Здесь привычное окружение для Себастьяна и его «кукол». Это его мир. Не мой… Наверное, он уже нанял себе кого-то вместо меня.
Угнетенная пейзажем и мыслями, я скосила взгляд на свою компанию. Они здесь тоже среди своих. А что же здесь делать мне?!
Латти словно почувствовала перемену во мне:
— Эй, Зоя, что-то не так? Я, спохватившись, улыбнулась ей и остальным, которые в тот же миг обратили на меня взгляды.
— О, нет-нет! Все отлично!
— Ну хватит, Зоя! — подмигнула мне Мария. — Наверняка по Себастьяну скучаешь?
Мои щеки вмиг запылали огнем смущения.
— Мари! — одернула ее Латти.
— Или по Ксавьеру? — не унималась та. — Он тоже красавчик!
— Не понял, — нахмурился Эйд. — И давно ты считаешь этого бабника красавчиком?
— Кто?! Я?
Очень быстро всеобщее внимание переключилось на пару МариАдриан, и я с облегчением отвернулась к окну. Однако еще долго чувствовала на себе темный, проницательный взгляд Виктора Эскаланта.
Глава 30
Вечер игр
Девичник для Латти организовала Мари, а я пыталась ей помогать. Беременная невеста выходила замуж за невероятно ревнивого мужчину, поэтому идея со стриптизером и походом в ночной клуб сразу была исключена, кстати, самим женихом и после жарких споров с бесстрашной Марией. Спустя многочасовые обоюдные крики, стороны жениха и невесты (в лице подружки невесты и жениха лично) составили план действий на предсвадебный вечер.
Тесса, Мария, Латти и я собрались в моем номере самого шикарного отеля «Хотел де Пэриш», где завтра должна состояться свадьба. Заранее украсив комнату фотоколлажами, плакатами и шариками, мы привели удивленную невесту и принялись праздновать девичник. Растроганная до слез Латти принимала наши подарки и с удовольствием позировала для фото.
Мое настроение приобретало положительную тональность с каждой минутой общения с этими людьми. Я, наконец, расслабилась, оставив позади устрашающего незнакомца и страшную аварию.
А вот мысли о Себастьяне Эскаланте настолько крепко и уверенно засели в моем сознании, что прогнать их так просто не удавалось.
Дневной свет в комнате перешел в лучи красивого заката, который сменился искусственно освещенными огнями побережья. Мышцы моего лица болели от смеха, а голова немного кружилась от выпитого мартини. Тетя Латти покинула нас, сославшись на усталость после перелета, и мы остались втроем.
— Так, теперь играем! — потерла руки Мария, открывая очередную бутылку мартини.
— Я уже не могу это пить! — я откинулась на подушки дивана, ощущая, как алкогольная расслабленность растеклась по венам.
Латти наслаждалась своими любимыми безалкогольными коктейлями, а Мари вместе со мной — погружались в дурманящий мир спиртного. В номере звучала легкая музыка, из открытой балконной двери лился приятный прохладный ветерок с неповторимым привкусом Литургийского моря и звуками жизни гламурного карликового государства.
Мы с Мари сидели на мягком кремовом диванчике, достойного украшать Версальский дворец. Латти расположилась напротив в таком же кресле и, подобрав под себя ноги, иногда поправляла корону, которую мы смастерили для нее из парчи и картона. Между нами находился кофейный столик с множеством вкусностей и напитков.
— Это только начало, детка! — подмигнула она мне. — Так тебя называет Ксавьер, да?
Я растеряно воззрилась на нее. Неужели ревнует?
— Мария, — мягко заговорила Злата. — Зоя решит, что ты не любопытничаешь, а ревнуешь этого парня. И, кстати, именно так подумал твой муж.
Мари удивленно переводила взгляд с меня на Латти и обратно:
— Серьезно?
Я кивнула.
— Будь внимательней к нему, милая! — сочувственно улыбнулась ей Латти. — Ты же знаешь, как Эйд ревностно относиться к Ксаву. Еще с университетской поры.
— Так я же не о себе беспокоюсь! — возмутилась она, привстав. — Я хочу, чтобы у Зои с ним все получилось.
Я закашляла, подавившись очередным глотком мартини.
— Мари, — успокаивающе начала Латти. — Тебе уже пора перестать играть роль посланницы Купидона на Земле. Путь Зоя и Ксав разбираются сами, тем более он не лучший вариант.
На меня вдруг резко уставились две пары пытливых глаз. Я чувствовала, как эти девушки беспрепятственно угадывают мои мысли о Себастьяне по смущенно-красному цвету на моих щеках.
— Может, не будем сейчас обсуждать мою личную жизнь? — с надеждой предложила я и выпрямилась.
— Да, конечно, Зоя! — понимающе закивала Латти.
— Как скажешь! — протянула Мария, явно огорченная моей скрытностью.
— Тогда играем?
«Правда или желание» — игра, которая решительно вторгалась в личную жизнь каждого участника. Заранее подготовленные Марией карточки с желаниями или каверзными вопросами расположились на столе подобно экзаменационным билетам.
Хм, экзамен на откровенность и смелость. Сдам ли я его? Посмотрим.
— Да, — краснея, ответила невеста. — Мы с Виктором спим голышом.
Наш смех слился воедино, и Мари наполнила бокалы, разместив там оливки, а для Латти — кусочек апельсина.
— Черт! — тряхнула я головой, борясь со своим чересчур развитым воображением. — Теперь не могу избавиться от этой картины!
— О, только не это! — Латти, смеясь, спрятала лицо в ладони. — Так, давай теперь ты, Мари! Хватит уже нас мучить! И что за пошлая фантазия у тебя, а?
Довольная Мария улыбнулась и потянула следующую карточку, одновременно подтанцовывая под зажигательный трек.
— «Расскажите о своем самом нелепом поступке, который насмешил окружающих людей», — прочитала она и, глядя на нас, закусила губу. — Не хочу!
— Такого ответа не предусмотрено! — заявила я и Латти поддержала меня жестом «дай пять».
— Это произошло в старших классах, — вздохнув, начала Мария, а мы, в предвкушении, устроились поудобней. — В то время я болела мечтой стать моделью. Но категорический запрет родителей — и в частности мой невысокий рост — стали обстоятельством непреодолимой силы для воплощения моих планов. Однако упрямства у меня не отнять…
— Не то слово! — хмыкнула Злата.
— У меня были весьма удачные фотосессии, но все кастинги я проваливала.
Спустя долгие и слезливые мольбы, мне удалось уговорить маму связаться с ее давней подругой, которая управляла модельным агентством в Мадриде.
— Что-то я не припомню твою модельную карьеру, — задумчиво произнесла Латти.
— Во-первых, мы тогда особо не дружили, — одернула ее подруга.
— А, во-вторых, я очень сильно постаралась искоренить этот этап из моей биографии.
