Без звука я мог лишь догадываться, о чем они говорят. Наверное, сожалеют, что находятся под прицелом камер. Планируют перейти в спальню и там…
Грохот от моего удара кулаком по столу нарушил тишину кабинета. Злость поглотила меня словно темная и мрачная пропасть. Я прикрыл глаза и медленно выдохнул, пытаясь потушить дикий пожар внутри. С каждым разом мне все тяжелее владеть эмоциями. Я менялся и оказался не в силах это остановить.
Ох, черт! Говорю как тряпка!
Я решительно удалил все файлы с видеозаписями из компьютера. Откинулся на спинку кресла и, сложив ладони треугольником перед собой, прислонил пальцы к губам. Глаза закрыл, дышал ровно, медленно втягивая воздух через нос.
Никто и ничто не заставит меня измениться.
Пока я сам этого не захочу.
Пока не позволю переменам войти в мою жизнь.
Я несгибаем в собственной власти.
Вечер снова подступал к Барселоне. Зима входила в свои владения робким снежком, смешанным с каплями осеннего дождя. День уютно подходил к концу, несомненно, благодаря мерцающему огню в камине, вкусному фасфуду в исполнении американца Гаспара и красному вину, которое оказалось в моем баре.
Атмосфера, которой окутал меня Гаспар, расслабила и утихомирила нервное состояние. Мобильный снова был выключен и никто не смел вторгаться в мое исцеляющее пространство. Лишь иногда звонил телефон Гаспара, прерывая его очередной рассказ о проделках братьев Эскалант с его участием. Несколько звонков относились ко мне, но тактичный собеседник отвечал за меня. Он знал, как правильно говорить и это было его уникальным талантом.
– Виктор всегда питал слабость к автомобилям, – снова начал он.
Сел за стол после очередного разговора по телефону и долил нам еще вина.
– Он первый стал клянчить у отца уроки вождения. Давид сам учил его и иногда брал с собой равнодушного старшего сына. Себастьян никогда не просил его об уроках, он просто наблюдал, как учился брат. Даже в детстве, он был чертовски своенравен, горд и сдержан. Аристократ с пеленок!
Я не подавила улыбку нежности, когда представляла того самого мальчугана с фотографий, которые видела в доме Солер.
– Как-то раз Давид, взяв своих сыновей, отправился за город на рыбалку. Им было по двенадцать и одиннадцать лет, кажется. Но случилась неприятность – герцог, выгружая снасти из багажника, не заметил, как дверца амортизировала, опустившись на пару сантиметров, и ударился головой, получив кровоточащую ссадину. Нужно было возвращаться, но ехать за рулем он не мог из-за кровотечения. А Виктор был слишком мал, неопытен и горяч. Он, буквально, требовал у отца дать ему ключи и не ждать пока прибудет помощь. На выручку пришел молчаливый и спокойный Себ. Он просто взял ключи у отца, сел за руль и завел автомобиль. Давид и Виктор с отвисшими челюстями наблюдали, как тот выкрутил руль и, с манерой опытного водителя, подъехал к ним.
– Он брал уроки тайком? – восхищаясь, выразила я свою догадку.
Гаспар усмехнулся и отпил из своего бокала.
– Они задавали ему такой же вопрос, когда он вез их в больницу. Не сразу, но Себастьян все же ответил. Спокойно передернув плечами, этот двенадцатилетний парнишка, отчеканил, что просто наблюдал, как водил машину отец и его водитель. «Разве это сложно?» – спрашивал он их.
– Невероятно! – пришла в восторг я. – Но в стиле Себастьяна.
– Это точно! – рассмеялся тот и поднял бокал, давая понять, что пьет в его честь. – За будущего герцога Торегросса!
Моя улыбка погасла, и это заметил Гаспар:
– Прости. Не подумал.
– Нет, все в порядке! – я попыталась заверить его и обмануть себя. – За… Себастьяна!
– Покажи мне свои новые работы, пожалуйста! – попросил меня Гаспар, явно желая перевести тему в безопасное русло.
Он же не знал, что эта часть моей жизни также тесно связана с Эскалантом.
– С удовольствием! Они в студии.
Мы вошли в комнату, и я включила свет.
– Ну, вот они, – развела руками я. – Пойду, принесу сюда бокалы.
– Давай я… – дернулся обратно галантный Гаспар, но я его остановила:
– Нет, лучше осмотрись. Может тебе что-то приглянется, и я смогу тебя отблагодарить картиной.
Я пошла в сторону кухни. Голова немного кружилась от выпитого алкоголя, но взамен давала такую нужную легкость.
Черт, а мне нравиться это чувство! Главное – не спиться.
Раздумывая над этим, я прошла через холл, держа направление к столу с бутылкой вина и двумя бокалами, мимо стоящего у входной двери Себастьяна Эскаланта в сером джемпере, стальных брюках и черном пальто…
Так! Стоп!
Я замерла на секунду, а после резко повернулась, уверенная, что он – плод моего воображения.
– Себастьян?! – выдохнула я.
В том, что передо мной реальный человек, убедил аромат его духов и взгляд, которым он окидывал меня, окружающую обстановку и, конечно же, недопитое вино в бокалах. В двух бокалах.
Глава 34
Ошибки не имеют оправданий
– А я умею делать сюрпризы, согласна? – голос Себастьяна отдавал иронией, взгляд пронзал ледяной стужей, а улыбка – презрением.
От его присутствия в ушах забурлила кровь подогретая вином. Сердце скакало в груди от счастья видеть его, слышать, чувствовать.
– П-привет, – мямлила я.
И ненароком опустила взгляд на огромный букет синих роз в голубой круглой коробке, которая стояла у его ног.
– Зоя, портрет просто невероятно эмоциональный… – приближался голос Гаспара.
Моя голова дернулась в его сторону, и я увидела, как он, так и застыл на полпути в гостиную.
– О, Себастьян! Рад тебя видеть, дружище!
Мой взгляд вернулся к Эскаланту, и я подметила, как нервно начала пульсировать жилка на его шее, а обращенные ко мне глаза передавали уничтожающую ярость.
– Одного Ксавьера тебе не хватило? – процедил он сквозь усмешку.
– Что?.. – отшатнулась я.
– Себ, ты все не так понимаешь! – примирительно подняв руки, шел к нам Гаспар. – Я…
– У тебя, очевидно, страсть к женщинам Эскалантов? – суженные глаза-молнии теперь расстреливали Гаспара.
Тот опустил руки и перестал улыбаться. На его лице отразилась обида, которую причинили слова Себастьяна.
– Не стоит переходить эту черту, Себастьян. Я не заслужил.
Не понимая, что произошло, я все же стала между ними и посмотрела в глаза Эскаланта. Мне стыдиться нечего.
– Себастьян, я обнаружила зашифрованное послание в книге Рамона Солера, – спокойно начала я.
Он медленно перевел на меня взгляд, от которого хотелось скрыться или сбежать.
