— А как насчет того, чтобы исполнить одну мою мечту, Зоя? — тихо спросил Себастьян.
Мои руки заметно дрогнули, и мне пришлось поставить посуду, чтобы не разбить. Выключив воду, я повернулась к Эскаланту.
— Ты мечтаешь стать прогульщиком? — напустив на себя скептицизм, спросила я.
Он опустил взгляд, но всего лишь на миг, а после снова позволил мне тонуть в медовом океане своих глаз.
— Нет. Я всего лишь хочу сделать то, что хочу. Хотя бы раз не задумываться о последствиях или ограничениях.
«Устал быть правильным. Я будто не живу…»
Мое сердце снова сжалось от сочувствия к этому сильному мужчине. Ему так много приходится нести на своих плечах! Но так распорядилась судьба.
— Я не могу. Извини! — твердо ответила я и направилась к столику, заваленному учебниками.
Себастьян не сдвинулся с места.
— Почему, Зоя? — зазвучал его шикарный голос.
Потому что исполнять твои мечты — это право твоей жены. Потому что мне сложно отказывать тебе. Потому что я боюсь силы чувств, которые испытываю к тебе. Потому что сейчас больше всего на свете я хочу поехать с тобой и отныне мечтаю сделать тебя счастливым, даже ценой собственного счастья!
— А сам-то как думаешь? — бросила я, запихивая в рюкзак книги.
Я не заметила, как Себастьян оказался рядом и перехватил мои руки, сжимавшие экземпляр литературы по основам современного дизайна.
Я замерла и, сглотнув нервный комок, застрявший в горле, подняла на него глаза.
— Я не буду больше уговаривать тебя быть со мной, Зоя, — сверкая расплавленным золотом своих удивительных глаз, прошептал он. — Ни словами, ни поцелуями. Если ты согласишься, мы поедем как друзья.
Пытаясь скрыть невыносимое огорчение от его проницательных глаз, я опустила взгляд.
— Мне нельзя дружить с тобой. Забыл собственные наставления, Себастьян?
— Это исключение. Только сегодня мы будем друзьями.
Мой взгляд снова приковали к себе его глаза.
Я высвободила запястья, ощущая, как меня разрывают на части желание согласиться на это безумство и желание отказаться от него. Его дружба — это невыносимо мало для меня!
— Ты хочешь прогулять свою работу? — уточняла я, откладывая рюкзак в сторону. — Но это твоя любимая работа, которая дарит тебе любимые дорогие предметы…
— Зоя! — оборвал он мои рассуждения и заглянул в глаза, не позволяя продолжить мысль. — Мне скоро тридцать. Я не совершал ни одного безумного поступка. И по сравнению с проделками Виктора, вот этот вот — ангельское баловство. Считай, что у меня кризис среднего возраста.
Именно об этом он вчера и рассказывал, изнывая от душевной усталости. Я очень хорошо понимаю его чувства! Ему приходилось бороться с испытаниями, мириться с новыми правилами, которые преподносила жизнь. Вчерашняя мягкость и податливость снова наполнили меня.
Уверенное желание увидеть Барселону принялось подбадривать мое отступление. Мне хотелось побывать там, где любили гулять коренные жители этого волшебного города.
Когда была маленькая, я обожала поездки на автомобиле. Прошло много лет, наполненных тяжелыми проверками судьбы, и вот мне вновь представилась возможность такой прогулки. Шикарный город. Вдохновляющие виды. Незапланированное приключение, которое просто по своему статусу уже обязано быть лучшим! А еще — роскошный и волнующий попутчик…
Мои глаза нашли его взгляд, и импульс прошелся по моему телу. Я сглотнула и откашлялась, скрывая неловкость от этого момента:
— Я поеду, — неожиданно для нас обоих, ответила я. — Но нам следует позвать с собой кого-нибудь.
— Кого? — сдвинул брови Себастьян.
— Мою подругу, например? — вспомнив про Ронни, предложила я.
Конечно, он кивнул. Ехать вдвоем нам опасно. Мне опасно.
— Тогда я позову друга?
— Хорошо.
Я пошла в спальню, чтобы надеть куртку и серую шапку-бини. А через десять минут мы уже подошли к его черному «Майбаху», и Себастьян открыл дверцу, позволяя мне сесть внутрь.
Так, ну что же, пора входить в роль его подруги.
— Слушай, — обратилась я к нему, когда он разместился на месте водителя. — А когда братья Люмьеры показывали первый в мире фильм про поезд, зрители действительно впали в панику? Или это первый в мире удачный пиар киноиндустрии?
Он снова сдвинул брови и посмотрел на меня непонимающим взглядом, заводя автомобиль.
— Ну так как? — я едва сдерживала смех и серьезность в голосе. — Я тут прикинула насчет твоего почтенного возраста. В 1896 году, в день премьеры, тебе ведь было совсем немного? О, или склероз уже съел все твои воспоминания, бедняжечка?
— А ты весьма жестокий друг! — хмыкнул Себастьян и качнул головой, уже направляя машину в поток других авто: — Учту это на будущее, когда вдруг решусь опять поделиться с тобой своими переживаниями.
Я виновато закусила губу и бросила на него взгляд полный сожаления:
— Прости!
Себастьян, вскинул брови и на миг отвлекся от дороги, заглянув в мои глаза:
— Серьезно?!
Мой удивленный взгляд послужил ответом.
— Ты правда решила, что я переживаю из-за своего возраста?! — воскликнул он, сдерживая смех. — Да я намеренно использовал этот аргумент, чтобы убедить тебя поехать со мной!
— Коварный поступок! — расслабившись, усмехнулась я.
Но Себастьян уже сосредоточенно смотрел на дорогу, сдвинув брови:
— Хотя твоя реакция меня заставила реально задуматься о своем тридцатилетии. Ведь старость уже почти…
— О, хватит уже! — рассмеялась я, отмахиваясь от его наигранного тона. — Мы так можем бесконечно!
Глава 46
Ошибок не бывает мало
Ронни — истинная «сова» в утренних пробуждениях. После настойчивых попыток дозвониться и разбудить ее, я долго пыталась объяснить сонной девушке причину своего утреннего звонка.
Наконец, около восьми утра она вышла к нам из своей съемной квартиры и… обалдела. Она секунд пять скользила взглядом по автомобилю Себастьяна, потом быстро осмотрелась, явно сомневаясь в чем-то, и снова посмотрела на машину.
Я догадалась, в чем ее замешательство и, открыв дверцу, помахала ей рукой. Ронни приветливо улыбнулась и уже смело зашагала к нам.
Галантный Эскалант вышел ей навстречу и помог сесть на заднее сидение.
Я вздохнула с облегчением, увидев подругу в ее обычном приподнятом настроении. Значит, Ник ничего не рассказал ей вчера. Нужно ему позвонить и извиниться. И постараться найти момент ввести подругу в суть дела.
— Ребята, на будущее, — зевала она на заднем сидении машины Себастьяна Эскаланта. — Я всегда согласна на «прогул лекций», но только заранее предупреждайте и не в такую… — она снова зевнула: — …рань!
