Хонрад сидел на полу у двери, с разбитым носом, совершенно обалдевший и испуганный.
– Я не хотел, – шепнул он, глядя на меня.
* * *
– Ты хоть понимаешь в какое дерьмо влез, придурок! – Рикхард схватил сына за грудки, тряхнул, со всей дури, шарахнул об стену. У него яростно раздувались ноздри, у него… под распахнутым пиджаком кровь на рубашке.
– Я не хотел! – слабо пискнул Хонрад. Сейчас он отлично понимал, как виноват, да и говорить, когда тебя держат таким образом – сложно.
– Мы прочесываем сад, сир! – охрана стояла красная, все как один, им тоже от Рикхарда влетело. – Он ушел. У него лошадь стояла на заднем дворе. Мы послали, но пока…
Рикхард что-то зло буркнул сквозь зубы. Потом:
– Пошли отсюда!
– У вас кровь, сир…
– Пошли вон, я сказал!
Мне казалось, он сейчас сына просто убьет. Без свидетелей. Впрочем, после того, что случилось…
– Откуда у тебя револьвер?
– Не твое дело, – попытался Хонрад, но Рикхард только сильнее тряхнул его. – Я взял у матери. Она не хотела отдавать, но я знал, где у нее… Я взял сам!
– Ты хоть понимаешь, для чего тебя втянули в это дело? Понимаешь?
Парень шмыгнул носом, у него подбородок дрожал. Рикхард держал его так, что толком и не вздохнуть, за воротник и за горло.
– Я не хотел…
– Не хотел? – Рикхард прижал сильнее. – А какого хрена ты хотел, мать твою! Какого хрена ты взялся за оружие, если не умеешь с ним обращаться?!
Мне казалось, он сейчас убьет парня, просто придушит, тот уже задыхаться начал.
Могу поспорить, Хонрада подставили, втянули в эту игру, отлично зная, на какие точки стоит надавить. Он молодой горячий балбес, но уж точно не убийца.
– Рикхард, – тихо попросила я. – Хватит…
– А ты заткнись! – рявкнул он.
– Рикхард!
Он зарычал. Ударил кулаком в стену, рядом.
Но все же отпустил.
Хонрад сполз на пол, хватая ртом воздух.
– Ты хоть понимаешь, что сейчас было бы? – зло поинтересовался у него Рикхард. – Меня бы сейчас пристрелили из окна, а потом свалили бы все на тебя. Ты ведь с пистолетом пришел! Хотел отомстить. Только ничего бы тебе не сделали. Стал бы императором, а Лан потом всю жизнь напоминал бы и шантажировал тебя этим. Давил бы на чувство вины. Потому что и ты виноват. Он умеет заставить почувствовать свою вину. И прыгал бы ты всю жизнь под его дудку, – он выругался снова, сплюнул на пол. – А если б ты, мать твою, кого-нибудь убил?
– Нет, – Хонрад почти всхлипнул. – Нет, я… Это не так.
Рикхард сморщился.
Надо успокоиться. Хоть немного успокоиться, и потом решать.
– Весь в тебя, – тихо сказала я.
Он дернулся от моих слов, глянул со злостью.
– Да, – сказала я. – Тоже сначала делает, потом думает. Дури через край. Вот куда тебя в сад понесло? А если бы там убили? У тебя охрана зачем?
Рикхард хотел ответить что-то резкое, но не стал. Зажмурился, тряхнул головой.
– Да хрен ее знает, зачем. У меня как-то раньше в жизни спокойно было, охрана – чтобы лишних людей не пускать, посетителей, и так… для солидности. Никаких, вот, перестрелок. Бред какой-то…
Он выдохнул, потер ладонью глаза.
– У тебя кровь, Рикхард.
Он выругался снова.
– Это вот, дебил малолетний, бросил на пол револьвер с взведенным курком. Мне, считай, повезло… так, царапина… – он облизал губы, заглянул под пиджак, потрогал, сморщился, кровь осталась на пальцах. – Пойдем в ванную, что ли.
* * *
Дырка сзади, дырка спереди… в пиджаке.
Рикхарду действительно повезло, пуля только чиркнула по ребрам, оставив царапину. Я как подумаю, что всего-то на ладонь в сторону, и он был бы мертв, так глупо… Но ведь обошлось. Только ребра, скорее всего, пострадали. Не сломаны, я осторожно прощупала – все на месте, и дышал он ровно, но вокруг уже заметен отек, трещина где-то там. Синяк на весь бок будет. Но это ведь ничего…
Рикхард молчал, сидел очень тихо, ни единого звука, даже когда я надавила неудачно – только сморщился.
– Что будешь делать? – спросила я.
Он качнул головой.
Вздохнул.
– Лана убью. Это ведь его игры.
Ему виднее…
– Болит?
– Да нет, ничего.
– А с парнем что делать будешь?
Он глянул на меня, со злостью. Только зубы сжал.
Потом усмехнулся.
– «С парнем», – сказал он.
Да, кронпринц, я знаю. И его сын.
– Он ведь сидит там, в гостиной, – сказала я. – И он в панике. Он еще мальчишка.
– Он не ребенок, чтобы прощать такие вещи.
– Дело ведь не в прощении. Ты должен с ним поговорить.
– Должен? – в голосе Рикхарда скользнуло раздражение.
– Если этого не сделаешь ты, то сделают другие. Ты же видишь…
– Он хотел убить тебя.
– Он бы никогда этого не сделал.
– А если бы сделал? – голос от двери. Хонрад. Интересно, давно он пришел? Я и не заметила.
Рикхард хмыкнул, так словно: «ну, я же говорил».
– Нет, – сказала я принцу. – Только если совсем по глупости выстрелил бы, вот как в отца. Да, каждый может убить, защищая свою жизнь или жизнь человека, который ему дорог. Когда либо ты, либо тебя – все иначе. Но просто так прийти и всадить пулю в голову – может не каждый.
– Откуда тебе знать?
– Хм, – я усмехнулась. – Тебе не сказали кто я? Нет? Я портовая шлюха из дешевого борделя. Я видела всякое. И, как ты понимаешь, обслуживала не только моряков. И далеко не только четных граждан, желающих скоротать вечерок в горячих объятьях.
– Мэр, – Рикхард попытался остановить меня. – Не надо.
– Надо. Без правды ничего не выйдет. Я просто хочу объяснить. Я знаю, о чем говорю. Я видела настоящих убийц, готовых горло перерезать за ломаный грош. Бывали случаи, когда я сама безумно хотела убить человека. Но вот это вот… – я кивнула в сторону Хонрада. – Я не собираюсь упрекать тебя, Хонрад. Но это было глупо.
Хонрад насупился, поджал губы. Ничего не сказал.
– Такие глупости люди делают от отчаянья, – сказала я. – Не от хорошей жизни, не от того, что им вдруг захотелось это сделать. Не ради забавы или каприза. А когда их загнали в угол.
У Хонрада дрогнул подбородок.
– Ты не понимаешь!
– Не понимаю, – согласилась я. – Это ваши семейные дела. А у меня нет семьи. Нет детей, я почти не помню своей матери, мой отец сам, своими руками продал меня в бордель ради денег на выпивку, когда я была на год старше тебя. Мы слишком разные, чтобы понять друг друга, – я качнула головой. – Но тебе стоит знать одну вещь. Твой отец не может хотеть развода из-за меня. Просто потому, что это бессмысленно. Развод может быть нужен, чтобы жениться на другой. Но на мне никто не женится. Я шлюха, Хонрад. И уж точно не подхожу на эту роль.
