Вот этим меня не напугать.
– Смотри, я похвастаюсь твоей матери, как ты хорош в постели.
– И что мне будет?
– Ничего, – я пожала плечами.
Но вряд ли она будет рада.
У него дрогнули ноздри. Не будет, это точно.
– Никаких глупостей. И будешь жить.
– Хорошо, – сказала я. – Зачем мне делать глупости?
Он сощурился, разглядывая меня.
– И все же, каким образом ты оказалась здесь?
Я небрежно пожала плечами. Улыбнулась.
Мы договоримся. Пусть не сейчас, но договоримся.
– Через постель, – сказала я.
* * *
Я сидела, смотрела, как Томас пьет чай. Не спеша, расслабленно. Как улыбается мне. Кажется, чуть-чуть виновато. Или это моя фантазия?
Честен сказал – он не знает. Слишком принципиальный правильный парень, ему не надо знать про все эти дела. У него своя работа. Сказал – отец знает, Томас – нет.
Сомневаюсь, можно ли верить.
А если нет – то зачем эта игра? Зачем врать мне?
Сказал еще – на телеграфе работают свои люди, и мои сообщения просто не дойдут. Уехать мне не позволят. Если я не буду высовываться, если буду вести себя как надо, то меня не тронут и позволят тут жить.
Да, это своего рода тюрьма, я под наблюдением. Но тюрьма со всеми удобствами.
Вот – чай и булочки с корицей, просто язык проглотить можно, как вкусно…
Я буду осторожной.
Торопиться мне некуда, да от меня и не требуется ничего особенного. Моя помощь не требуется, у них давно все отлажено.
– Как вы себя чувствуете, миссис Гарарт? – Томас, кажется, искренне переживал за меня. – Все хорошо?
Наверно, я бледная…
– Спасибо, уже лучше, – сказала я. – Я бы хотела завтра прогуляться верхом. Вы не составите мне компанию.
С Томасом меня отпустят. А я… проверю, пожалуй, рамки допустимого, посмотрю окрестности и подумаю, как дальше быть.
23. Зеленые холмы
И все же, сомневаюсь, что привыкну когда-нибудь к женскому седлу. Но лучше так.
Для первого раза лучше не нарываться и не лезть в город, просто по полям, может быть в деревню рядом.
К морю.
Середина лета. Кузнечики трещат в траве, зеленые поля пахнут пряным медом… так чудесно. Я всю жизнь провела в городе, а тут все иначе. Тишина и покой, если забыть…
Что же мне делать?
Томас едет рядом, внимательно поглядывает на меня.
– Все хорошо, миссис Гарарт? – говорит он. – Вы второй день словно сама не своя.
– Все хорошо.
Томас не поверил.
– Мартин что-то сказал вам? Что-то не то, да? Он иногда не думает, что говорит, забывает, что находится в приличном обществе, а не среди своих матросов… Не сердитесь на него, он неплохой человек, просто образ жизни накладывает отпечаток.
Не знаю, что рассказал Честен, но я могу придумать свою версию.
Да, я знаю его.
– Ничего особенного, Томас, не берите в голову. Дело в том, что я встречала его в Эрлсгарте, – начала осторожно. – Удивительно, как люди могут встретиться в таком большом городе…
– И он ухаживал за вами? – предположил Томас. – О, простите, мэм, я вовсе не хотел обидеть вас, не подумайте ничего такого… Я просто слишком хорошо знаю Мартина, он не упустит случая… а вы такая красивая молодая женщина…
Он смутился, поджал губы. «Простите». Странно на самом деле, что управляющего, ведущего все дела острова уже без малого десять лет – так легко смутить. Или все дело в том, что я женщина, а он больше привык вести дела с мужчинами? Я видела и такое…
Про красивую и молодую – было слишком, мне уже за тридцать. Я не так молода и никогда не была особенно красива… хотя, не важно, конечно, в устах Томаса это просто вежливость. Он не Рикхард… Рикхарду я верила, не сомневаясь, когда он говорил о моей красоте.
Не важно. Лучше не думать о Рикхарде совсем.
Про знакомство – удобная версия.
– Да, – сказала я. – Не сказать, что сильно ухаживал, но… Тогда я жила одна, мой муж был в Галендаре, с императором, у него всегда было так много работы… А ваш брат… видимо, он решил, что я слишком скучаю без мужского внимания, – я замолчала ненадолго, не уверена, как далеко можно зайти. – Простите, это, пожалуй, очень личное, наверно не стоит об этом.
– Да-да, конечно, вам не стоит… вернее, я хотел сказать, это не мое дело, наверное… Миссис Гарарт, я… – он смутился окончательно, потом кашлянул. – Ваш муж был знаком с императором?
Попытка сменить тему? Или наоборот – узнать что-то важное?
Все карты я ему не раскрою, но намекнуть… почему бы и нет?
– Да, – сказала я. – Мой муж получил титул за личные заслуги в Галендаре. Это было воля Его Величества. Я тоже была представлена ему.
Томас глянул на меня почти испуганно.
– Вы видели императора? То есть на самом деле, вблизи.
– Так же близко, как вас сейчас.
Куда ближе, но не будем об этом. Я невольно улыбнулась. Все же, не смотря ни на что, Томас так и остался провинциальным мальчишкой.
«Ого!» – как-то невнятно, почти потрясенно буркнул он.
– И как он? – спросил и тут же сморщился, глупо прозвучало. – Я хотел спросить, что он за человек? Я видел только фотографии в газетах, это все так невероятно.
– Обычный человек, – сказала я. – Если не знать кто он, то и не догадаться. Я получала титул из его рук… Честно говоря, очень волновалась тогда, мало что запомнила. Но дворец так шикарен…
Наверно, не стоит подробностей. Важно то, что меня видели при дворе, я встречалась с императором. Есть люди, которые знают меня, случись что… могут узнать. Я не такая уж одинокая женщина, как может показаться, у меня есть связи.
– Это было уже после смерти Эварда, – сказала я. – Мне очень помогли его старые друзья, как благодарность за все, что Эдвард делал…
В какой-то степени все так и есть, если только можно назвать Рикхарда его другом. Только вот сам Эдвард здесь совсем не причем. Мне так интересно становилось временами – что он за человек. Рикхард говорил, что семьи у него не было, ни жены, ни родителей… Были двоюродные сестры, но они тоже получили свое, как компенсацию за нашу авантюру…
Боже мой, я так часто говорю об Эдварде, что мне кажется, он действительно был моим мужем, я действительно знала его.
Зеленые холмы… море шумело внизу, у скал. Можно спуститься, побродить по берегу, отдохнуть от этого проклятого седла.
Я бы поплавала. Интересно, насколько здесь теплая вода? Я бы с удовольствием… Но купаться вдвоем с малознакомым мужчиной я не рискну. Даже не потому, что стесняюсь раздеваться, у меня даже купальный костюм есть… в смысле, есть дома, не с собой, конечно. Но какой в нем смысл, если одной мне нельзя, а Томаса я, пожалуй, буду смущать, еще что-то не то подумает.
