой жидкости поднимался, отвоёвывая всё новые участки берега. Хорошо, если это неумолимое движение остановится через десяток-другой метров, а если нет? Если исчезновение угрюмых истуканов – что-то типа индикатора?
Я уже не шёл, а бежал вдоль берега, пытаясь не ступить в многочисленные блестящие языки, протянувшиеся от заводи. Шум усилился многократно и теперь очень напоминал пока ещё отдалённый грохот того самого водопада, в котором сгинула Вобла. Мелькнула мысль вернуться к входу, откуда я начал путь. Чёрт, поздно! Судя по скорости прилива, у меня оставалось максимум полчаса, а если отбросить идиотский оптимизм, минут пятнадцать, не больше. «Интересно, как там Лифшиц?» – мелькнула злорадная мысль.
