Господи! Так вчера я видела его жену?!
— Вчера… ты был с ней? — невыносимая боль раздирала мои внутренности и усложняла способность говорить и смотреть на него.
— Нет, — ответил он, не отводя от меня взгляд. — Нас поженили очень давно. Таковы устои моей семьи, и этот союз очень важен для нее. Увы, но он нерушим.
Себастьян двинулся в мою сторону, но я осталась неподвижна. Он опять заговорил, но я уже была мертва:
— Я не могу дать тебе то, что ты хочешь, и теперь ты знаешь истинные причины этому.
Он взял меня за плечи и слегка тряхнул. Его руки обжигали, оставляя на коже невидимые шрамы, пока слова аристократа отпечатывались на сердце кровоточащими, незаживающими язвами.
— Будь моей. Прошу тебя, Зоя! — попросил он, проникая в душу глазами и разрывая там все на куски.
На самом деле все стало на свои места. Теперь все ясно. Отчетливо и беспощадно. Надежда только что была похоронена во мне. Венки украшали ее могилу. А рядом покоилось мое сердце. Его убил женатый мужчина.
Я подняла глаза на лицо Себастьяна Эскаланта. Я не чувствовала больше слез. Я ощущала лишь боль.
— Никогда, Себастьян.
Сбросив руки будущего герцога со своих плеч, я обошла его и двинулась к дороге. Не оглядываясь.
Глава 40
Разновидность греха
Я поступил подло. Я поступил, как похотливый мерзавец. Я поступил так, как не предполагал, что смогу поступить. Я дал слабину. Зачем подпустил ее так близко? Зачем сам подошел так близко?
Руки больше не чувствовали ее. Глаза не видели ее. Она ушла. Она бросила меня. Снова.
Мой захмелевший мозг прорабатывал последние слова, а взгляд провожал хрупкую фигуру Зои Рольдан. Вот она: подняла руку, останавливая черно-желтую машину каталонского такси, коснулась ладонью лица, будто вытерла слезы, села внутрь и… не обернулась.
Стоп! Я ведь сказал ей правду. Нарушая клятву, я рассказал о тайне двух семей малознакомой девушке. Что же это я?!
— Себастьян! — услышал я гневный окрик Златы, только что вышедшей из кинотеатра.
Игнорируя девушку, я направился в сторону дороги с необходимостью уехать отсюда как можно быстрее.
— Эй, ваша светлость! — язвительно звала Латти, приблизившись ко мне. — Где она?
— Уехала домой, — спокойно бросил я.
— Ты снова это сделал, да? — не успокаивалась моя неугомонная невестка.
На что я надеялся? Я устало провел рукой по лицу и повернулся к ней:
— Злата…
— Себастьян, ты снова предложил ей стать своей шлюхой? — гнев сквозил в голосе и сверкал в серых глазах славянки.
Я глубоко вздохнул, поднял глаза на стоящего рядом Виктора, который хмуро сдвинул брови и скрестил руки на груди. От него понимания не дождусь. Да я и не рассчитывал!
— Зачем же так грубо? — я махнул проезжавшему мимо такси.
Беременная невестка начала меня раздражать. Заслуженно.
— Затем, — шипела она. — Что как дерьмо не назовешь, оно не изменит свою сущность!
Я усмехнулся и отвернулся от остановившегося автомобиля, переводя взгляд на жену брата:
— Злата, — мой взгляд скрестился с серыми глазами. — На будущее — я в твоих нравоучениях, одобрениях и оценках своих поступков не нуждаюсь. Если ты не прекратишь лезть в мою личную жизнь, то я перестану нуждаться и в твоем обществе. И от этого мало что потеряю.
— Себастьян! — одернул меня брат. Я сел в такси и услышал последнюю фразу эмоциональной невестки: — Доброй ночи, прекрасный принц! Не забудь своего коня по пути домой.
Отъезжая от них, я боковым зрением увидел, как Виктор обнял Латти. Мне жаль их. Глупые и наивные родственники, думают, что их жизнь полноценна, если они вместе. Но что было бы, не будь у них достаточно денег? Будь они бесплодны или с тягостью к алкогольной зависимости? Как сложились бы их судьбы, если бы они не совершили столько ошибок, идя на поводу своих эмоций?
Стабильность. Уверенность в завтрашнем дне. Умиротворенность и стойкость.
Все это есть у меня. Кроме того, я наследник титула, владыка не только своей жизни, но и тысячи других людей. Моя ответственность, мое положение и обязанности всегда будут спутниками моего существования.
Слабости нет места в моей жизни. Зои Рольдан нет места рядом со мной. Ее отказ лучше, чем согласие.
Свет автоматически зажегся, стоило мне сделать шаг в квартиру. Я выпил сегодня слишком много и неприятно удивил всех и себя.
Включенный компьютер ждал меня в кабинете. Я двинулся в сторону бара и налил себе бурбон. Дам слабину в последний час этого дня.
Горло приятно обожгло элитное спиртное. Сцепил зубы, сжал стакан и поставил его на место.
Эмоции правили мной целый день, и я поддамся им напоследок. Мой взгляд скользнул к бюро, и я тотчас отправился к нему. Открыл верхний ящик. Дверца небольшого сейфа надежно запечатана кодовым замком. Но не для меня.
Я медленно ввел пароль «06.01.1996».
Внутри две бархатных коробочки черного цвета. Я не спеша достал их, открыл каждую по очереди, поставил на поверхность бюро и посмотрел на обручальные кольца из белого золота в окружении мягких подушечек. Я медленно провел пальцем по тому, которое принадлежало мне.
Скоро я его надену.
Я выдохнул воздух из легких и обратил взгляд ко второму кольцу. Взял его и положил себе на ладонь.
Я видел это миниатюрное украшение сотни раз. Квадратный бриллиант все так же подмигивал безупречной чистотой, преломляя лучи искусственного света, а гравировка не утратила четкости своих слов: «Жить во имя жизни».
Сегодня я предал тебя, моя супруга. Я поведал о твоей тайне постороннему человеку. Женщине, которую хочу до дрожи в теле.
Я сжал холодный металл так, что кисть побледнела.
Больно. Пусть. Заслужил. Я предатель. Я впервые не сдержал слово и нарушил обещание. Навлек опасность на наши семьи, моя жена.
Разжал ладонь и положил кольцо на место. Захлопнул шкатулки и убрал в сейф.
Я увидел свое отражение в зеркале на противоположной стене. Глупец. Рассказал незнакомке то, что не знают даже близкие друзья. Той женщине, которая заставляет еще сильнее ненавидеть свою клятву, свое обещание, свое бремя.
Ненавидеть тебя, моя жена!
***
Я включила свет в студии и неторопливо прошла вглубь комнаты.
Одиночество. Оно снова рядом. Но сейчас я рада ему. Мое одиночество — моя отрада. Оно как старый друг, по которому я никогда не тоскую. Ведь этот друг меня никогда не покинет.
Не знаю зачем, но я достала свои рисунки, на которых изображен он. Опустилась на пол и принялась бережно раскладывать их вокруг себя.
