— Привет!
Я подпрыгнула от неожиданности и обернулась. Себастьян входил на кухню, на ходу натягивая футболку серого цвета, в дополнение к таким же штанам, которые свободно сидели на его бедрах.
Мое дыхание моментально сбилось, пока он не скрыл свой рельефный живот под одеждой.
И вот они — его медовые глаза. Смотрели. Изучали. Оценивали. Читали. Я почувствовала, как покраснела, осознав, что рассматриваю его, так и не ответив на приветствие.
— Доброе утро! — пробормотала я и поставила перед ним белую чашку со свежим кофе, а себе налила чай.
— Ты варишь кофе? — удивленно вскинул он брови и сел за стол.
— Мои родители очень любили кофе по утрам, — смущаясь, я разместилась напротив него. — Когда я хотела их задобрить, то варила кофе с кефиром.
— С кефиром? — усмехнулся он.
— Да. Традиционный болгарский кофе, — я не сдержала мягкой улыбки ему в ответ. — Мама научила меня этому рецепту. Себастьяна потянулся ко мне и сжал мое запястье:
— Как ты, малышка?
Я судорожно вздохнула и убрала руку:
— Еще не поняла.
Мы замолчали. Он смотрел на меня, а я считала чаинки в своей чашке. Неловкость нависла над нами, словно дождевая туча, которая темнела с каждой секундой.
Мы слишком многое пережили за эту ночь. Он спас меня. Дрался с человеком, который хотел меня убить и рисковал своей жизнью. Мое сердце превратилось в кусок ледяного ужаса от этой мысли.
— Почему ты не говорила мне о тех странных случаях? — его голос прозвучал с нотками обиды.
— А почему должна была? — усмехнулась я и подняла глаза на его лицо.
Я видела, как он хотел что-то сказать, но в последний момент передумал. Себастьян сделал вдох ртом и одновременно приподнял плечи. Он с чем-то борется внутри себя.
— Ты спас меня. Спасибо тебе, Себастьян.
Он снова потянулся и взял меня за руку, поглаживая большим пальцем ладонь.
— Когда ты позвонила, и я услышал призыв о помощи, то думал, что с ума сойду от страха! — тихо начал он и крепче сжал мою ладошку.
— Зоя, ты должна понимать — тот человек не просто мелкий грабитель или мерзкий насильник. Он профессионал. И он хотел тебя убить. Только вот вопрос: почему?
Мой прерывистый выдох стал первым ответом.
— Я не знаю! — рассеяно прошептала я, погружаясь в жуткие воспоминания.
— Он назвал себя… моим убийцей.
— Как? — напрягся тот.
— Не хочу это повторять, — прошептала я.
— Прости! — опомнился Себастьян.
Мое сознание вытаскивало из подсознания воспоминания о том ночном преследователе, о его звонках и сообщениях. Я уверена, что это все делал один и тот же человек. Параноидальные мысли заполнили мой разум, и если бы полиция не нашла пьянчугу-водителя, который разбил такси со мной внутри, этот случай я бы тоже перекинула на счет вчерашнего преступника.
Я подняла лицо к Себастьяну. Он наблюдал за моими переживаниями, проникновенно глядя на меня серьезными глазами.
— То есть ты думаешь, что этот человек выполнял поручение? — открыто спросила я осевшим голосом. — Мою смерть заказали?!
Эскалант сдвинул брови и вздохнул.
— Кем были твои родители?
— Филологи. Отец преподавал английский, а мама — учитель испанского, — машинально ответила я.
Себастьян выпрямился и скрестил руки на широкой груди.
— Уверена?
Что за бред?
— Да, — раздраженно бросила я и встала на ноги. — Ничем не примечательные для окружающих и очень дорогие для меня мама и папа.
Пока они не разбились на машине, о них не упоминали в прессе. В его глазах беспрепятственно читалось сожаление.
— Малышка… — он тоже поднялся и шагнул ко мне.
— Мне пора, Себастьян. Нужно перевезти вещи… — отступила я от него, и он замер.
— Твои вещи уже в особняке, Зоя, — вздохнул он, приподняв плечи.
— Я отвезу тебя. Только оденусь.
Себастьян развернулся, чтобы уйти, но вдруг передумал и опять посмотрел на меня.
— Враги моей семьи могут принимать тебя за мою жену, — на миг он замялся, но глаза не отвел. — Эти люди не знают даже ее имени, в отличие от меня. Мой интерес к тебе уже привлек внимание общественности, и теперь могут возникнуть проблемы. Но это всего лишь маловероятное предположение. Думаю, истинная причина в другом, — и уже на ходу бросил: — Я захватил для тебя одежду. Она в гостиной.
— Спасибо! — ошеломленно пробормотала я.
Он кивнул и ушел. Меня приняли за его жену и поэтому хотят убить? Кто же тогда эта женщина?! Разум вытаскивал из памяти обрывки рассказа Себастьяна о ней и обстоятельствах его женитьбы. Ничего не выходит! Все, что он говорил, — неясные и неконкретные фразы.
Ясно ничтожно мало — свадьба состоялась давно, а его жена — особа, которую хотят убить.
Я медленно побрела к креслу, где стоял пакет. Внутри него оказались джинсы, рубашка и куртка. Переодевшись в ванной, я расчесала волосы и заплела косу.
Посмотрев на себя в зеркало, я хотела уже выйти, но вдруг меня остановило отчетливое понимание того, что теперь все изменится. Только не могла понять его суть, его источник. Это из-за моего признания в чувствах или нападения? А может, это смесь последних событий?
Я продолжала смотреть на себя в зеркало, пока память воспроизводила мудрые слова матери: «Любовь редко подчиняется закону бумеранга. Когда отдаешь свою любовь, помни: она может не вернуться к тебе, Зоя».
В день похорон родителей я так и записала в блокнот: «Любовь — это не бумеранг».
Себастьян, одетый в черные джинсы, куртку и белую футболку, уже ждал меня в холле. Увидев меня, он поджал губы и вызвал лифт. Я вошла первая, он следом. Мы снова молчали, улавливая взгляды друг друга в зеркальном отражении дверей.
Черный автомобиль с гордо поблескивающим значком «Майбах Ландо» стоял у подъезда. Себастьян открыл мне дверцу, впуская на заднее сидение и, захлопнув ее, быстро обогнул машину. Он не за рулем. Его водитель, вежливо поприветствовал меня и севшего рядом со мной Эскаланта.
Мы ехали в тишине. Я ощущала, что он жжет меня своим взглядом. Понимала, как сильно это действует на меня, но другого не хотела. Его глаза — мои источник вдохновения, которое заключает в себе мою силу и слабость.
Я переключилась на залитые дождем улицы Барселоны, на пешеходов под зонтами и серое небо. Встречные машины обдавали брызгами луж наше авто. Мне нравился этот звук, он отвлекал меня.
Вот мы и приехали.
Себастьян открыл мне дверцу и придержал над нами зонт.
