Пазлы злого замысла стали складываться в одну картину под названием «Месть».
— Значит, она ненавидела меня и Эскаланта, как и Маркус. У неё любовь, а у него — зависть? — я вслух сопоставляла факты и домыслы.
— Всё просто до смешного. И так низко… — Это точно! — сочувственно вздохнула Мария. — Но меня поражает,
что Эскалант поверил во всё это и, судя по твоему рассказу о вчерашнем вечере, продолжает верить!
Я усмехнулась, не скрывая горечь:
— Очевидно, так ему легче простить себя. Думать о том, какая я подлая на самом дела, намного проще, чем размышлять о своём скотском поступке. А так мы вроде бы с ним квиты.
Мы замолчали, думая о своём. Я вспоминала о словах, которые вчера Эскалант говорил мне в лицо. Теперь понятно, почему он меня ненавидит. Он уверен, что я его предала и обманула. Надо же, его ум позволил ему за такой короткий срок построить успешный бизнес, а вот разобраться в примитивной женской интриге он оказался не в силах.
— Ты… больше не любишь его? — вдруг осторожно спросила Мари и выдернула меня из задумчивого состояния.
Я удивлённо приподняла брови.
— А я его никогда не любила. Я влюбилась в героя, роль которого он блестяще сыграл. Знаешь, это как любовь не к актёру, а к его персонажу в фильме? Там он спасает мир, носит крутые джинсы и тёмные очки. А в жизни шарахается от собственной тени и требует, чтобы его волосы укладывали не на левый, а на правый пробор.
Мари рассмеялась, и я вместе с ней, хоть грусть в моей душе продолжала жить уже больше трёх лет. Я веселила и веселилась, улыбалась и говорила милые слова. Но внутри — истекала кровью и кричала от боли. Я настолько привыкла к этому состоянию, что почти не обращала на это внимание. Только по ночам мне было сложно. Там мысли окутывали меня со всех сторон, давя своей гнетущей силой и панической жестокостью. Единственное, чего я боялась теперь, это то, что я останусь такой навсегда и это никогда не пройдёт.
Когда мы попрощались с Мари, время близилось к вечеру. Будущие молодожены подбросили меня домой. Гаспар ещё не вернулся, и я, не зная чем себя занять, отпустила повара сеньору Видаль, решив приготовить ужин самостоятельно. Мой бефстроганов из куриной грудки как раз томился на огне последние минуты, когда я услышала щелчок входной двери.
— Что за дивный аромат? — улыбаясь, ко мне шёл жених.
— А это я творю! — ответно улыбнулась и подставила щёку для приветливого поцелуя.
Гаспар загляну за моё плечо, пока я помешивала своё блюдо.
— М-м-м, у меня слюнки уже потекли!
Ужинали мы при свечах, но под юмористический сериал. Я не хотела эффекта романтики и следила за этим. Время ещё не настало, а напрасных надежд подавать я не могла.
— Латти, — обратился ко мне Гаспар, отложив столовые приборы в сторону. — Я знаю, что вчера ночью ты была у Виктора Эскаланта.
Конечно, разве можно было надеяться, что этот мститель утаит эту информацию.
— Тогда ты знаешь и причины моего появления там, — спокойно посмотрела я на Гаспара.
— Знаю, — кивнул тот, я видела, как его руки напряженно сжались на подлокотниках стула. — И, может, я сделаю тебе больно, но меня просто гнетёт это. Я должен спросить тебя.
Я выжидающе смотрела на него, ожидая какого-то подвоха, любезно подкинутого мне Виктором Эскалантом. Гаспар включил свои навыки ведения дипломатических переговоров. Он делал это всегда, перед тем как заговорить о том, что его тревожило.
— У тебя остались какие-то чувства к Виктору Эскаланту?
В последнее время я как-то часто слышу этот вопрос.
— Гаспар, — вздохнула я, — когдато я его действительно любила. Но он очень постарался избавить меня от этого чувства. Единственное, что я теперь испытываю к нему, это неприязнь. И это чувство взаимно.
Я заметила, как жених выдохнул. Мой ответ дал ему желанное облегчение.
— Мы обговорили с ним эту ситуацию. Виктор уверил меня, что очень изменился с той поры. Честно говоря, я был в шоке от того, на что он был способен. Но пока я верю ему. Он мой друг, и сложно будет оказаться от него…
— Всё хорошо, уверяю тебя! — я хотела закончить этот разговор как можно быстрее.
— Тебе будет очень неприятно, если мы иногда будем с ним видеться? — осторожно продолжил он.
— Терпимо, Гаспар.
— Возможно, даже в этом доме…
— Абсолютно не возражаю! — скривила душой я.
— А ты не откажешься меня сопровождать на мероприятия, на которых будет и Виктор?
— Не откажусь. — Я сделала глоток белого полусухого вина.
Я видела, как лицо Гаспара становится абсолютно счастливым. Это зрелище стоило многого.
— Спасибо тебе, милая! — улыбнулся он. — И за невероятно вкусный ужин, и за твоё безмерное великодушие!
Я рассмеялась:
— Ты неисправимый политик!
***
Виктор Эскалант, едва передвигающий ногами от чрезмерно выпитого алкоголя, вывалился из лифта в холл собственного пентхауса. Его шаркающая походка оповещала автоматически включающийся свет, когда он двигался в сторону бара. Когда он наконец достиг цели, столкнувшись с парой препятствий на своём пути, то залез на высокий стул и стал шарить руками в поисках бутылки со спиртным. Отыскав одну из них, Виктор хлюпнул её содержимое в стакан и, поднеся ко рту, сделал одни большой глоток… газированной воды?!
— Напитков с пометкой «Алкоголь» ты больше не найдёшь в своей квартире, брат, — раздался низкий голос Себастьяна за его спиной.
— О-о-о нет!.. — протянул тот, швырнув стакан обратно на стол и расплескал газировку. — Правильный, скучный Себ, как же ты меня достал!
Себастьян сидел в одном из кресел напротив барной стойки, закинув ногу на ногу и положив руки на подлокотники.
— Я буду доставать тебя до тех пор, пока ты не станешь хоть чуточку походить на меня.
— Да я скорее запишусь в балет! — фыркнул тот и слез с барного стула. — И сменю код-ключ, чтобы ты не смог приходить ко мне без приглашения, за-ну-да!
Пошатываясь, Виктор стал стягивать с себя пиджак.
— Что у тебя с лицом? — поднявшись на ноги, спросил Себастьян, полностью игнорируя высказывания брата.
— Аналог дуэли.
— Вы дрались?
— Нет, Гас просто вмазал мне! — ухмыльнулся тот, стянув, наконец, пиджак и швырнул его на диван. — Кстати, удар у него — то, что надо!
— Кому надо, Виктор? — с грустью промолвил Себастьян.
Эскалант вздохнул и устало сказал:
— Ей.
Себастьян с неприкрытой жалостью смотрел на брата, когда тот, пошатываясь, пошёл к лестнице.
— Брат, — тихо окликнул он его. Виктор обернулся, с трудом сфокусировав на нём вопросительно-ожидающий взгляд. — Она всего лишь женщина. Одна из совершенно обычной тысячи, которые тебя окружают.
