Обещаю Вам всемерное сотрудничество в деле создания журнала. Первым делом надо составить примерную смету, выяснить стоимость печатания, скажем, четырех книжек журнала в год скорее размера «Русских записок» (обычный здесь для quaters), организационных расходов (редактор и секретарь) и гонораров. С такой сметой будет ясно, какую минимальную годовую сумму надо будет стремиться собрать
[696].
Алданов, впрочем, догадался обратиться к русским «нотаблям» в Америке еще до получения письма Карповича. Наибольшие надежды он возлагал на Бахметева. Бывший профессор-гидравлик и дипломат после ухода с должности посла в июле 1922 года и неудачных попыток зарабатывать на жизнь консультациями в области международных отношений и торговли приобрел спичечную фабрику и довольно быстро разбогател. Настолько, что уже в начале 1930‐х годов вернулся к научно-педагогической деятельности, получив профессорскую позицию в Колумбийском университете. Причем новый профессор отказался от зарплаты, затребовав взамен лабораторию. В 1936 году Бахметев основал Гуманитарный фонд, через который оказывал поддержку русским эмигрантам, преимущественно ученым.
16 января 1941 года Алданов писал Бахметеву:
В Ницце мы с Буниным решили сделать все возможное для того, чтобы создать в Нью-Йорке журнал типа «Современных записок». Я знаю, что это дело нелегкое: журнал окупаться не может, как не окупались и «Современные записки». Он может образоваться только в случае финансовой поддержки, впрочем, не очень большой. Но, думаю, дело этого стоит. Русским писателям, как оставшимся в Европе, так и переехавшим сюда, больше на русском языке печататься негде: никаких изданий и издательств в Европе больше нет. Вы знаете, что «Современные записки» сыграли некоторую роль в деле русской культуры (я это могу сказать, так как не состоял в редакции): там было напечатано немало вещей, впоследствии переведенных на все главные иностранные языки. Лучшие вещи Бунина, давшие ему Нобелевскую премию, были напечатаны там. Теперь у Бунина есть несколько новых рассказов, и он впервые в жизни не знает, что делать с написанным. Я об этом говорил с графинями Паниной и Толстой — обе они чрезвычайно сочувствуют нашему плану. Бунин написал о том же М. И. Ростовцеву, я переслал ему это привезенное мною письмо и от себя написал. Если Вы можете помочь нам советом, будем Вам чрезвычайно благодарны. Бунин, вероятно, переедет в Соединенные Штаты, а если не переедет, то будет из Грасса все нам посылать. Писать у нас могут и должны люди самых разных взглядов (в пределах отрицательного отношения к большевикам и национал-социалистам). Мы будем проявлять еще меньше тенденциозности, чем «Современные записки». Не будет журнала — нет больше и русской зарубежной литературы. Очень Вас просим помочь делу создания журнала: Вы лучше, чем кто бы то ни было, знаете, как это делается в Америке
[697].
Создание журнала, точнее, сбор средств, без которых невозможно было начать издание, шло не так быстро, как хотелось бы Алданову. Благодаря Карповича за готовность помочь в деле создания журнала, он меланхолически замечал:
Ростовцев тоже сочувствует, но указывает, что связи у него в деловом мире ничтожные. От Бахметева я пока получил только письмо о том, когда свидеться: он указывает на две недели. Толстая должна была вернуться из Чикаго только вчера, и я ее после той беседы не видел.
Да, я не надеялся на организации. По-видимому, другого пути, кроме указанного Вами, нет, однако я и в этот путь верю плохо. На днях должна сюда приехать из Европы милая и энергичная М. С. Цетлина (жена поэта), мы с ней и с Буниным все обсуждали в Ницце. Я передам ей дело: если кто может собрать группу «друзей журнала», то скорее всего она, занимавшаяся такими и сходными делами много лет. Я ей изложу результат беседы с Вами, Паниной, Толстой, Ростовцевым, Керенским и передам ей дальнейшее. Не знаю, видели ли Вы в последнем воскресном номере «Н[ового] Русского Слова» мое интервью: я в нем старался подготовить настроение. Не знаю, впрочем, читают ли эту газету богатые члены колонии.
Попытаюсь также получить данные для сметы. Мы ее составим скромно, — 25 тысяч в год нам совершенно не нужно. Если бы собрали 5 тысяч, я начал бы журнал немедленно. Будем обо всем Вам сообщать и твердо рассчитываем на Ваше сотрудничество, если журнал, паче чаяния, создастся. Сотрудничество обещал и Ростовцев
[698].
Впервые упомянутой в переписке Марии Самойловне Цетлиной (урожденной Тумаркиной, в первом браке Авксентьевой) (1882–1976) предстоит сыграть решающую роль в деле финансового обеспечения журнала
[699]. Она, как всегда, окажется более энергичной и практичной, нежели писатели и историки. Но она еще на пути в Новый Свет, а пока что письма Алданова Карповичу не очень оптимистичны:
У меня нового пока ничего. Единственная удача: продал длинную статью об убийстве Троцкого, должен получить долларов 125. […] Дело журнала еще не продвинулось, хотя в с е очень сочувствуют. Бахметев предлагает тот же путь, что и Вы, но говорит не о 100, а о 5–6 жертвователях, что действительно, по-моему, более осуществимо. С своей стороны он любезно предложил 250 долларов, хотя я и его никак о деньгах не просил. На днях приезжает Цетлина. Если ей удастся собрать тысячи две, то я начну: книги две выпустим. До того я, конечно, не возьму и денег Бахметева: без 2 тысяч и начать нельзя, а на год нужно 5 тысяч, самое малое. Если выйдет, то твердо надеюсь на Ваше сотрудничество. Я слышал (не ручаюсь — так ли это), что Сергиевский охотно дал бы деньги Бунину и мне на журнал при условии, что не будет «левых» и в частности Керенского. Разумеется, это условие для меня совершенно неприемлемо. Кстати сказать, вчера на спектакле Толстовского Фонда Александра Львовна познакомила нас с Сергиевским. Он был чрезвычайно любезен и мил. Но никаких вообще ограничений в редакторском праве приглашать сотрудников я не мог бы принять
[700].
Карпович, который, по его словам, продолжал «неотступно думать» о журнале, всецело разделял позицию Алданова: «Слух о Сергиевском правдоподобен. Конечно, на такие условия соглашаться нельзя, и вообще лучше было бы обойтись без денег, исходящих „справа“ (хотя бы и от таких, умеренных и, кажется, приличных правых как С[ергиевский]). А то потом не оберешься хлопот — и не только из‐за состава сотрудников, но и из‐за содержания напечатанного материала»
[701].
