Мир никогда не избавиться от продажных людей. Это очень, очень плохо. Но не для меня.
Спустя сорок восемь дней психологического псевдо-забвения, брат принес символ моего безумства. Кольцо, которое так и увидела моя Зоя. Виктор хотел помочь мне вернуться в реальность. Он полагал, что оно напомнит мне о прошлых целях и стремлениях. Однако расстроенный и огорченный брат ушел, позволив мне спрятать это дорогостоящее украшение в ладони. Теперь символ любви должен стать платой за мой побег.
Изучив окружающий меня персонал больницы, я выбрал санитара, который явно жаждал легкой наживы и ненавидел свою работу. Я наблюдал за ним, оценивал, искал к нему подход. Передо мной стояла очень непростая задача – убедить человека рискнуть своей работой ради психопата-убийцы.
Когда наступил ключевой момент, я предложил сделку. Платиновое кольцо с бриллиантом в четыре карата и огранкой «Принцесса» за его один просчет. Он заключался в том, чтобы вывести меня на очередную рабочую смену вместе с небуйными психами. За это его уволят и скорее всего по уголовной статье, однако продав такое кольцо, он может безбедно жить десяток лет, и даже не работать.
Одна ошибка, которая так свойственна человеческой натуре и которая так необходима мне. Эта ошибка даст шанс исправить оплошность судьбы, позволяющую жить недостойному и мерзкому существу по имени Сезар.
Сегодня вечером, ювелир-оценщик озвучил ему стоимость кольца, которое так и не надела Зоя. Заступивший на смену санитар дал понять, что он в деле. Теперь мой черед рисковать. Ведь, несмотря на то, что парень знает об угрозе в лице моего брата за нечестную игру, все же, жажда легкой наживы не теряла своей актуальности.
Но самый опасный человек – это тот, которому нечего терять.
И таковым являюсь я.
Глава 53
Возвращение в чужой мир
Два раза в неделю, ровно в шесть утра, приезжал грузовик с продуктами для лечебницы «Святой Патрик». Самых стабильных больных выгоняли на разгрузку машины. В это утро понедельника в их числе был я.
Накинув большемерную, поношенного вида куртку поверх больничной одежды, и натянув перчатки на руки, я молчаливо таскал ящики с овощами и фруктами. Затерявшись среди психически нездоровых работников, я ждал знак от подкупленного санитара.
В очередной раз, водрузив на себя мешок, кажется, с мукой, я заметил его легкий кивок и двинулся в толпе больных. На складе было темно и пахло свежими овощами. Скинув с себя груз в положенном месте, я пошел назад, вместе с парой моих «коллег». Но проходя мусоропровод, в виде прямоугольного окна в стене, прикрытого дверцей, я остановился и принялся отряхивать с себя пыль. Слушая бешено стучавшее сердце, я из-подо лба наблюдал за удаляющимися пациентами. Впереди уже были слышны шаги других парней – несущих свой груз – и времени на осторожность не оставалось.
Сгруппировавшись, я нырнул в транспортер для мусорных мешков и пакетов. Провалился в темноту, которая уносила меня в железный контейнер для вывоза отходов с территории психушки. Удушающий смрад проникал в ноздри, пока я терпеливо ждал, когда меня увезут на свободу.
Я точно не знал, сколько времени там пролежал, пока не услышал звук подъезжающего мусоровоза. Послышался скрежет, который говорил о попытках перебросить меня вместе с отходами в кузов машины. Я почувствовал, как контейнер стал приподниматься и переворачиваться. Обхватив мусорные мешки, я закрыл глаза. Пара секунд и я уже падал на вонючую груду отребья, пытаясь погрузиться туда как можно глубже.
Волнение во мне умерло. Его убила нестерпимая жажда выполнить задуманное, которая теперь пульсировала сильнейшим гейзером мести. Именно она и отключала брезгливость, панику и отчаянье. Я был словно акула, которая выбиралась из рыболовных сетей, дабы продолжить свой хищный путь. Пусть последний, но необходимый. Как точка в конце законченного предложения.
Наконец, машина двинулась в путь. Я знал дорогу, по которой мы ехали. Сейчас должно быть около половины седьмого. Слишком ранний час для туристов и местных, которые могли направляться на работу или учебу.
Когда мусоровоз остановится на железнодорожном переезде, я должен буду выпрыгнуть из кузова. Я надеялся, что свидетелей этому не будет. Иначе… возможны лишние проблемы.
Отсчитывая секунды, я глядел в небо, покрытое тучами, которые обещали весенний дождь.
Точно! Ведь уже весна!
Даже не верится, что я столько продержался. Слишком долго я здесь без нее. Пришло время это исправить.
Я услышал предупреждающие сигнал семафора, и мусоровоз остановился, пропуская утренние поезда и электрички. Машина направлялась за город, чтобы избавиться от своего груза. Но мне с ней было не по пути.
Выбравшись из кучи зловонных пакетов и мешков, я спрыгнул, присел на корточки и, подняв голову, осмотрелся.
Мне повезло! Никого.
И побежал так быстро, насколько позволяло мое ослабевшее тело, едва оправившееся от полученных увечий. Я должен держаться прямого пути, чтобы зевающий водитель не увидел меня с боковых зеркал. Пусть редкие встречные думают, что этот странный, неопрятный тип вовсе не психопат, сбежавший с лечебницы, а человек, занятый утренней пробежкой. Хорошо, что у меня теперь борода, которая вместе с худобой изменила мою внешность.
Я слишком долго жил с мыслями, которые убивали меня. Поэтому уверенность в собственном безумстве усиливалась с каждой минутой, которую я проводил в прежнем мире. Сидя в метро, укутавшись в куртку, чтобы спрятать больничный костюм, я прятал свой бородатый подбородок в его воротник. Мое отражение на противоположном оконном стекле было неузнаваемым даже для меня.
Черт возьми, кто меня может принять за бывшего наследника герцогского титула и владельца перспективного будущего?
Высокомерный, властный прагматик, живущий лишь холодным расчетом, умер в том коттедже. Он так и не пришел в себя после удара. Он не спас ту, которую любил. Да, он убил ее, хоть и не своими руками.
Глядя себе в глаза в стекле дверцы вагона метро, я очередной раз вынес себе приговор, понимая, что губил невинную девушку все время, пока знал. Через пару часов наступит долгожданная расплата, и я ждал ее с каким-то больным наслаждением.
Покинув подземку, я вышел на влажный воздух. Шел дождь. Подставив лицо холодным каплям, я вдохнул, наслаждаясь отчетливыми и яркими воспоминаниями.
Танцующая Зоя под летним ливнем: «Не все в этом мире можно купить, Себастьян!».
Я бы душу свою продал, если бы это вернуло тебя, малышка!
То чувство, которое ты мне подарила дано испытать только раз в жизни и не всем. Мне повезло прожить с ним три дня. Но это стоило всей моей жизни.
Горячая и уже привычная волна сдерживаемых слез атаковала мои веки, но я шумно выдохнул и, сунув руки в карманы, двинулся в сторону своей прежней обители.
Ах, моя дорогая невестка Злата, ты так была права!
