– Первым делом я хочу принести свои самые глубокие и искренние извинения. – При этом в глаза мне смотрели так пристально и честно, что сразу становилось понятно: ни о какой искренности и речи быть не может. Да и столь кардинальное изменение тональности песен этой сирены вызывало скорее усмешку. – Всё произошедшее ранее – огромная, почти непоправимая ошибка.
Она и сама не понимала, до какой степени была права. Впрочем, послушаем дальше. Я зевнул.
– Понимаю, что в свете произошедшего, – таким высоким штилем докладчица при мне общалась исключительно с Утюгом, когда просила муженька выделить очередную кучку бабла, – мои извинения смотрятся запоздало и даже смешно, однако прошу принять во внимание, что я – слабая женщина, которая нуждается в защите.
Угу. Вона к чему мы выплыли. Пока у слабой женщины имелся батальон головорезов, разговаривала она совсем по-другому. Я так понимаю, что если количество бойцов сократится ещё, то разговор сведётся к расстёгиванию ширинки и получению удовольствия. То ли мне кажется, то ли реально, но бабы попроще имеют на порядок больше гордости и достоинства, чем эти б… из высшего общества.
– Радость моя, – я ещё раз зевнул, – во-первых, меня вполне устраивает твой обычный тон, так что нехрен заморачиваться. А во-вторых, чего ты, собственно, хочешь? Если боишься, что, спасая свою шкуру, брошу тебя на съедение серому волку, то можешь расслабиться: как бы это ни казалось заманчивым, не стану. Вон, видишь, храпят ещё трое таких же, не бросил же.
Того, что произошло дальше, честно говоря, просто не ожидал. Совсем.
Диана Станиславовна, образец рафинированной леди от-кутюр, внезапно привстала и дёрнула меня за одежду. Поскольку, как уже было сказано, подобного перформанса никто не ожидал, я повалился аккурат на женщину, нуждающуюся в защите.
Впрочем, в данный момент, судя по действиям, Диана нуждалась совсем в другом. Иначе с какой стати одновременно расстёгивала верхнюю часть своей одежды и нижнюю – моей. Причём получалось так ловко, словно женщина долго и целеустремлённо тренировалась. Кстати, теперь-то стало понятно, почему она так внимательно выбирала место для беседы. Беседы, ха! Явно особо разговаривать никто и не собирался. Разросшиеся грибы полностью скрывали нас от посторонних взглядов, а мягкий мох ощущался не хуже ортопедического матраца.
Спустя минуту выяснилось сразу несколько очень важных вещей. Во-первых, и это самое важное, огромные сиськи оказались совершенно натуральными. Во-вторых, Диана была очень умелой любовницей. А в-третьих, чёрт возьми, я снова изменил жене! Оставалось пенять на место. Нет, ну сами подумайте: стоит угодить в Бездну – и сразу начинается это безобразие.
Место виновато, повторяю.
Продолжалось всё недолго и обошлось без поцелуев и признаний в вечной любви.
Как выяснилось, моя новая любовница умела одеваться куда быстрее, чем разоблачаться. В общем, очень даже полезное умение для супруги криминального босса, которому она регулярно наставляет рога. Будто несчастному Утюгу и так мало проблем в его быстро завершающейся жизни. Если он вообще ещё жив.
– Ну и? – спросил я, пытаясь попасть ногой в ускользающую штанину. – Если ты не торопишься признаваться во внезапной любви и просить жениться, то на фиг всё это? Только не говори, что ощутила безумное желание слиться в огне страсти. Да ещё со мной.
– Знаешь… – Диана вынула из кармана золотой портсигар, украшенный блестяшками, и достала оттуда странную зелёную сигарету. Закурила, и я тут же ощутил аромат конопли. – Успокаивает. Так вот, в твоей башке иногда, очень редко, но мелькают настоящие просветления. Когда я тебе сказала, что ты был бы последним на земле, с кем бы переспала, то соврала. Да, ты и в подмётки не годишься Паше и ещё… Не важно. Однако мордаха у тебя приятная, тело – тоже и всовывать умеешь.
– Но дело ведь совсем не в этом? – Я таки поймал непослушную одежду и овладел ещё и ею.
– Нет, – ухмыльнулась она и сделала затяжку. – Будешь? Ну как знаешь. Причин тут несколько. Наш специалист составил твой психологический портрет, и в нём указано, что у тебя высокий порог ответственности за близких людей. Родных, знакомых, друзей и любовниц. Судя по тому, что ты таскал за собой этих трёх дур, даже когда подступала полная задница, мозгоправ не ошибся. Если мы выберемся и ты вздумаешь молоть языком, что я тут болтала или делала, я просто расскажу своему, что ты меня трахнул. – Она ухмыльнулась ещё шире. – Петя знает, что его жена – редкостная б…, но это не мешает ему закапывать любовников в лесополосе за городом. Есть ещё одна причина, но я тебе о ней пока не скажу.
– Дороговато с тобой трахаться. – Я застегнул ширинку и встал. – Не боишься открывать карты заранее?
– Не-а. – Она с прогибом поднялась и оказалась совсем рядом. – В том же портрете было указано, что все угрозы и опасности ты воспринимаешься всерьёз лишь очень короткий промежуток времени. А потом просто игнорируешь, словно ничего не происходило. Да и что ты уже можешь изменить?
– Тоже верно, – пожал я плечами и пошёл было прочь, но Диана удержала меня за руку, развернула и пытливо всмотрелась в глаза. – Чего ещё?
– Я могу быть благодарна. Очень. – Внезапно она поцеловала меня по-французски, да так, что волосы встали дыбом на груди. Потом отпустила. – Береги меня.
– Одно тебе могу сказать, – выдохнул я, – держись ближе. И поменьше надейся на своих дуболомов, сама видела, тут от них мало толку.
Когда мы выбрались из грибных зарослей, пахнущих почему-то мандаринами, выяснилось, что сонное царство перестало являться таковым. Череп изо всех сил делал вид, будто охраняет памятник местного зодчества, Лис сосредоточенно изучал отстёгнутую обойму, а девушки толпились у Зеркала теней, используя магический артефакт в качестве заурядного умывальника. Причём, если Маруся с Катей сонно тёрли физиономии прозрачной влагой, то Валентина пытливо смотрела в нашу сторону. Лис тоже чересчур усердно делал вид, будто ничего, кроме обоймы, его не интересует. Из поведения парочки становилось ясно, что наше соитие не осталось незамеченным. Хреново.
Те двое, кого я не упомянул, занимались раной на ноге, снимая засохшие бинты. Оба морщились, а раненый ещё и матерился. Ну, эти на нас точно внимания не обратили, и то хорошо.
– Есть планы, куда идти дальше? – поинтересовалась Диана, и я пожал плечами. – Что, совсем никаких?
– Ну, вон туда, – указал я на каменную плиту, где сидел Лис, – мы точно не пойдём. Выходов тут всего два, и если никто не собирается оставаться навсегда в пещере, то направление очевидно. Вы что, все тупеете, когда сюда попадаете?
– Может, кто-то запамятовал, – палец Дианы упёрся в мой лоб и больно уколол ногтем. Ёлки, у неё маникюр уцелел! – но местность за предыдущей дверью изменилась после того, как её закрыли и снова открыли. Так кто тут тупеет?
– Хочешь обратно? – спросил я, и змеюка покачала головой. Я убрал её палец. – Вопрос решён?
Решать, правда, пришлось достаточно долго. Чёртова каменная голова будто пустила корни в мох и упорно не желала освобождать проход. Упираясь плечом в каменные завитушки волос, я обливался потом и думал сразу несколько мыслей. Во-первых, откуда взялась эта башка, если по размерам она не проходила ни в одну, ни в другую дверь? Во-вторых, каких размеров был сам колосс, утративший столь важную деталь? И в-третьих, пожалуй, самое важное: зачем потребовалось затыкать проход такой тяжёлой и массивной пробкой? Может, не стоит торопиться и…
