Закрыв глаза, я попытался успокоиться и заодно поразмыслить кое над чем весьма интересным. А именно: куда могут ехать люди, без раздумий применяющие силу при малейшем нарушении дисциплины? И самое главное: на кой чёрт им понадобился я? Неужели такой громила, как Зверь, не в состоянии самостоятельно перетащить пару ящиков, положив сэкономленные деньги в карман? Или Шведу не нужны лишние три штуки? Что-то здесь не стыковалось, а вот что, я никак не мог сообразить.
Внезапно мне очень захотелось домой. И пусть супруга пилит дни и ночи напролёт. В конце концов ей надоест, и она успокоится. Я попросил бы остановить машину, но внутри меня зрело ощущение, что эту просьбу оставят без внимания, лишив меня даже видимости свободной воли.
– Я изучил карту, – сказал Зверь деловым тоном, – по-моему, стоило бы поподробнее остановиться на участке пятнадцать.
– Это где? – спросил Теодор. – Разбили на свои дурацкие секторы, пронумеровали… Прежние названия были куда выразительнее, да и запоминались не в пример лучше.
Послышался шелест разворачиваемой бумаги.
– Пятнадцатый участок – это здесь. – Очевидно, Зверь указывал собеседнику означенное место. – Я думаю, если обойти колонну, то можно спуститься по колодцу на шестой уровень, минуя пещеру в шестнадцатом. Колодец же сквозной?
– Иногда, – усмехнулся Теодор. – Я читал в источнике, как он периодически перекрывается какой-то мембраной. Периодичность перекрывания и характер мембраны неизвестны. Готов рискнуть – пожалуйста, но только без меня. Да, идти через зал Криков – огромный риск, но там я, по крайней мере, знаю, чего ожидать и как следует поступать.
– А было бы просто замечательно, – вздохнул Зверь и начал сворачивать карту.
Я приоткрыл один глаз: на коленях гиганта лежал пластиковый планшет, набитый стопкой аккуратно сложенных лис тов. Один из них был развёрнут, и я успел рассмотреть непонятный чертёж, состоящий из множества изогнутых линий, пересекающихся между собой. Видимо, план той самой пещеры, по которой мне предстояло волочить тяжеленное (а в этом я не сомневался) оборудование. Ещё я сумел различить, что карта представляла собой ксерокопию достаточно древнего документа. Возраст его я, понятное дело, не знал, однако глаз буквально цеплялся за старорусские «яти». Поверх старого плана кто-то нанёс координатную сетку, пронумеровав квадраты.
Зверь свернул карту и положил её в планшет. После этого взглянул на меня, усмехаясь доброй улыбкой голодной белой акулы, которая после недельного воздержания встретила упитанного дайвера.
– Выспался? – спросил он. – Или любопытство замучило?
– Любопытство погубило кошку, – нравоучительно заметил Теодор. – Или, выражаясь более понятно: любопытной Варваре на базаре нос оторвали.
– Я, как мне кажется, тоже во всём этом участвую, – буркнул я, ощущая, как бес противоречия стучится в стену осторожности, пытаясь вырваться наружу, – поэтому имею право знать хоть что-нибудь.
– Имеешь, – снисходительно бросил Теодор, – знай что-нибудь.
Швед по-лошадиному заржал, ёрзая на своём месте.
– Твоё дело очень маленькое, – пояснил Зверь, – держать язык за зубами, таскать барахло и лишний раз не высовываться. Я просто поражаюсь, Теодор Емельянович, где вы умудрились насобирать подобных дегенератов. Будь моя воля…
Он не стал продолжать, но всё было понятно и так. Именно поэтому я ощущал, как моя неуверенность растёт с каждым километром. К счастью для меня, Швед решил поучаствовать в разговоре, внести, так сказать, посильную лепту. Похлопывая пальцами по баранке, он обернулся, пытаясь поймать взгляд Зверя.
– Зверь, – бодро булькнул водитель, облизывая бульдожьи губы, – помнишь ту кобылу, с которой мы прошлым летом отвисали в Анталии? Ну, ты ещё сказал типа от неё пользы нет никакой, разве сифон подарит или ещё чего.
– Ну помню, – угрюмо отозвался великан. – Что с того? Ты за дорогой следи.
– Да слежу я, слежу. – Швед приходил во всё большее возбуждение. – Так вот, отвалил я этой стерве штукарь на прощание и послал её подальше. И что ты думаешь, неделю назад кто-то звонит мне на трубу, поднимаю – она. Давай тереть типа залетела от меня, и я типа торчу ей пять штук на её разбитую судьбу. Типа, если бабла не будет, она застучит о наших развлечениях моей жене! Во сука! Ну я её конкретно посылаю, а она продолжает наезжать по полной программе.
– Очень содержательная история, – тяжело вздохнув, заметил Теодор, и в этом я с ним был абсолютно согласен. – Да ещё и изложенная таким высоким штилем… Пушкин удавился бы. От зависти.
– Не го… Прошу прощения. – Швед довольно быстро учился на своих ошибках. Особенно под пристальным взглядом большого брата. – Короче, достала меня эта падла. Не приведи – стуканёт жинке – кранты и домику, и тачке; тесть – мужик серьёзный, за дочкины страдания разорвёт попу на немецкий крест. Без наркоза причём. Ну, лады, говорю, отвалю не пять – четыре, больше нет. Слышу – аж повизгивать начала от радости. Ну подожди, думаю. Пробил адресок, взял плёточку и айда в гости. А она уже ждёт со своим новым хахалем, когда я ей свои кровно заработанные притащу.
– По-моему, я уже слышал эту басню, – скучая, откликнулся Зверь и широко зевнул. – Это когда ты ей бутылку водки туда засунул?
– Не, – гыгыкнул лысый, очевидно вспомнив сей забавный эпизод, – то была подстилка Дятла, ну того, который держал Престиж. Он же тогда сам просил. А тут я захожу и как проторцевал заразу, она аж до стены сунулась. Ейный хахаль давай выпрыгивать, типа Брусли, пришлось и ему заехать. Потом, как ляпнулся, дал ему промеж ног, совсем притих. Ствол ей в рот засунул и спрашиваю: «Ну, сколько тебе, четыре или пять?» – Швед причмокнул от удовольствия. – Гляжу – обделалась, уже ничего не надо. Говорю: «Ну смотри, падла, это последний раз, ещё один залёт – и некого будет предупреждать».
Внезапная сонливость накатила на меня, точно каток асфальтоукладчика, и я сам не заметил, как провалился в глубокую дремоту. Поэтому окончание этой захватывающей истории для меня оказалось навсегда покрыто мраком тайны.
Как ни странно, но я даже увидел сон. Привиделся мне Фёдор, сидящий с лопатой на краю глубокой ямы. Сам я смотрел на него со дна этой самой ямы.
– Вот твои деньги, – сказал Федька и ткнул пальцем вниз, – забирай.
Глянув под ноги, я увидел огромное количество всевозможных денег, начиная от наших, деревянных, и заканчивая какими-то мне абсолютно неизвестными. Ощущая невероятную радость, я упал на колени и начал распихивать купюры по карманам. Однако проклятые бумажки ускользали из пальцев, точно живые, и сколько я ни старался, в ладонях было пусто.
В этот момент что-то больно ударило меня по затылку. Я поднял голову и обнаружил Фёдора, вовсю орудующего своим инструментом.
– Ты что делаешь?! – завопил я.
– Если хочешь большие деньги, – заметил Федька, размеренно помахивая лопатой, – то нужно оказаться глубоко под землёй.
